Смертельный соблазн. Манхэттен - Коллинз Джеки (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Да. Видите ли, я… гм… актер, — заговорил Декстер, надеясь, что его объяснения не звучат похвальбой, — и пришел сюда лишь для того, чтобы немного повысить квалификацию.
— Вы тоже снимались в кино? — восхищенно прошептала Джем. Боже, до чего ее мелодичный голос был не похож на пронзительный визг Розариты!
— На телевидении, — скромно сообщил Декстер. — Я снимался в сериале «Темные времена».
— Потрясающе! — выдохнула она. — К сожалению, у меня не было времени смотреть телевизор, поскольку я постоянно торчала на работе. Я работала кассиршей в супермаркете.
— Не может быть! — театрально возразил Декстер. — Вы — кассирша? Это невозможно.
— Возможно, да еще как! — От улыбки Джем у Декстера заныло сердце.
— Хотелось бы мне быть вашим постоянным покупателем! — галантно произнес он.
— Спасибо, — проговорила Джем и смущенно потупилась. — Чтобы поехать в Нью-Йорк, я копила деньги целых три года, — призналась она. — Начиная с шестнадцати лет.
— Эй, вы там, заткнитесь! — грубо заорал Финиан. — За что вы, кретины, платите деньги: чтобы сидеть тут и трепаться? Или — чтобы слушать? Если хотите просто поглядеть на меня — идите в кино. А если желаете чему-то научиться, сидите и слушайте. Мало того, что мне приходится учить целую банду идиотов, — они еще и треплются друг с другом, не слушая меня! Вы что, хотите, чтобы я послал всех вас подальше?
Декстер был потрясен резкостью Финиана. И еще… Как же так! Энни отправила его на курсы для начинающих! А он далеко не новичок. Он целый год снимался в «Темных временах» и, следовательно, уже знал, что к чему. Любой, кто хоть немного разбирается в этом деле, понимает: съемки в телесериале — это суровая школа, из которой артист выходит с огромным запасом опыта и профессиональных навыков. Каждый день нужно заучивать по многу страниц текста бесконечных диалогов, и Декстер поднаторел в этом, как никто другой. Он выпаливал свои реплики, даже не задумываясь. Чтоб она провалилась, эта Энни! Двухмесячные курсы актерского мастерства обойдутся ему в полторы тысячи долларов, а в его теперешнем положении такими деньгами не швыряются.
— Простите, — едва слышно прошептала Джем, — это я виновата со своими разговорами.
— Не переживайте, — также шепотом ответил он, — я научился не обращать внимания на хамов.
Оставшееся до конца урока время — примерно час — Финиан потратил на то, чтобы унизить как можно большее число людей. Одного за другим он вызывал учеников, давал каждому из них прочитать ту или иную сцену, а затем разбирал по косточкам. По ходу дела он смешал с грязью абсолютно всех артистов, игравших в «Бойцовском клубе», заявив, что Эдвард Нортон — зануда, Хелен Бонэм Картер переигрывает, а Брэд Питт — самовлюбленный осел и не стоит даже сотой части тех лавров, которыми пользуется.
«Какой же он злобный!» — думал про себя Декстер. Он уже понял, что это место — не для него, и собрался при первом же удобном случае позвонить Энни и сообщить ей об этом. Он подмечал, что один только вид Финиана наводит ужас на Джем, и ему было жаль, что, сидя здесь, она зря потратит свои деньги, заработанные долгим трудом. Он мог позволить себе это, но она — нет!
Когда урок закончился, они вместе вышли на улицу.
— Не хотите ли выпить чашечку кофе? — предложил он.
— С удовольствием, — мягко ответила девушка и улыбнулась.
— Вот и хорошо, — сказал Декстер, чрезвычайно довольный тем, что она согласилась.
— Я чувствую себя такой никчемной! — с тяжелым вздохом призналась Джем, когда они спускались по ступеням. — По-моему, я ни на что не гожусь. И еще мне кажется, что он всех нас ненавидит.
— Нет, это не так, — помотал головой Декстер. — Он просто неудачник, актер, который не сумел пробиться наверх и теперь вымещает свою обиду на нас. Это для него вроде средства самозащиты.
— Неужели кому-то может нравиться подобная форма… обучения актерскому мастерству? — недоуменно спросила девушка.
— Меня тоже это удивляет, — пожал плечами Декстер.
— А я так надеялась, так стремилась поскорее попасть в его класс!
— Может, со временем станет получше?
— Хотелось бы надеяться. — Джем потерла подбородок. — Скажите, Декстер, а вы давно снимаетесь?
— Да нет, не очень, — честно признался он. — Раньше я был манекенщиком, одним из мальчиков Мортимера Марселя. Я принимал участие в большей части рекламных кампаний Марселя. На Таймс-сквер даже висел огромный рекламный плакат с моим изображением.
— Не может быть! — потрясенно воскликнула Джем, глядя на своего спутника горящими от восторга глазами. — Это просто фантастика!
За все время, пока Декстер был женат на Розарите, она ни разу не посмотрела на него так.
И вдруг Декстера захлестнула волна обжигающего стыда. Боже, что он делает! Его жена беременна, а он тут… с этой девушкой. Это неправильно, нечестно! Он должен немедленно остановиться!
— Э-э, послушайте, Джем, — заговорил он, — по поводу моего предложения относительно кофе… Я совершенно забыл о том, что у меня назначена встреча.
— О… — Девушка была явно расстроена и не скрывала этого. — Ну что ж, надо так надо.
— Значит, увидимся на занятиях через неделю?
— Да, — кивнула Джем, выжидательно глядя на Декстера. Джем ждала, что он попросит ее дать номер телефона, но Декстер просто не мог, не имел права сделать это.
— Будьте осторожны, — сказал он, глядя в сторону, — этот город может быть очень жестоким.
— Я знаю, — обреченно откликнулась она. — Хорошо хоть мне удалось найти работу.
— Работу? Где? — заинтересовался Декстер.
— Я устроилась официанткой в ресторан. До тех пор пока я зарабатываю деньги на жизнь, у меня остается возможность продолжать погоню за своей мечтой.
Девушка, у которой есть мечта. Как необычно для нынешних времен!
Когда все для поездки в Вегас было готово, Варумба позвонила своей бабушке. Ей пришлось набирать номер три раза. Рене была чрезвычайно занятой дамой: она содержала процветающую службу сексуальных услуг по телефону. После того как мать Варумбы умерла от передозировки наркотиков, Рене воспитала девочку, но назвать ее нежной и заботливой бабушкой все равно язык не поворачивался.
— Привет, — сказала Варумба.
— Кто это? — подозрительно спросила Рене.
— Это я, бабуля. Неужели ты уже не узнаешь мой голос?
— А, это ты, — ворчливо проговорила Рене.
— Слушай, ба, я собираюсь в Вегас, вот и подумала: может, ты приоденешься и встретишь меня с моим мужчиной? — с надеждой в голосе спросила Варумба.
— Что еще за мужчина такой?
— Он меня содержит, и я надеюсь, что женится. — Она хихикнула. — Чего не бывает! А вдруг мы прямо там и поженимся?
— А я-то за каким дьяволом тебе понадобилась?
— У Чеса — семья. Ему будет приятно узнать, что я тоже не в поле обсевок.
— Думаешь, он тебя крепче полюбит, узнав, что у тебя есть… кхе-кхе-кхе… семья? — Рене заперхала, будучи в восторге от своей остроты. Мысль о том, что она и внучка являются одной семьей, видимо, казалась ей просто уморительной.
— Прекрати, ба!
— Ладно-ладно. Позвони мне, когда приедешь. И, кстати, не забудь деньги! Ты мне уже черт знает сколько времени ничего не присылала.
— Обязательно, бабуля. Обещаю. Только вот что… Когда мы встретимся, постарайся быть трезвой.
— Ха! Почему ты считаешь, что я до сих пор пью?
«Наверное, потому, что с тех пор, как я себя помню, я ни разу не видела тебя трезвой», — подумала Варумба, но вслух сказала умоляющим тоном:
— Для меня это очень важно, бабушка. И для тебя, кстати, тоже. Речь идет об очень крупных бабках. Этот мужик страшно богат.
— Слава тебе господи! Наконец-то моя внучка поумнела!
— Мы приезжаем на этот ваш знаменитый боксерский поединок. Я позвоню тебе сразу же, как только мы приедем в гостиницу.
Варумба уже выработала план относительно того, как охомутать Чеса. Очевидно, что он, как и любой отец двух дочерей, высоко ставит семейные ценности. Кроме того, Варумба успела понять, что он больше любит ту из них, у которой — дети. Так что, если ее единственная бабушка сможет произвести на него благоприятное впечатление, будет себя нормально вести и, главное, сумеет хоть ненадолго остаться трезвой, у Чеса, возможно, сложится благоприятное впечатление о Варумбе.
