Даже если вам немного за тридцать (СИ) - Чеботок Наталья Юрьевна (мир бесплатных книг TXT) 📗

Не хочу никого видеть!

Закутавшись в одеяло, я провалилась в сон.

Вечером раздался звонок в дверь, а я лишь сильнее укуталась и не желала вставать с кровати. Ничего не хочу.

В дверь постучали, и раздался голос отца.

— Кирюш, к тебе гости.

А я напряглась: если это Дементьев, то пусть катится подальше, я совершенно не желаю его видеть!

В комнату робко вошла Богдана и мое сердце ухнуло вниз. Девочка выглядела печальной.

— Ты ушла. — Тихо сказала она, и меня захлестнуло чувство вины.

В разборках между взрослыми всегда страдают дети. Вот и мы с Эриком обидели девочку. Что я могла ей сказать сейчас?

— Я заболела, солнышко. — Хрипло ответила, моля глазами о прощении.

Боже, что же мне делать дальше?

— Значит, ты вернешься?

У меня не было ответа на ее вопрос. Не знала, что сказать и обещать. Куда мне возвращаться и к кому? К мужчине, который ради своей цели даже не считался с моими чувствами? Я не смогу с ним находиться рядом, хотя и любила его больше жизни. Но что делать со своей обидой и обманутыми ожиданиями — я не знала. Между нами с Эриком утрачено главное — доверие. Я никогда больше не смогу довериться этому человеку, а потому какие-то отношения между нами невозможны по определению.

— Мне надо выздороветь. — Ответила уклончиво, чтобы не давать ребенку ложных надежд.

Богдана залезла на кровать и обняла меня.

— Я испугалась, что ты совсем ушла. — Призналась она.

И каждое слово шипом врезалось в меня. Черт возьми, как это больно!

— Я не хотела тебя заразить. — Погладила ее по голове.

— Можно я побуду с тобой? — жалобно спросила девочка.

— Ну, конечно. — Уложила ее рядом. — Рассказывай, как прошел твой день.

Богдана немного повеселела, отвлекаясь от грустных мыслей.

— Ты знаешь, Кира, а Данька теперь постоянно вертится рядом со мной. — Доверительно рассказывала мне девочка. — Носит мне игрушки, конфеты, читает стихи.

— И как же на это реагирует Ира? — позволила себе немного улыбнуться.

— Она злится. — Фыркнула Богдана. — Постоянно ругается с Данькой и запрещает ему со мной дружить.

— Ну а ты-то сама как на все это реагируешь? — я же помнила, как расстраивалась Богдана раньше.

— Радуюсь. — Широко улыбнулась малышка. — Данька мне давно не нужен, не стоит он моей дружбы. — Небрежно закончила она.

Я закашлялась. Богдане снова удалось удивить меня своими мыслями.

— Это ты мне помогла это понять. — Девочка прижалась ко мне. — У меня будет еще много мальчиков.

— Это точно. — Чмокнула малышку в макушку.

Как же я ее любила. Не знаю смогу ли я прожить вдали от нее. Если бы не ее отец, все было бы прекрасно. Я тяжело вздохнула.

— Вы поссорились с папой? — Богдана серьезно смотрела на меня.

— С чего ты так решила? — надо лучше контролировать себя и не вздыхать тут печально.

— Папа сильно расстроился. — Поделилась девочка новостями. — Он сейчас такой же, как раньше. Но Кира, с тобой он был очень счастлив!

Мудро замечено, да, но что это меняет? Для меня ничего, а вот Богдана пострадает, если мы так и не найдем выхода из создавшегося положения.

— Все будет хорошо. — Мой ответ не устроил девочку.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, Кира. Мы с папой очень любим тебя! — с жаром говорила Богдана. — Я хочу, чтобы ты жила с нами и была моей мамой.

О, Боже! Мне вновь хотелось плакать. Что же ты натворил, любимый?

Но лишь обняла девочку крепче.

— Я тоже тебя люблю, солнышко.

— И папу любишь? — не успокаивалась Богдана.

— И папу твоего люблю. — Это же правда, зачем ее сейчас скрывать.

Богдана возмущенно засопела:

— Тогда миритесь скорее!

В понимании ребенка все было просто: люди любят ее, друг друга и поэтому нужно жить вместе. Если бы так легко можно было решить все проблемы….

Я промолчала, нечего мне было сказать Богдане.

Вскоре девочка ушла, а я осталась наедине со своей тоской, выходящей наружу со слезами. Я никогда в жизни не плакала так много. Даже после предательства сестры и жениха со мной такого не происходило. А сейчас постоянно глаза на мокром месте. Что со мной происходит? Гормоны, наверное, шалят.

Я вновь уснула. Мне совершенно ничего не хотелось. Даже жить.

Глава 18

Провалявшись в постели три дня, я вдруг с удивлением обнаружила, что пространство вокруг меня заполнено использованными салфетками и платками. Обведя комнату глазами, я осознала, как должно быть выгляжу жалко.

С чего я вообще так расклеилась? Ну, подумаешь, обманули меня. Впервые, что ли? Подумаешь, воспользовались в очередной раз. Такое уже было и раньше. Лежать в кровати и жалеть себя — не выход. Что я хорошего сделала за последние дни? А ничего, даже есть не могла. Вот за это можно сказать Дементьеву спасибо. Может, хоть похудею прилично и стану обладательницей прекрасной фигуры.

Я негромко фыркнула: женщина всегда остается женщиной, чтобы у нее не случилось — всегда интересует один вопрос: как бы похудеть.

Я поднялась с кровати, ставшей мне пристанищем в последние дни, и направилась в ванную.

Подойдя к зеркалу, чуть не заорала — оттуда на меня смотрело чучело. Ей-богу, я не вру! Осунувшееся лицо, темные круги под глазами и вселенская печаль во взгляде. Обнять и плакать!

Умывшись, я вышла на кухню. В квартире стояла тишина, видимо, отец со своей женой куда-то ушли. Возможно, на новую квартиру — там как раз доделывали ремонт. А мне и лучше, не будет расспросов о самочувствии и жалостливых взглядов.

Позавтракать удалось с трудом — чай, и бутерброды не хотели вмещаться в мой пустой желудок. Уменьшился он, что ли? Вроде бы я читала, что для этого нужно две недели голодать, а у меня времени прошло гораздо меньше. Но не стану об этом думать, перекусила немного и ладно.

Потом я собрала использованные платки и салфетки, заправила кровать и решила выйти из дома. Мне срочно требовался свежий воздух.

На улице за эти дни тоже ничего не изменилось. «Зима, холода, одинокие дома» (с).

Что-то меня на лирику потянуло… Уныние это грех. Ничего же страшного не произошло, ведь так? Жива, здорова, все имущество при мне… И чего так убиваться? Ну, не повезло с мужчиной — так бывает.

Я бродила по улицам и размышляла обо всем, когда обнаружила, что стою перед рестораном, в котором работаю. Надо бы зайти и проведать Федора.

Подойдя к кабинету Баринова, я расстегнула куртку и постучалась.

— Войдите. — Услышала я голос шефа.

— Привет. — Я показалась на пороге кабинета Федора.

Он критично оглядел меня и выдал:

— Выглядишь ты, Романова, не слишком хорошо.

— А то я сама не знаю! — обиженно буркнула я.

Вот что за манера у мужиков, а? Говорить в лицо все, что думают. Интересно, почему мне никогда не приходило в голову мысль сказать кому-либо, что он: помят, слишком зарос или отрастил себе пивное брюхо…. Может, я слишком хорошо воспитана для этого? В отличие от всех остальных! Так, меня кажется, понесло не туда.

Оглядев Баринова, я тоже решила быть честной. Надо же когда-то начинать, правда?

— Ты что-то, друг мой, тоже не блещешь красотой. — Хмыкнула громко. — И вообще, носить очки от солнца зимой — моветон. Да еще и сидеть в них в помещении. — Попеняла я.

Ну а что, он мне наговорил гадостей, а я молчи? Нет уж, хватит! Девочки для битья больше не существует.

Федор как-то криво усмехнулся и снял очки… Под левым глазом у него красиво переливался сине-зеленым цветом фингал.

— Неужели это Юлька? — ахнула недоверчиво я.

Да быть такого не может! Она может и импульсивная, но побить Баринова не сможет. Или все-таки набралась храбрости и смогла?

— Нет, это не она. Ко мне приходил Дементьев. — Федор водрузил очки обратно на нос.

— ЭРИК??? — от изумления я села на стул.

В голове не укладывалось, что мой любимый, — я резко себя одернула, — уже не мой и не любимый — мог так поступить с Федором.