Околдованные любовью - Куксон Кэтрин (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Извините, сэр, я расстроила вас, — с искренним сожалением проговорила Тилли.
— Ты меня не расстроила, — взгляд его снова вернулся к ней. — Я только хочу кое-что тебе объяснить.
— Я… знаю, сэр, я понимаю.
— Понимаешь?
— Да, сэр. Мне трудно найти слова, но я… понимаю вас.
Он со вздохом откинулся на подушки и грустно улыбнулся.
— В таком случае мы определенно двигаемся вперед. Кстати, в начале нашего разговора ты, насколько я помню, куда-то собиралась.
— Да, сэр, — улыбнулась она в ответ, — я хотела навестить мистера Бургесса.
— Отправляйся же быстрее, пока не стало темнеть. Прогуляйся как следует и передай ему привет от меня. Скажи, что мне недостает бесед с ним и еще, — он наклонил к ней голову, — его новостей.
— Хорошо, сэр, я… ненадолго.
— Не спеши, но возвращайся до темноты.
— Конечно, сэр, я обязательно вернусь засветло.
Когда дверь за ней закрылась, он крепко зажмурился, как будто старался вычеркнуть из памяти ее образ.
— Ах, Троттер, Тилли Троттер, Тилли Троттер, — про себя пробормотал он.
Мистер Бургесс очень обрадовался ее приходу.
— Чем я заслужил такое внимание? Мне ни за что не съесть все это, — он показал на холодного цыпленка, пирог с мясом, хлеб, сыр и кусок масла, лежавший на столе среди других продуктов. На что Тилли ответила:
— А если не съедите, то не сможете подняться с кресла. И огонь в камине у вас едва теплится. Мне казалось, вы говорили, что мальчик вам приносит уголь и растопку.
— Да… говорил, но два последних дня он не приходил, возможно, тоже заболел: ветра такие холодные. Сегодня на окне я видел иней. И это в конце апреля. Я с нетерпением жду лета.
— Вы его не дождетесь, если не будете как следует смотреть за собой.
— Из вас получится прекрасная мать, Троттер, — сказал он, с улыбкой следя глазами за суетившейся в комнате Тилли, — вы напоминаете курицу-наседку.
— Что вы, мистер Бургесс! — махнула рукой Тилли. — Мне кажется, это неважный комплимент.
— Напрасно, хозяин считает вас прекрасной наседкой.
— Мистер Бургесс? — притворно возмутилась она, с трудом скрывая улыбку. — Но я совсем не чувствую себя наседкой.
— Да, моя милая, я уверен в этом, вам очень подходит быть павлином. В соответствующем наряде вы его даже затмите.
— Ой-ой, боюсь, на вас сильно подействовала болезнь. Ну, бог с ними, с курами, павлинами и прочей живностью. Но если вы не станете есть, я попрошу хозяина прислать кого-нибудь присматривать за вами, как вам это понравится?
— Нет, Троттер, мне это совсем не понравится, — встрепенулся в своем кресле Бургесс. — Я терпеть не могу доставлять людям хлопоты и не люблю, когда… трогают мои вещи, — помявшись, добавил он.
Тилли живо представила себе, что стало бы с мистером Бургессом, если бы кто-то попытался навести порядок в его комнате, где почти ничего не было, кроме книг, большая часть которых лежала где попало. Но все же кое-что она сделала: наносила угля и дров, вылила помои, наполнила ведра свежей водой. Закончив, Тилли вымыла руки в маленькой миске, стоявшей на маленьком столике в дальнем конце комнаты.
— Кажется, собирается дождь, — вытирая руки, заметила она, бросив взгляд в окно, — и темнеть начинает. Мне пора уходить, но вы должны пообещать, — она встала перед его креслом, — что съедите все, что в этом буфете, — она показала на шкаф в стене, из которого ей пришлось вынуть книги, чтобы освободить место для продуктов. — Если не удастся завтра, я загляну к вам послезавтра.
Мистер Бургесс промолчал, но, когда она пожимала протянутую на прощание руку, он тихо сказал:
— Стольким людям вы приносите счастье, Троттер.
— И неприятности тоже, как выясняется, мистер Бургесс, — ответила она без тени улыбки.
— Об этом не надо беспокоиться. Люди сами навлекают на себя беды. Источник бед — их образ мыслей. А вы оставайтесь сами собой и идите своим путем, и в один прекрасный день вы займете подобающее место, — он несколько раз медленно кивнул, подчеркивая свои слова. — Мои предчувствия почти всегда оправдываются. И я давно предчувствую, что наступит день, когда счастье улыбнется вам.
В словах его прозвучала такая искренняя убежденность, что у Тилли перехватило дыхание. Она торопливо надела пальто и старую соломенную шляпку, которую носила уже много лет.
— Берегите себя, договорились? — подхватывая корзинку, попросила Тилли.
— Да, да, конечно, моя милая, я буду стараться. Поблагодарите хозяина за заботу и передайте, что я скоро вернусь к своим обязанностям.
— Он так обрадуется этому, ему скучно без вас.
— И я без него скучаю. Я нашел в нем интересного собеседника.
Они некоторое время молча смотрели друг на друга, потом распрощались, и она вышла за дверь.
Заметно похолодало, так что у Тилли даже перехватило дыхание. Пасмурный день быстро клонился к вечеру, и надвигающиеся сумерки заставили ее ускорять шаги.
От дома мистера Бургесса тропинка шла к двум дорогам: одна вела в Шильдс, другая — в Джэрроу. По одну сторону дороги в Шильдс крутой склон тянулся до общинных земель. А дальше по верху небольшой ложбинки проходила полоса леса, за которой начиналось имение. Она пришла сюда этим путем и этой же дорогой возвращалась.
В лесу царил полумрак, а в некоторых местах было почти темно, но это ее не пугало. После кромешного мрака шахты даже ночь казалась ей достаточно светлой.
Она миновала последнее большое дерево, росшее у края лощины, и тут сердце у нее ёкнуло и замерло дыхание: из-за дерева вышел мужчина загородил ей дорогу. Минуту они стояли, молча глядя друг на друга. Когда перед ней возник Хал Макграт, крик родился у нее в груди, но замерший в горле вздох не дал ему вырваться наружу.
— Вот мы и встретились на узкой дорожке.
Рот ее был полуоткрыт. Она шагнула в сторону, он повторил ее движение.
— Что, не ожидала меня увидеть, миссис Троттер, потому что ты, я слышал, теперь в любовницах в большом доме. Хорошо устроилась, ничего не скажешь.
Она по-прежнему молчала.
— Спокойно тебе жилось, пока я был далеко, верно? А здесь, я смотрю, много разного случилось. Мне столько успели порассказать. А знаешь, что говорят в деревне? Никому из обычных людей не удалось бы проделать то, что сделала ты. Кто другой смог бы отделаться от всей этой братии и поставить на их места своих людей, и теперь ты плывешь на всех парусах… Что молчишь, или у тебя не найдется для меня и одного слова?
Он отвел назад голову, стараясь получше ее рассмотреть.
— А ты изменилась, — заключил он, — немного прибавила в теле. Тебе потолстеть не мешало бы, но не знаю, понравится мне больше женщина, чем девушка. Но посмотрим… — При этих словах его руки рванулись к ней как стальные тросы, брошенные на причал.
Голос вернулся к ней, когда он схватил ее за руки.
— Отпусти меня, Хал Макграт! — она не могла воспользоваться руками, но старалась отбиваться ногами, однако юбка стесняла движения, и он только смеялся ее беспомощным попыткам освободиться.
Хал резко развернул ее и прижал к дереву с той стороны, где было светлее.
— Ну вот, так лучше, — рычал он. — Здесь я буду видеть, что делаю. Да, здесь я все увижу.
Когда она снова попыталась лягнуть его, он изогнулся и ей уже было не достать до него. Между тем настроение Хала изменилось, браваду сменила мрачная озлобленность.
— Боже всемогущий, — сквозь стиснутые зубы шипел он, дыша ей в лицо, — я мечтал об этой минуте ночь за ночью, день за днем. Мечтал, когда меня выворачивало от качки, когда от работы отрывались руки, когда меня пинали моряцкие башмаки. И вот наступил долгожданный миг, когда мне заплатят за все и никто в целом свете не сможет меня остановить. Ты слышишь меня, Троттер? — Он схватил ее за плечи и резко тряхнув, ударил головой о дерево. — Это только начало, подожди, — зло бросил он в ответ на ее крик. — С тех пор как я стал думать о тебе, я не знал ни удачи, ни минуты покоя. Сначала мне казалось, это все из-за денег, но дело оказалось не только в них.