Свет в ночи - Эндрюс Вирджиния (электронная книга TXT) 📗
– Да-да, спасибо, Нина, – добавил он и выпихнул меня в коридор.
– Не смейся, Бо Андрис.
– Я не смеюсь, – ответил он, но я видела, что мой спутник безмерно счастлив, что мы выбрались из комнаты Нины и вернулись в гостиную.
– Моя бабушка учила меня никогда не смеяться над чужими верованиями, Бо. Никто не имеет монополии на правду, когда речь идет о вере.
– Ты права, – ответил он. – И потом, все, что делает тебя счастливой и успокаивает, приносит покой и счастье мне. Честное слово, – подтвердил Бо и поцеловал меня.
Мгновением позже Жизель вкатила свое кресло в гостиную. Выглядела она очень довольной собой. Все разговоры за столом вертелись только вокруг ее чудесного исцеления. Эдгару и Нине тоже сообщили об этом, но они выглядели настолько равнодушными, что сестра подозревала, что я все им рассказала.
– Я помешала? – застенчиво спросила она Бо.
– Если честно, то да, – отозвался он с улыбкой.
– Очень плохо. Ты уже ему сказала? – спросила Жизель меня.
– Сказала мне о чем?
– Полагаю, что не сказала, потому что для тебя это не так важно, как для всех остальных. – Она повернулась к Бо, театрально вздохнула и объявила: – Я начинаю понемногу ходить.
– Что? – изумился Бо и взглянул на меня. Я молчала.
– Все верно. Мой паралич проходит. Скоро я снова смогу составить конкуренцию Руби, и она не слишком счастлива в связи с этим обстоятельством, ведь так, дорогая сестра?
– Я никогда с тобой не соревновалась, Жизель, – возразила я.
– Неужели? А как же ты назовешь твой пылкий роман с моим бывшим приятелем? – бросила она.
– Послушай-ка, мне кажется, у меня на этот счет может быть собственное мнение, – вмешался Бо. – И кроме того, мы с Руби начали встречаться еще до аварии.
Жизель улыбнулась, а потом рассмеялась своим тонким, сардоническим смешком.
– Мужчины считают, что сами принимают решение, но истина в том, что мы можем обвести их вокруг нашего мизинца. Для меня ты всегда был несколько консервативен, Бо. Это я решила тебя бросить. Это я предоставила вам обоим возможность встретиться и… – ее губы скривились в снисходительной улыбке, – …познакомиться.
– Ага, верно, – раздраженно ответил Бо.
– В любом случае, на Новый год я снова буду танцевать и надеюсь потанцевать с тобой. Ты ведь не станешь возражать, дражайшая сестрица?
– Ни в коем случае, – подтвердила я, – если Бо не против.
Жизель мой тон не понравился, и улыбка быстро слетела с ее лица.
– Я собираюсь позвонить Джону и сообщить хорошие новости. Вероятно, это разобьет ему сердце. Он так наслаждался моей беспомощностью прошлой ночью.
– Тогда тебе не следует выздоравливать слишком быстро, – предложила я, но вместо того, чтобы рассердиться, Жизель рассмеялась.
– Может быть, я и не буду. Не уверен – не обгоняй, – добавила она, сощурившись. Потом снова засмеялась и выкатила кресло из комнаты.
– Жизель говорит правду о своем выздоровлении?
– Нет.
– Она не может двигать ногами?
– Может, но уже много недель, а вероятно, и месяцев. – Я быстро рассказала об инциденте, произошедшем в школе, и о том, в чем меня обвиняли.
– Да, черт побери. Ты получила свою долю сюрпризов, – заметил Бо.
– Это еще не все.
– Да?
– Дафна разрешила мне отвезти рождественский подарок дяде Жану. Она сказала, что ты можешь поехать со мной, если захочешь.
– В самом деле? – Бо удивленно покачал головой. Потом я рассказала ему, почему мачеха была такой милой со мной и Жизель. – Выходит замуж? Так быстро? – переспросил он.
– Дафна сказала, что это произойдет после положенного срока траура, но кто знает, что она замышляет на самом деле.
– Мои родители подозревали об этом, – прошептал мне Бо. – Этих двоих все время видели вместе. – Он опустил глаза, потом снова посмотрел на меня. – Об их отношениях говорили, еще когда твой отец был жив, – добавил Бо.
– Я в этом не сомневаюсь. Мне все равно, что Дафна станет делать сейчас, и я не хочу больше говорить об этом, – сердито отрезала я.
– Тогда почему бы нам не навестить дядю Жана сегодня и не пообедать в одном из придорожных ресторанчиков на обратном пути? – предложил Бо.
Я отправилась за подарком дяде Жану и сообщила Дафне, что мы уезжаем.
– Убедись в том, чтобы он понял, что подарок от меня, – велела мачеха.
Но когда мы приехали в санаторий и нас провели к нему в комнату отдыха, я немедленно поняла, что дядя не только не поймет, от кого подарок, он даже не соображает, что у него посетители. Жан превратился практически в собственную тень. Подобно одному из зомби Нины, он сидел, слепо глядя перед собой, взгляд обращен внутрь, словно дядя снова посещает те места, где бывал раньше, И переживает то, что испытал в прошлом. Когда я заговорила с ним и взяла его за руку, дядя Жан лишь едва моргнул и в его глазах появился слабый свет.
– Он похож на моллюска, закрывающего свою раковину! – простонала я. – Дядя едва слышит меня.
Мы сидели в комнате отдыха. Дождь начался еще по дороге в санаторий, и теперь капли неистово барабанили по окну, через которое мы смотрели. Их дробь совпадала с ударами моего сердца. Дядя Жан выглядел сильно похудевшим, скулы и нос заострились. У него был такой вид, словно смерть точила его изнутри.
Я попыталась еще раз, заговорила о Рождестве, о моих занятиях в школе, об украшении дома. Но выражение его лица не изменилось, дядя даже не взглянул на меня. Через какое-то время я сдалась, наклонилась к нему, поцеловала на прощание в щеку. Его веки дрогнули, губы затряслись, но он ничего не сказал и даже по-настоящему не взглянул на меня.
По дороге к выходу я остановилась побеседовать с его медсестрой.
– Он говорит что-нибудь?
– Уже некоторое время Жан молчит, – призналась она. – Но иногда, – добавила женщина с улыбкой, – подобные ему возвращаются в мир. Каждый день теперь появляются новые лекарства.
– Вы проследите за тем, чтобы дядя надел новые рубашки? Он раньше так гордился новой одеждой, – печально сказала я. Сестра пообещала сделать это, и мы с Бо уехали. Посещение дяди Жана больше омрачило этот рождественский день, чем темные тучи и дождь. Я едва разговаривала, аппетит у меня пропал, когда мы остановились на ленч. Говорил в основном Бо, описывая наши планы на ближайшее будущее.
– Я уже решил – мы оба поступим в колледж в Тулейне. Таким образом, мы оба останемся в Новом Орлеане. Мои преподаватели считают, что мне следует стать врачом, из-за того что я хорошо успеваю по биологии. Доктор Андрис… Неплохо звучит?
– Звучит просто великолепно, Бо.
– Что ж, твоя бабушка была знахаркой. Мы постараемся продолжить традицию. Я буду заниматься медициной, а ты будешь писать и станешь лучшим художником в Новом Орлеане. Люди будут приезжать отовсюду, чтобы купить твои картины. По воскресеньям, после церкви, мы станем прогуливаться по улицам Садового района, и я буду хвастаться нашему ребенку, что и в этом доме есть картина его матери, и в том…
Я улыбнулась. Бабушке Катрин понравился бы Бо, я уверена.
– Отлично, ты снова улыбаешься. Ты восхитительно красива, когда счастлива, Руби. Пока я жив, я хочу все время дарить тебе счастье, – сказал он. Его слова вернули краску моим щекам, на сердце у меня потеплело.
Когда Бо привез меня домой, я нашла Дафну в кабинете отца. Она говорила по телефону. Судя по всему, даже на Рождество мачеха не забывала о бизнесе. Она надела элегантный светло-синий костюм из твида и белую кружевную блузку, волосы уложила во французский пучок.
– Как там Жан? – с некоторым интересом спросила Дафна, перекладывая какие-то бумаги с места на место.
– Он превратился в овощ, – ответила я. – Может быть, ты изменишь свое решение и позволишь снова перевести его в отдельную палату?
Мачеха выпрямилась и какое-то время смотрела на меня.
– Предлагаю тебе сделку, – произнесла она.
– Сделку? – Я не могла представить, что у меня может быть такого, чего хочется ей.
