XXI век не той эры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги без .txt) 📗
В общем, неизвестно, сколько тянулось бы это неторопливое и расслабленное благоденствие без вмешательства извне. Оно пока устраивало всех участников событий: и мужчину, и женщину, и даже проникшегося симпатией к хозяйке Бьёрна.
Коню нравилось, что его порой баловали сахаром, яблоками и морковкой (к счастью гостьи из прошлого, все эти продукты в новом мире тоже нашлись). Ульвару — что к нему не приставали с дурацкими вопросами и вообще не беспокоили по пустякам. А Ольге…
Ольгу всё устраивало по той простой причине, что она была очень занята. Дорвавшись до условно-письменных источников, она запоем изучала всё, что попадалось под руку, начиная с истории и языков и заканчивая правилами этикета. Вернее, в обратной последовательности: во-первых, тема была самая простая и короткая, а, во-вторых, самая опасная. В смысле, опасная, если её не знать: коль уж вляпалась в мир, где есть понятие аристократии, и, более того, угодила в ряды этой аристократии, удостоившись повышенного внимания Её Величества Императрицы, следовало разобраться, как в этом обществе функционировать. Слишком всерьёз Высоцкая восприняла заявления Ариадны по поводу продолжения общения и обещания про подаренные наряды.
И проявила Ольга тем самым предчувствие, поистине достойное абсолютов в лучшие их дни. Потому что через неделю случилось страшное.
То есть, наверное, в сравнении с предыдущими приключениями ничего объективно страшного не произошло. Но настроения полубогу это событие всё равно не прибавило.
Собственно, через ту самую неделю после внезапного обретения Ольгой официального статуса законной супруги Ульвара сына Тора, ярла Йенсена, вышеуказанный ярл заявился домой ещё до полудня в мрачном и задумчивом настроении.
— Что случилось? — всполошилась Ольга.
— Её Императорское Величество… — сквозь зубы процедил мужчина. Потом всё-таки взял себя в руки и пояснил. — Объявлен небольшой приём в честь имянаречения сына императорской четы. И Ариадна не поленилась приложить к обыкновенному приглашению личное.
Ольга, уже немного разобравшаяся в местной системе чинов, званий и поощрений, сразу сообразила, чем так недоволен её угрюмо-хмурый муж. Поводом для отказа в этом случае могло быть что-то совсем уж чрезвычайное. Например, если бы она вдруг через пару дней вознамерилась рожать; но до этого момента было ещё больше четырёх месяцев.
— И когда нас ждёт сие мероприятие? — вопросительно вскинула брови женщина. При виде спокойной реакции супруги и Ульвар почему-то быстро сумел взять в ежовые рукавицы собственное раздражение. Подошёл, присел рядом на диван, и с удовольствием почти привычно обнял поднырнувшую под локоть Ольгу.
— Завтра.
— Ну, переживём как-нибудь, — осторожно проявила оптимизм женщина. — Или ты меня туда не возьмёшь? — последний вопрос должен был быть насмешливым, но получился откровенно грустным.
— Я вообще не понимаю, зачем тратить на это время. Но идти придётся и мне, и тебе — тем более, — недовольно скривился мужчина. Не вполне понимая причины подобного недовольства, гостья из прошлого рискнула уточнить.
— Почему мне — тем более? И почему тебя этот факт гораздо больше напрягает, чем необходимость идти самому? Тебе за меня стыдно что ли? — нервно хмыкнула она, тщательно пытаясь держать себя в руках и судорожно вспоминая: приняла сегодня успокоительное, или опять забыла?
— Потому что на этом Императрица особенно настаивала, — проворчал сын Тора и замолчал.
— Ульвар, я тебе два вопроса задала, — напряжённо проговорила женщина. При этом голос её заметно дрожал. Покосившись на неё, ярл с удивлением поймал тревожный и очень грустный взгляд влажных глаз, наполненных готовыми пролиться слезами. — Ты меня боишься людям показать что ли? — вымученно усмехнулась она.
— Я… — начал он раздражённо, но осёкся. Проснувшаяся интуиция вдруг в панике заголосила, что фраза «я вообще никому не хочу тебя показывать» будет истолкована совершенно неправильно. И большое ей, интуиции, за то спасибо. — Нет, — наконец буркнул сын Тора и опять недовольно поморщился.
— А что тогда? — не отставала женщина, похоже, совсем не поверившая сказанному. Понимая, что ответить всё равно придётся, Ульвар решил отвечать прямо, как делал обычно. Почему-то вариант просто отмахнуться и проигнорировать интерес Ольги уже не рассматривался. Наверное, необходимость порой давать этой любознательной леди пояснения вошла у него в привычку.
— Потому что от этого будут одни проблемы, а я не хочу испортить Её Величеству праздник, — он состроил гримасу, которую при определённой фантазии можно было растолковать как насмешливую скептическую ухмылку.
— Чем? — продолжила недоумевать Ольга, озадаченно хмурясь.
— Я понял. Подробно, — вздохнул он. — Во-первых, эти люди в большинстве своём меня боятся. Многие презирают, но от этого боятся почему-то ещё сильнее. Кое-кто ненавидит, но при этом боится ещё больше, чем прочие. Есть несколько идиотов, которые мне почему-то завидуют, но эти не отличаются особым умом в принципе. И оставшейся паре процентов наиболее умных людей я интересен как своеобразный опасный, но очень необычный зверь, — улыбка его стала до крайности злорадной.
— Мне кажется, или тебя это радует? — с выражением недоверия на лице женщина слегка склонила голову к плечу.
— Меня это забавляет, — пожал плечами Ульвар. — Точнее, забавляло, когда я жил во дворце и интересовался их интригами. Сейчас мне на них по большому счёту плевать.
— Но это всё равно не объясняет, почему тебя так коробит от необходимости туда идти, если тебе плевать на это отношение.
— Потому что если я пойду туда один, максимум, что они рискнут себе позволить, это тихо перемыть мне кости. Если я пойду с тобой… Постоянно находиться рядом вряд ли получится, следовательно, в какой-то момент ты останешься в одиночестве, и непременно найдутся желающие отыграться на тебе. Ничего конкретного они не предпримут, но ты скорее всего опять разревёшься. Кто-то непременно возжелает громко высказаться на эту тему, и вот тогда праздник будет испорчен окончательно. Потому что в лучшем случае я сломаю этому гостю челюсть, — ухмылка его вдруг стала мечтательной. — Впрочем, это тоже может получиться забавно.
Ольга смотрела на своего космического варвара круглыми от удивления глазами, не зная, стоит ли ей умиляться готовности за оскорбления в её адрес крушить черепа, возмущаться этой же самой не слишком мотивированной агрессии, обижаться на подозрения в её моральной нестойкости и неизбежной истерике, удивляться категоричности прогноза (ей казалось, что сын Тора здорово сгущает краски) или пугаться кровожадности собственного мужа.
Последнее, впрочем, даже при большом желании не получилось бы. Пуганая уже.
— А почему ты думаешь, что я обязательно разревусь? — наконец задала она самый простой вопрос.
— Потому что ты всегда это делаешь, — поморщился мужчина.
— Ну, ладно уж, так уж и всегда, — смущённо пожала плечами Ольга. — Я обычно не реагирую на гадости, сказанные посторонними людьми.
— Ну да, ты реагируешь без всяких гадостей, — недоверчиво хмыкнул он.
— Вот неправда, — совсем смущённо проворчала гостья из прошлого, отводя взгляд и нервно теребя рубашку мужчины. — Я при тебе всего три раза заплакала, и это, между прочим, были единственные три раза за всё моё пребывание в вашем мире. Первый раз это было, мягко говоря, очень оправдано. Второй раз я просто успокоительное принять забыла, и я тебе, между прочим, об этом говорила. А потом… от облегчения. Знаешь, как тяжело было думать, что тебе на меня плевать, и вообще я тебе совсем-совсем не нужна? И как приятно потом выяснить, что, оказывается, всё не так, а просто любовь у тебя такая, с приподвыподвертом. В общем, ты не думай, что я плакса, — поспешила уйти от темы душевных терзаний Ольга. Потому что если об этом думать, можно было опять расплакаться, что стало бы крахом всего объяснения. — А всякими злопыхателями меня тем более не испугаешь. Ты мне, главное, скажи, кого нельзя совсем уж грубо ставить на место, и ладно.
