Аргентинское танго (Игра до победы) - Дейли Джанет (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Он бывает раздраженным, иногда унылым и угрюмым… — Его рука продолжала лениво странствовать по ее телу. — Почему ты спрашиваешь?
— Иногда мне кажется, что он все еще сердится на то, что мы вместе, и меня интересует, как он ведет себя с тобой, когда меня нет поблизости.
— Он относится ко мне с уважением. Вовсе ни к чему, чтобы он еще и любил меня, — ответил Рауль, и Лес задумалась: а не раздувает ли она из мухи слона. Может быть, она слишком чувствительна.
Рауль нежно прикоснулся губами к ее соску и стал водить вокруг него кончиком языка до тех пор, пока сосок не поднялся и не затвердел. Лес почувствовала, как у нее невольно сжимается лоно.
— Мы закончили говорить о Робе?
— На самом деле… — Ее ладонь скользнула вдоль руки Рауля, осторожно обогнув огромный синяк возле плеча. — Я заговорила о нем, чтобы было проще задать следующий вопрос — заключил ли ты какой-нибудь договор на игры во Флориде во время зимнего сезона?
— Я обратился к спонсорам нескольких команд, но пока ничего еще точно не решено. Почему ты спрашиваешь?
Казалось, сейчас ему интересней играть с ее грудью, чем обсуждать будущее.
— Потому что… — Лес замолчала, наслаждаясь тем, как он отвлекает ее от разговора. — Я собираюсь спонсировать команду для Роба. Я хочу, чтобы он играл с самыми лучшими, а ты — лучший. Я подумала также, что, если бы вы с ним поладили, ты мог бы продолжать тренировать его. Как тебе нравится эта идея?
— Мне нравишься ты.
— Рауль! — возмущенно воскликнула Лес, протестуя, но не слишком решительно, против того, что он уклоняется от прямого ответа.
К великому ее сожалению, Рауль поднял голову и лениво посмотрел на нее.
— Я никогда еще прежде не играл для женщины.
— Зато ты играл с ними, не так ли? — пробормотала она, обводя пальцем линию его губ.
Рауль хмыкнул.
— Это гораздо интереснее, нет? — парировал он и поцеловал ее палец.
— Может быть, еще интереснее делать и то и другое? — сказала Лес. — У меня большой дом, рядом с домом — конюшни, тренировочное поле и громадная, царских размеров кровать. Где ты еще найдешь такие удобства? Ты только подумай, какие тебя ждут «дополнительные удовольствия». Ну, что скажешь? Будешь ты играть со мной и для меня?
— С удовольствием.
Рауль нагнулся, медленно и обстоятельно поцеловал ее, затем уткнулся лицом ей в шею.
— Это и есть то важное дело, о котором ты хотела со мной поговорить?
Лес замерла под сладостной тяжестью его головы.
— Нет, — проговорила она.
Когда Рауль приподнялся, чтобы посмотреть, отчего она проговорила это слово таким бесцветным тоном, Лес потянулась за конвертом, лежащим на ночном столике.
— Пришло тебе сегодня.
Она передала письмо Раулю, наблюдая за выражением его лица. Когда он перевернул конверт, глянув на нетронутый клапан, Лес добавила:
— Я не открывала его, хотя, признаюсь, мне и хотелось. Я не знала, что Триша переписывается с тобой.
— Я получил всего два письма. — Рауль рассеянно изучал конверт, но не потрудился его открыть.
— О чем она пишет?
— Прочитай сама. — Он протянул Лес письмо.
— Нет. — Она отрицательно покачала лежащей на подушке головой.
Лучше ей не знать личных излияний дочери, адресованных Раулю.
— И я не хочу. — Он бросил конверт назад на ночной столик.
— Я так и не собралась поговорить с ней о нас.
— Почему?
— Я не была уверена, что мы вместе надолго. — Лес изучала еле заметную белую полоску старого шрама на его груди, след лошадиного копыта. — Я не была даже уверена, что мне этого хочется.
— А теперь? — Он внимательно наблюдал за ней.
— Теперь мне хочется, чтобы ты играл в моей команде, — небрежно ответила Лес.
— А что, если этого не захочет Роб? Или твоя дочь? — спросил Рауль.
Лес задумалась над первой частью его вопроса.
— Роб хочет играть в поло и хочет научиться играть хорошо. Я полагаю, что, независимо от того, что он думает о тебе лично, он все еще верит, что ты можешь ему в этом помочь. Триша — совсем иное дело, — признала она с тяжелым вздохом. — Думаю, что не могу уже более откладывать на потом и должна написать ей о нас. Может быть, у нее будет время, чтобы пережить это и успокоиться до того, как мы встретимся. Впрочем, все станет ясно в ноябре, когда она приедет домой на каникулы. Триша всегда удивляет меня. Она никогда не поступает так, как, мне кажется, должна поступить.
— В ноябре. Это совсем скоро. — Рауль погладил нежную округлость ее плеча.
— Ты ведь приедешь еще до конца месяца, не правда ли? Мы проведем вместе праздники, перед тем как вы с Робом начнете в декабре отбирать игроков для вашей команды.
— Думаю, смогу это уладить.
Лес положила руку на грудь Раулю.
— Как ты думаешь, обед уже готов?
— Может, сначала «аперитив», чтобы возбудить голод, — предложил Рауль, и его рука скользнула ниже, на ее живот.
— А как твое плечо?
Ответом был поцелуй. И Лес сочла ответ более чем убедительным.
Поздно вечером она написала Трише длинное послание. Это было самое трудное письмо, которое Лес доводилось когда-либо сочинять. Она тщательно подбирала каждое слово, чтобы смягчить удар, и, не сообщая прямо о своей связи с Раулем, всего лишь намекала на нее. Когда на следующий день она передала письмо Эктору, чтобы тот отправил его вместе с прочей почтой, ее одолевали дурные предчувствия. Но дело было сделано, и теперь Лес по крайней мере была свободна от ощущения вины за то, что скрывает от дочери правду.
Глава 22
В пятницу сразу же после завтрака Лес вышла из дома и остановилась, поджидая, пока ее нагонит Эктор. Рауль уже укладывал в багажник последние чемоданы. Несмотря на то что Лес с Робом не намеревались улететь в Штаты ранее воскресенья, было разумнее провести последние несколько дней в Буэнос-Айресе, где в субботу должен был проходить матч по поло.
— Эктор, еще есть время передумать и поехать на матч вместе с нами. — Лес сделала последнюю попытку убедить старика сопровождать их.
— Estancia не сможет обойтись без меня три дня, — стоял на своем Эктор. Затем под его пышными усами показалась улыбка. — Я не преувеличиваю. Это сущая правда.
— Да, я вам верю, — вздохнула Лес.
Ей было очень жаль расставаться с ним так скоро. Когда они подошли к автомобилю, Лес остановилась, с грустью глядя на этого неунывающего человека, с которым так подружилась.
— Эктор, я буду скучать по вас… по нашим беседам и по нашим прогулкам верхом.
— Мы все будем скучать по вас, сеньора Лес. Вы наполнили этот дом светом. — Его темные глаза казались более ясными и нежными, чем обычно.
К ним подошел Рауль, но его внимание было устремлено на двух человек, копавших ямы возле самого фундамента дома.
— Что делают эти рабочие? — хмуро спросил он.
Эктор, улыбаясь, посмотрел на Лес.
— Сажают виноградные лозы. Я помню, что вы сказали, сеньора Лес. В следующий раз, когда вы к нам приедете, эти серые стены будут покрыты зеленью, и дом не станет казаться таким холодным.
«В следующий раз, когда вы приедете». Эти слова звучали словно эхо ее мыслей. Она хотела вернуться — в Аргентину, в пампы, в estancia. Эктор хотел, чтобы она вернулась. Она надеялась, что того же желает и Рауль, хотя старалась не загадывать так надолго вперед. Но Рауль никак не отозвался — ни на намерение Эктора украсить дом вьющимися лозами, ни на слова старика о возвращении Лес. Хмурая усмешка сошла с его лица, оставив одну лишь холодную бесстрастность.
Повернувшись, Рауль открыл дверь автомобиля.
— Пора ехать.
— До свидания, Эктор. — Лес сжала руку старого наездника и расцеловала его в обе щеки.
— Здесь, в Аргентине, мы говорим на прощание chau.
— Chau, — улыбнулась Лес и, чувствуя нетерпение Рауля, направилась к машине.
Усевшись на переднее сиденье, она, чтобы замять неловкость, стала пристраивать на коленях свою шубу. Рауль захлопнул дверь. И Лес на миг пожалела, что Роб не едет вместе с ними, а вместо этого предпочел добираться до Буэнос-Айреса со всеми прочими игроками. Впрочем, она тут же одернула себя: провести втроем в машине более четырех часов пути было бы, вероятно, нелегко. Все чувствовали бы немалое напряжение. Естественно, что Роб выбрал общество товарищей. Иногда она понимала, что воспринимает все слишком обостренно и находит сложности там, где их нет.
