Тринадцатая редакция. Найти и исполнить - Лукас Ольга (книги полностью бесплатно .txt) 📗
– Да, мы заметили, – кивнула Марина. – Тебя бьют, а ты лежишь и ждёшь, когда убьют окончательно. А в душе у тебя тем временем, оказывается, гармония царит. – Окончательно не убьют. Я ещё пока не поймал свою серебряную рыбку.
– Серебряную рыбку? – переспросила Марина. – Корюшку, что ли?
– Может быть, и корюшку. А вы разве не знаете эту сказку? Впрочем, конечно не знаете, я её сам только сегодня сочинил. Для вас, выходит, сочинил. Слушайте внимательно, повторять не буду. Я никогда не повторяю свои истории. Поймал, стало быть, старик рыбку. «Прости чего хочешь, – говорит она, – только помни. Я рыбка не золотая, я – серебряная». – «А какая разница? Желание-то ты выполняешь?» – удивился дед. «Выполняю, дедуля. Только это будет твоё последнее желание», – отвечает рыбка. Ну, старик подумал-подумал, загадал такое желание, ради которого и умереть не жалко. Рыбка его исполнила – и тут до него дошло, что оно было пустячным, а зато теперь у него появилось настоящее желание, и вот ради него-то как раз ему будет не жалко умереть. Подумать – подумал, и тут же умер ради предыдущего, пустячного.
– Значит Студент… – повернулась Галина к Марине.
– Никуда от нас не уйдёт, – отвечала ей сестра.
– Куда ж я от вас уйду? – по-своему понял их писатель. – Вы у меня всю одежду отобрали, связали меня тут своими колючими шерстяными платками и заперли в женской уборной. Просите, чего хотите! Всё исполню, если смогу, конечно!
– За утюгом бы сходить, – мечтательно произнесла Галина, разглядывая мокрую писательскую одежду, развешанную по открытым дверцам трёх ближайших кабинок.
– Не нужно меня утюгом! – испуганно съёжился в кресле Йозеф. – Я и так всё расскажу, вы спрашивайте, спрашивайте.
– Да чего у тебя спрашивать-то, ты и так уже всё выболтал, – презрительно отвечала Марина. – Я слышала, ты вроде никакой не иностранец, живёшь всю жизнь в Новгороде. Ну вот, например, скажи: Йозеф Бржижковский – это твоё настоящее имя? Нам, конечно, неинтересно, но…
– Не настоящее, – смущённо потупился писатель. – Меня вообще-то на самом деле зовут Родион Хвастунов. Но я буду вам очень признателен, если это останется между нами.
Ближе к вечеру, когда за окнами уже совсем стемнело и в коридоре Тринадцатой редакции стало тихо и пусто, почти как в открытом космосе, Шурик оторвался от очередной рукописи, устало прикрыл глаза – но тут же немедленно их открыл. Ему показалось, что все его бросили. Ушли, разбежались по своим делам, а он тут остался совсем один, как Робинзон на необитаемом острове. Или даже как Маленький Принц на своей планете. Маленький Принц, который сам не заметил, как вырос.
Где-то в подвале, конечно, корпит над своей операционной системой неутомимый Гумир, но он наверняка опять ушел в работу с головой, так что можно считать, что и его тут нет.
Шурик очень не любит оставаться один на один с Домом Мёртвого Хозяина. В такие моменты сразу же все нелепые слухи и городские легенды приобретают объём, цвет и запах, и становятся уже не легендами и слухами, а самой что ни на есть правдой жизни. Скрипнула где-то в коридоре дверь. Шурик вздрогнул, поспешно выключил компьютер и настольную лампу, мельком взглянул на идеально чистый стол Дениса, на всякий случай проверил, закрыто ли окно (чтобы не нарваться на штрафные санкции), затолкал рукопись в сумку и, опасливо оглядываясь, вышел в коридор. Во всех кабинетах было тихо и, скорее всего, безлюдно: сестры Гусевы так и не появлялись, Наташа убежала учиться, Цианид отправился на свидание, даже шеф куда-то ускользнул. Шурик мрачно шагал вперёд, в красках представляя, как он запутается в рукавах куртки в полутёмной приёмной, как несколько раз будет проверять, закрыто ли то, выключено ли сё, всё равно упустит самое главное, и завтра ему за это влетит по первое число.
Заметив, что из-под двери кабинета Виталика просачивается тонкая полосочка света, Шурик решительно прибавил шагу: следовало навести порядок и там, раз уж он против своей воли остался за старшего.
Знаете, как может мгновенно преобразиться тёмный, таинственный, пустой дом, когда выясняется, что не такой уж он и пустой? В кабинете Виталика жизнь била ключом: Техник завершал сортировку контактов, а Лёва сидел рядом, курил сигарету за сигаретой и свирепо наблюдал за его деятельностью.
– Вот за этим гадом мне пришлось, как сейчас помню, спускаться в метро. А у меня карточка закончилась, так я прыгал через турникет, а потом удирал от контролёрши. И ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы ты мою работу в утиль отправил?
– А представляешь, вдруг этот тип мечтает, чтобы запретили курить в общественных местах? – попытался утешить его Виталик. – Может быть, нам всем очень повезло, что мы его в утиль отправили.
– Ну хорошо, допустим, а этот вот хотя бы… О, есть справедливость! Настоящий? Ну я в него с самого начала верил. Всё? Закончил вредительствовать?
– Закончил. Погоди, дай я ещё раз на них позырю, чтобы чего не напутать.
Виталик внимательно поглядел на контакты, рассортированные по двум неодинаковым кучкам. Большую их часть можно было смело отформатировать и заново пустить в дело, а с меньшей ещё предстояло работать. Но всё это, наверное, уже завтра.
Шурик стоял на пороге и улыбался: его не замечали, ну и пусть. Зато он был не один в этом таинственном полутёмном здании. И ответственность за невыключенные электроприборы и незакрытые окна можно будет разделить на троих!
– О, спаситель мира к нам пожаловал, – наконец, поднял голову Виталик, и предостерегающе ударил пальцем о палец, снимая защиту. – Вон, полюбуйся, от какого количества бесполезной работы я тебя избавил.
– Мощно! – одобрительно покачал головой Шурик, осторожно приближаясь к столу, засыпанному контактами, как подсолнечной лузгой.
– По такому случаю мы идём в боулинг, – заявил Лёва, – заливать зенки, знакомиться с плохими девчонками и вообще проводить время с пользой. Ты как, мимо? Опять свою Алину выгуливаешь?
– Всё. Мы расстались, – мотнул головой Шурик.
– Тю-уу? Давно ли? И почему мы ничего не знаем? – оживился Виталик и подъехал к нему поближе на своём стуле.
– Ну а что мне, плакат в приёмной повесить? Я свободен, налетай?
– Отличная креативная идея, я считаю, – почесал в затылке Виталик, вскочил со стула и начал оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь крупного листа бумаги, а также красок, кисточки, туши, ну или хотя бы маркера. – А ты рассказывай давай, не томи.
– Ну как обычно, – скорчил рожу Шурик. – Она хочет контролировать каждый мой шаг, а ей, ну правда же, не всё можно говорить. А она требует отчёта. Ах, почему мы в субботу вечером, как все нормальные пары, не гуляем по Невскому?
– Это кто это гуляет по Невскому в такое время? – удивился Лёва. – Я обычно пьяный уже в бревно где-нибудь лежу.
– Чё-то да, она загоняется у тебя. Не время для гуляний, когда целая ночь впереди, – поддакнул Виталик. Маркер и краски он нашел, и теперь пытался вспомнить, зачем он их искал.
– Ну вот у неё все подруги гуляют по Невскому и своих парней друг другу показывают, – развёл руками Шурик. Мол, я бы с радостью лежал где-нибудь, пьяный в бревно, в предвкушении целой ночи, но она хочет гулять!
– Попал ты, чувак, – зевнул Виталик. – Быть бы тебе самую малость поуродливее. Может, давай Лёвыч тебе нос сейчас по-бырому сломает, а?
– Давай я тебе лучше сейчас в челюсть по-бырому двину, чтоб ты язык прикусил, – миролюбиво отозвался Лёва. – Я спокоен и отдыхаю, что, не заметно?
– Заметно-заметно! А то ведь мог бы без предупреждения в челюсть двинуть, ага.
– Нет, ну если надо… – Шурик в ужасе стал ощупывать свой нос. – А может быть, можно пластическую операцию сделать? Ну под наркозом…
– Нет таких пластических операций, от которых люди становятся некрасивее, чем были. Вернее, есть, но это не твой случай. Ты на себя в зеркало часто смотришь? – строго спросил Виталик.
– Ну… Каждый день, – потупился Шурик. – Вроде не такой уж я и урод.
