Золотая ветвь - Романова Галина Львовна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
— Ты — оборотень? — осторожно поинтересовался Уртх.
— Не знаю. — Юноша пожал плечами. — Я никогда не пробовал сменить облик. Я боюсь, — добавил он тихим голосом. — Но по ночам…Иногда мне снится, что я летаю. У меня огромные крылья, хвост, я изрыгаю пламя, и передо мной разбегаются люди и животные… Несколько раз я просыпался со следами крови на губах и руках — поэтому предпочитал ночевать в своей башне. Там запоры только снаружи. Открыть ее изнутри, если вдруг мне захочется выйти среди ночи, я не мог. Но однажды я все-таки выбрался… В тот день, когда…
— Я думаю, это не ты открыл запоры. — Уртх положил ему руку на колено. — А твоя мать сама пришла к тебе. Но ты был не в себе…
— И убил ее! — Терезий спрятал лицо в ладонях и глухо, тоскливо завыл.
Все невольно притихли и втянули головы в плечи — таким нечеловеческим был этот вой. Вой не улетел дальше поляны, но всем показалось, что он доносится сразу отовсюду.
— Воображаю, как тебе было тяжело, мальчик, — вздохнул Уртх.
— Я хорошо чувствую себя только вдали от людей. — Терезий с усилием поднял голову. Лицо его исказилось от боли. — Ты посмотри, как мало здесь людей! Все больше гоблины, альфары, коблинай, хамстеры…
— Орки, — подсказал долго молчавший Хаук.
— Отец знал, что я не такой, как обычные дети, — продолжал Терезий. — Поэтому он и держался от меня подальше. Смерть матери словно нарушила что-то. Видимо, только она и могла как-то его сдерживать! Он утверждал, что я — не его сын, что мать нарушила обет верности и отдалась какому-то монстру… может, тому же дракону! Но это неправда! Она клялась мне…
— Знаешь, у нас есть такой обычай, — снова заговорил Хаук, — дети не должны лгать своим родителям. Но родители могут, а иногда и должны лгать своим детям — если они уверены, что ложь предпочтительнее правды. Можно солгать кому угодно — командиру, шаману, другу, брату, но только не тем, кто произвел тебя на свет!
— Моя мать мне не лгала! — Терезий вскочил, сжимая кулаки, и тут же рухнул на траву с коротким криком боли. Тело его скрутило судорогой. Он выгнулся дугой, заскрипел зубами, страшно выкатывая глаза.
— Скорее! — Уртх зверем прыгнул на корчившееся тело. — Дай свой плащ, Хаук! Его надо…
Голос орка прервался, когда извивающийся на траве юноша ткнул его локтем в живот. Уртх еле удерживал его на земле. Хаук бросился на помощь, накинул на тело княжича свой плащ и прижал его голову к земле. Сквозь ткань он внезапно почувствовал, как шевелятсяпод его пальцами кости черепа Терезия. Глухой вой, в котором слышалась боль, донесся из-под плаща.
Уртх тоже приподнялся на локтях, глядя, как трещит и рвется по швам одежда Терезия, открывая пока еще человеческое, но уже меняющееся тело. Повинуясь взгляду командира, еще двое орков кинулись на помощь, но даже вчетвером им с трудом удалось оторвать внезапно потяжелевшее тело от земли. Порванная одежда торчала из-под плаща, волочась по земле. Из-под него полезли конечности — только кожа на них еще оставалась человеческой. Все же остальное…
Торопясь, пока разбойники не опомнились и не заметили, что с их предводителем что-то не то, орки вчетвером потащили тело Терезия подальше в заросли. С каждым мигом он становился все тяжелее. Пыхтя, спотыкаясь под тяжестью, они кое-как втащили его в неглубокий овражек, заросший дикой малиной пополам с крапивой, и вывалили свой страшный груз на дно.
Плащ пока прикрывал голову существа, да и темнота в овражке была достаточной, но ночное зрение орков трудно было обмануть. Получеловек, полудракон все еще извивался, корчась от боли, но она уже уходила. Расправилось перепончатое крыло, срывая плащ. Тот, кто еще недавно был княжеским сыном Терезием, с трудом встал на четыре дрожащие лапы и обвел овражек мутным взглядом.
Смотреть на него было жутковато. Голова всяизменилась — только глаза по-прежнему оставались раскосыми и человеческими. Но выдвинулись мощные челюсти, вытянулся череп, а волосы окостенели и превратились в небольшой торчащий колом гребень. Туловище осталось человеческим — разве что грудь раздулась, давая простор мощным мышцам крыльев, а позвоночник выпятился и торчал вдоль спины продолжением гребня. Между ногами — то есть задними лапами — появился хвост. Сами конечности тоже вполне сохранили человеческие пропорции — только вместо пальцев на них торчали когти, а локти и колени заострились и превратились в подобие оружия. Толкнешь таким «локотком» приятеля — и пронзишь его насквозь.
Полудракон попытался сделать шаг — и упал. Дрожащие ноги не смогли удержать тело. Уртх сорвался с места и успел подставить княжичу плечо прежде, чем тот ткнулся мордой в грязь. Остальные орки зажмурились — им представилось, что чудовище растерзает их сотника. Но монстр лишь оперся на плечо орка и медленно выпрямился. Постепенно лапы его перестали дрожать, он задышал размеренно и спокойно и обвел всех прояснившимся взором.
— Терезий… — Уртх отступил на шаг и осторожно протянул руку, не зная, можно ли дотронуться до дракона. — Так вот в чем дело!
Тот обратил в его сторону умоляющий взор. Горло его запульсировало, как у лягушки. Он явно пытался что-то сказать.
— Не пытайся, — промолвил Утрх. — Когда-то я учился на шамана и не все успел забыть. У меня все-таки есть кое-какой дар… Постарайся обратиться ко мне мысленно! Вдруг я смогу понять тебя?
Дракон отчаянно затряс головой.
— Я тебя слышу, — после паузы промолвил Уртх. — «Я надеялся, что это больше никогда не повторится!» — Ты это сейчас сказал?
Дракон закивал.
— Кажется, я знаю, в чем дело. — Уртх обошел вокруг него, иногда дотрагиваясь до обнаженного тела. Орки и сам дракон-Терезий напряженно следили за ним взглядом. — Ты всегда превращался во сне, когда инстинкты дракона берут верх над человеческим «я». И это превращение оставалось только в твоих снах. Когда ты подрос, ты научился себя контролировать, и иногда превращения удавалось избежать. Но постепенно такие… спокойные ночи становились все реже и реже. А когда твоя мать пришла к тебе и открыла правду, ты не смог сдержаться. Чувства взяли верх над разумом, и ты превратился, как сейчас, — в здравом уме и твердой памяти. И это не княжич Терезий, а зверь атаковал и убил княгиню.
— А возможно, и не убил, — промолвил Хаук, — а просто напугал настолько, что она сама бросилась из окна, когда воочию увидела, когородила с помощью магии.
Дракон сел на хвост и тихо заскулил, повесив голову. Уртх подошел и погладил его по выпуклому затылку, как огромного пса. Размерами дракон-Терезий и впрямь был невелик — с небольшую лошадку. Когда он сидел, его плечи находились чуть ли не вровень с плечами рослых орков.
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — пообещал сотник. — Так, Хаук?
То, что сотник спрашивает совета и разрешения у рядового наемника, тем более недавнего новичка, удивило остальных орков. Да и сам дракон-Терезий выпучил глаза в совершенно человеческом удивлении.
— Мы с тобой почти в равном положении, парень, — ответил Хаук с кривой усмешкой. — Пусть Уртх объяснит, что это такое. — И он стащил мундир и оттянул ворот туники, обнажая старую татуировку.
Оркам не надо было ничего объяснять — они молча рухнули на колени, кладя к ногам Хаука свое оружие. А вот на дракона пришлось потратить несколько минут, после которых он долго тряс головой, находясь в совершенном шоке.
— «Ушам своим не верю!» — перевел его мысленную речь Уртх.
— Я бы тоже не поверил, если бы мне еще сегодня утром сказали, что я буду беседовать с драконом, — парировал Хаук.
Терезий взревел, заколотил крыльями по воздуху и рванулся бежать. Но запутался в лапах и рухнул, разбрызгивая грязь. Впрочем, он довольно быстро выпрямился. Раскосые глаза его горели гневом и болью. В какой-то миг все подумали, что сейчас он бросится на орков, но полудракон издал еще один вопль и, оттолкнувшись задними лапами, взмыл в воздух. То и дело «ныряя» мордой вниз, он кое-как вылетел из оврага и полетел куда-то в чащу.
