Дорогой Леонид Ильич - Семанов Сергей Николаевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Правящая группа Генсека была прекрасно осведомлена об этой вакханалии воровства, не являлось секретом и острое народное недовольство, которое осенью 1981 года вызвало массовые волнения в столице Сев. Осетии городе Орджоникидзе (подавлять пришлось традиционным способом — танками). Почему же не делалось никаких попыток утишить жуткую эпидемию? Не только потому, что всесильные иноземцевы и агентовы воровали сами. Нет, «право на воровство» дало брежневской группе весьма широкую социальную опору.
Не боялась правящая верхушка народа, и события в Орджоникидзе ничуть их в этом не озадачили. Исподволь, в течение долгих уже советских десятилетий власть научилась не только властвовать, но и разделять. Опасно брожение в столице — вот почему Москва снабжается по сравнению о другими городами на порядок лучше («коммунизм в одном городе», острят советские граждане, приезжая в столицу страны за обувью и колбасой). Ленинград — вторая столица, особое положение в стране, — тоже подкармливают. Прибалтику — тоже. Прочее население может жить, как угодно, однако и тут есть подразделения. Рабочих крупнейших предприятий немножко подкармливают, ибо брожение в скученных людских массах довольно опасно. Закармливают верхушку интеллигенции, даже провинциальной, как-никак — выразители, идеологи, а в зачатке — народные трибуны в возможной перспективе.
Престарелый Черненко и черненковское Политбюро решили ничегошеньки не менять. Это полностью соответствовало интересам всех составляющих власти. Половинчатая чистка, предпринятая Андроповым, вызвала сильное, хоть и очень прикровенное, раздражение на всех уровнях правящего сословия — понятно отчего. Теперь особо беззастенчивое хапание вроде бы не допускается, но почти все ворюги, благополучно пережившие февраль 84-го, могут спать спокойно. Это «почти» — очень характерное уточнение. После смерти Рашидова началась чистка в Узбекистане, ибо рок унес верховного заступника узбекских казнокрадов. Смерть Шолохова неминуемо повлекла за собой падение ростовского Бондаренко: автор «Поднятой целины» находился в последние годы в полнейшей слабости, но кто его знает, вдруг он там вступился бы как-то за своего земляка, лучше уж не спешить; со смертью его Бондаренко лишился даже этой призрачной защиты. Итак, в двух уездах чистка продолжилась только в силу исключительных обстоятельств. Хорошо известно, что сосед Узбекистана — громадный Казахстан — прямо-таки погряз в лихоимстве, причем тамошний шеф, его бездетная супруга и их родня задают тому пример; если вдруг в обозримое время шеф преставится, всех его присных ждет дурная судьба, пока же они могут не беспокоиться и продолжать свои дела.
Черненко и возглавляемая им власть прочно оседлали страну, никаких неприятностей для них в обозримом будущем не предвидится. Какова же программа этой власти, чего они хотят, куда ведут великую империю? Оказывается, никуда. У власти есть только одна цель — царствовать вечно. А для этого прежде всего не надо проводить никаких перемен, это вызовет общественное, а то и народное движение, последствия же понятны всем.
Окостеневшая, бессмысленная марксистская догма остается по-прежнему гипсовой повязкой, сковывающей тело великой России и десятка подвластных Москве стран. При сохранении верности этой догме нельзя провести никаких, даже самых простейших и насущных преобразований. Идейная бесплодность власти бросается в глаза в дурацких документах, принятых недавно и пышно озаглавленных, как «программы», — продовольственная и энергетическая. Убогость и полная практическая бессмысленность этих текстов настолько очевидны, что их не стоит даже разбирать всерьез. К 2000 году следует увеличить производство тракторов на столько-то, выработку киловатт — на столько-то. Зачем? Может быть, надо сделать хотя бы так, чтобы трактора не ломались на другой день, а киловатты не прогорали бы напрасно? Но даже краешком эти простейшие вопросы не затрагиваются в названных «программах». Помимо прочего, бессмыслие при современной индустрии грозит опаснейшими последствиями: предполагается развивать атомную энергетику, меж тем уже в ФРГ и в Скандинавских странах все они закрыты и не будут строиться, на очереди то же в иных развитых странах. Задуматься бы хоть над чужим опытом, но…
Слепая, высохшая кляча тащит громадную телегу, заваленную самоновейшими ракетами. На облучке дремлет бессмысленный кучер — его как бы и нет, вожжи давно выпали из одряхлевших рук. Куда же тащится неуправляемая повозка? Никто не сможет предсказать этого. Положение трагическое, ибо грохот опрокинутой клади грозит сотрясти весь мир.
Ноябрь 1984».
Вот примерно так оценивали Черненко и его недолгое правление тогдашние русские патриоты. Правильна ли эта оценка? Да, если рассматривать действительность с помощью четырех правил арифметики. Но ведь есть еще и алгебра и высшая математика, с помощью коих можно проверить даже гармонию… Как же с этой точки зрения?
Теперь, усилиями многих очевидцев, и прежде всего сообщениями Александра Байгушева, о закрытом Константине Устиновиче, стало известно многое. Он не показывался публично, не общался с журналистами, мемуаров не оставил, архив его пока не разобран. Однако уже при нынешнем состоянии источников, можно уверенно заключить, что был Черненко твердый государственник-патриот и поддерживал Брежнева именно в этом настроении. Более того, сибиряк, глубоко русский человек и гражданин, получивший гуманитарное образование, хоть и не очень уж блестящее, он неплохо разбирался в так называемых ныне «русско-еврейских разборках». Следует даже прямо сказать: сочувствовал Русской партии и осторожно помогал ей.
Черненко несет ту же историческую вину, что и Брежнев, что все их русские сотоварищи по Политбюро. Об этом уже достаточно сказано выше. Однако та резко отрицательная оценка, которая дана в наших двадцатилетней давности записях, очевидно пристрастна и лично в отношении Черненко явно несправедлива. Подтверждается тут давняя истина: «лицом к лицу лица не увидать»…
…Господь даровал Леониду Ильичу легкую кончину, дома в своей постели, среди близких ему людей он тихо отошел во сне. Подробности последних часов его жизни очень хорошо известны, написано о том много, серьезных противоречий в различных источниках нет. Мы приведем тут лишь три важнейших свидетельства — преданного ему зятя, вдовы и лейб-обермедика Чазова. Вспоминает Ю. Чурбанов:
«10 ноября 1982 года, утром, в начале девятого, мне на работу позвонила Витуся, дочь Галины Леонидовны, и сказала: «Срочно приезжайте на дачу». На мой вопрос: «Что случилось?» — ответа не последовало. Я заехал за женой в МИД, и в скором времени мы уже были на даче. Поднялись в спальню, на кровати лежал мертвый Леонид Ильич, рядом с ним находились Виктория Петровна и сотрудники охраны. Юрий Владимирович Андропов уже был там. Позже подъехал Чазов.
Смерть наступила внезапно, ночью. Все произошло настолько быстро и тихо, что спавшая рядом Виктория Петровна просто ничего не слышала. Вскрытие показало, у Леонида Ильича оторвался тромб, попавший прямо в сердце.
Врачей рядом не было. Леонид Ильич по вечерам всегда отпускал врачей домой; он еще думал о том, что врач — тоже человек и ему, наверное, хочется провести вечернее время дома вместе со своей семьей. Девятого, накануне, Леонид Ильич приехал с охоты. Он был в очень хорошем настроении, поужинал, посмотрел программу «Время», несколько документальных фильмов, передал начальнику охраны, чтобы его разбудили в восемь часов утра, и пошел отдыхать. Утром он собирался поехать на работу, чтобы еще раз посмотреть материалы к Пленуму ЦК по научно-техническому прогрессу, который должен был состояться в Москве 15 ноября. Врач померил давление — это мне уже рассказывала Виктория Петровна — давление было 120 на 80. Смерть наступила где-то под утро.
Леонид Ильич еще собирался пожить. В последнее время, кстати говоря, он чувствовал себя гораздо лучше, чем прежде. А накануне Леонид Ильич был просто в великолепном настроении, много шутил, читая газеты. Вот такая внезапная смерть».
