Криминальная история масонства 1731–2004 года - Платонов Олег Анатольевич (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Как мы уже неоднократно отмечали, основой для подбора кадров масонских лож были люди, лишенные национального сознания и устойчивых духовно-нравственных ориентиров. Масоны брали таких людей в свой оборот, вкладывая в них свое отношение к России и миру, и делали их послушным орудием своей воли.

Весьма характерной иллюстрацией этого является прием в масоны Тихановича Г. С, тридцатилетнего торговца бриллиантами и антиквариатом, выпускника Императорского Александровского лицея.

Прием осуществляла ложа «Астрея». Три поручителя из числа старых масонов дали свои рекомендации (на их языке) профану Тихановичу. Приведу две наиболее типичные, отражающие безнравственное, релятивистское и атеистическое мировоззрение вольных каменщиков.

Один из рекомендующих — Иосиф Ашкенази — писал: «Досточтимый Мастер! По Вашему приказанию я беседовал с профаном Тихановичем по религиозно-философским вопросам.

К религии профан Тиханович совершенно индифферентен не потому, что, подобно многим, пережил глубокие религиозные сомнения, а по врожденному скептицизму, вследствие которого он не может ни принять, ни опровергнуть религиозного догмата. Церковь он изредка посещает, однако по мотивам, так сказать, «бытового» свойства, а отнюдь не для утоления религиозного чувства, каковое в нем, по его словам, совершенно отсутствует. В то же время он не атеист, и не решается категорически отрицать существование абсолютного начала. Вообще, несмотря на свой скептицизм, профан Тиханович представляется мне скорее человеком идеалистического склада души.

По поводу церковных обрядов профан высказал взгляд, который также как будто свидетельствует, что религиозный индифферентизм не является основным его свойством, а скорее наносного, обывательского происхождения. Он приписывает церковным обрядам, т. е. ритуалу, несомненную эстетическую ценность и признает, что обряд воздействует на эмоциональную сторону нашего «я». По его мнению, всякий человек, признающий наличность в мире абсолютного начала — чего не отвергает с уверенностью и профан — должен проявлять свое отношение к этому абсолютному началу в форме обряда, т. е. ритуала.

Несколько более определенно воззрение профана по вопросам морали.

Профан признает мораль необходимой не только в качестве регулятивного принципа в социальных взаимоотношениях людей, но и в качестве внутренней нормы духовной жизни человека как такового. В то же время он полагает, что незыблемой базой для морали может послужить либо религиозная истина, т. е. догмат, либо стройное философское мировоззрение, в выработке которого он надеется на помощь масонства.

Профан Тиханович производит впечатление человека очень неглупого, самостоятельно развившегося в умственном и нравственном отношении, но испытывающего потребность в общении с людьми, живущими более напряженной интеллектуальной жизнью. Поэтому именно он и стремится вступить в масонский орден. Скептицизм его кажется мне не настолько глубоким, чтобы помешать ему воспринять основы масонского миропонимания, а его духовный облик, насколько я могу судить по нашей краткой беседе, позволяет надеяться, что из этого профана выработается со временем хороший масон. Почему я и буду голосовать за его прием в Братство Вольных Каменщиков.

С братским приветом Иосиф Ашкенази».

А вот рекомендация графа Алексея Бобринского: «Профан Тиханович Георгий Сергеевич родился 22 февраля 1897 года в городе Новочеркасске, сирота, отец его умер в 1910 году. Холост.

Образование получил в Императорском Александровском лицее в Петрограде. Окончил его весной 1917 года. Был призван на военную службу и был причислен к французскому авиационному дивизиону на Северо-Западном фронте, где пробыл до февраля 1918. После занятия Украины немцами жил в имении в Екатеринославской губернии до января 1919; засим ушел на Дон и зачислился в автомобильную часть Добровольческой армии. Был в Крыму при Врангеле до эвакуации.

Проехал через Константинополь в Прагу, где поступил в общество земледельческих машин, засим был в Берлине, служа в издательстве Отто Кирхнера. В Париже с декабря 1924 года сперва служил в автомобильной школе, а засим в бриллиантовом деле Гитмана. Прослужив у Гитмана 1 год и 9 месяцев, полюбовно оставил место, занялся сам продажей бриллиантов и антиквариата, чем живет и сейчас.

По политическим убеждениям профан заявляет, что он антибольшевик; он склонен видеть возрождение России в новых формах, определить которые он затрудняется. Россия будущая совсем не сходна с Россией теперешней, — заявляет он. Многие формы социальной жизни в России укоренились так глубоко, что переменить их будет очень трудно. «Да вряд ли кто и будет их искоренять», — говорит профан. Надеясь принципиально на скорый конец большевизма, он совершенно не видит, как это произойдет. «Я не мечтаю о том, что на вид невозможно» и далее «что-то новое должно создаться, но во что это выкристаллизуется, я вижу лишь очень туманно», — заявляет он.

По своим склонностям профан всегда интересовался философией, не считая себя, однако, обладающим большой эрудицией в этой области. Когда мог, читал о греческой философии и о литературе.

Профан признает свое «интеллектуальное падение», как он говорит, из-за отсутствия общения с интересными людьми, и поэтому надеется найти недостающую духовную пищу в масонстве.

Будучи православным по религии, однако религиозным себя не считает; чисто религиозными вопросами не интересовался, поскольку это не касалось общефилософских вопросов. Церковь посещает иногда, когда делать «actede presence». Не отрицая существование Бога, религии симпатизирует с бытовой стороны, поскольку Православие связано с Россией.

Я буду голосовать за принятие профана в нашу среду, сознавая, что он масонству дать абсолютно ничего не может в своем теперешнем состоянии. Это типичный профан, Профан с большой буквы. Все в нем как будто на месте, всему он как будто научился. Однако все в нем выражено бледно, туманно, неуверенно.

Он не Муссолини, не Наполеон, не ученый, не активный работник.

Про него можно сказать словами онегинскими: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь». Однако масонство может его переделать, дать ему более определенную окраску, сделать из него полезного человека. Его ответы на мои вопросы были осторожны, он как бы боится сказать что-нибудь лишнее, как бы проговориться, он идет ощупью. Но самое его желание придти к нам я хочу истолковать как то, что в нем не погасла какая-то маленькая искра к Свету, и наша задача дать этой искре разгореться в красивое, яркое пламя.

Повторяю, я буду голосовать за его принятие.

Алексей Бобринский. 14 о» [328]

И профан Тиханович был благополучно принят в масонскую ложу, более того, «братья» способствовали ему в получении нужных кредитов для его ювелирной торговли.

Вот из какого материала складывалось и неуклонно развивалось российское масонство.

Уже 15 ноября 1921 года возобновлен русский розенкрейцеровский Капитул Астреи в Париже (председатели: 1921–1924 — Л. Д. Кандауров, 1925 — террорист Н. В. Чайковский, 1926 — граф А. П. Беннигсен, 1927 — П. А. Половцов, 1928–1929 — В. А. Нагродский, 1930–1931 — граф А. А. Бобринский) [329]. Мы недаром перечисляем имена руководителей — все это были опытные теневые политиканы, руки многих из которых запачканы в крови.

14 января 1922 года в Париже в юрисдикции Великой Ложи Франции открыта первая русская символическая ложа «Астрея», учредителями которой были Ф. Ф. Макшеев (позднее, в 1929 году, радиирован и выбыл), А. И. Мамонтов, граф А. П. Беннигсен, В. Н. Скрябин (секретарь, радиирован и выбыл в 1927 году), П. А. Соколов (оратор), Н. И. Наумов (казначей), В. Д. Аитов (дародатель), Л. Д. Кандауров (привратник), Д. С. Навашин, князь П. И. Кугушев, граф А. А. Бобринский, А. И. Путилов (позднее перешел в ложу «Юпитер»), Ю. О. Бурнштейн, Н. В. Маринович, Н. В. Чайковский (умер в 1926 году), Г. Б. Слиозберг, М. А. Артамонов, В. А. Нагродский (перешел в ложу «Гермес»). Досточтимыми мастерами этой ложи были: Ф. Ф. Макшеев (1922–1924), В. Д. Аитов (1925–1926), князь В. Л. Вяземский (1927–1930), С. Я. Смирнов (1931). Высокую степень в этой ложе имел террорист Б. В. Савинков.