Дикий ученик - Ковальков Александр (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Поговорив еще немного с Эдвином, задумался. В конце концов решил принять гостеприимство и покровительство графов Паларских. Зависимость? Небольшая, конечно, не исключена, но не такая, как при моем первоначальном плане легализации в Багрионе как мага. Ведь туда я направлялся с намерением постепенно набраться опыта и знаний, вступить наемником в Гильдию охотников за головами, а они и так тесно связаны с СБ. После успешного выполнения нескольких заданий Тайная канцелярия наверняка заинтересуется мной. Так пусть это произойдет раньше, но на моих условиях. У меня есть что предложить безопасникам, а тем более графу Паларскому. В доме мастера Йорика я захватил не только библиотеку, но и множество деловой документации. Если грамотно этим распорядиться, это будет гораздо выгоднее торгового договора через брак. В крайнем случае, передам еще один козырь – плененные души главарей Ночной гильдии. Не хотелось бы отдавать их, не выпотрошив сначала самому, но неизвестно, как дела повернутся. К тому же протекция графа может очень помочь при вступлении в Гильдию магов. Изображать из себя неумеху, не знающего азов управления Силой, поступать в одну из многочисленных магических школ и протирать штаны за партой не очень хотелось. А для поступления в Академию магии нужно быть как минимум подмастерьем и состоять в гильдии.
Сейчас я аристократ и в принципе могу самостоятельно подать прошение о вступлении в гильдию, присвоении мне ранга подмастерья (дети дворян часто проходят первоначальное обучение на дому) и поступлении в Академию, но тут встает сразу несколько вопросов. Во-первых, по какой специализации – алхимик-артефакторщик или целитель? По другим дисциплинам (кроме ментальной магии) я на подмастерье не тяну. Не по силе – по знаниям. Да и отношение на экзамене будет предвзятым. Мол, домашнее обучение захудалых безземельных дворян (а откуда ты, кстати, родом?) не может дать всестороннего и полного образования по данной тематике. Во-вторых, кроме как погодником, бытовиком, целителем, алхимиком и так далее по мирным профессиям меня никуда не примут. Ты подданный Багриона? Нет? Тогда будь добр изучать боевую магию у себя на родине. В-третьих, раз я не подданный Багриона и за меня не просит могущественное лицо, обучение себя любимого будет стоить не только кругленькой суммы (на которую в принципе плевать), но и клятвы верности с обязательством работать на благо Академии в течение десятка лет. А если не оплачивать обучение или оплачивать не полностью, то гораздо дольше.
В случае с графом какой-либо клятвы верности тоже избежать не удастся, но тут есть простор для маневра. Клятва клятве рознь. От того, как ее сформулировать, зависит многое.
Решено. Пока держусь моих новых знакомых, а дальше видно будет. В крайнем случае, смыться всегда успею. Приняв решение, начал оптимистичнее смотреть в будущее и больше внимания обращать на окружающее.
А посмотреть было на что. Стоило пересечь границу, как в глаза стал бросаться контраст с империей Мален. Плотность населения тут превышала имперское пограничье в несколько раз. Джунгли по краям дороги не были такими густыми, не подступали к ней вплотную и имели более проходимый вид. Каждые несколько километров они прерывались полями, засаженными различными сельскохозяйственными культурами и полезными в алхимии травками. Поля сменяли ряды фруктовых садов, и, наконец, показывались деревеньки. Голод королевству тут явно не грозил: урожай благодаря магам собирали четыре раза в год. Зато все явственнее вставала угроза перенаселения. На краю восприятия я не раз замечал группы людей, старательно избегавших встреч с грозной кавалькадой полусотни гвардейцев и явно бывших не в ладах с законом.
Ухоженные деревеньки, тянущиеся вдоль дороги, были, в большинстве своем, небольшими, дворов десятка три-четыре, огороженные частоколом для защиты от диких животных и лихого люда. Попадались они часто, да и дорога постоянно разветвлялась. Пожалуй, в здешних джунглях больше шанс встретить разбойника, чем опасного хищника.
Через два дня мы достигли нашей цели.
– Давай за мной, – крикнула Касси и, свернув с дороги, погнала свою химеру на возвышающийся невдалеке холм.
Пришлось отделяться от кавалькады и догонять. Следом за ней устремилась и пятерка гвардейцев с магами, не желая выпускать подопечную из виду.
– Палар! – объявила Кассиопея, как только я подъехал к ней, и указала на показавшийся вдалеке город. Ее голубые глаза сияли гордостью за родной город и светлой радостью человека, вернувшегося после долгого отсутствия в любимый дом.
С Касси мы за время пути неплохо поладили. Она оказалась очень непоседливой и любопытной девушкой. Не усидев в карете, она, после небольшой пикировки с матерью, согнала с химеры гвардейца (отправив его составить компанию кучеру) и сама села в седло. Не отставая от меня ни на шаг, она с девичьей непосредственностью принялась терроризировать меня расспросами о Галантаре.
В ответ на мои рассказы она емко и красочно описала всех придворных. Кто чем живет и на что надеется, у кого и по какому поводу пересекаются интересы, с кем лучше не иметь никаких дел. Описания каждого дворянина, влиятельного купца или могущественного мага она сопровождала яркими характеристиками и про каждого вспоминала какую-нибудь историю. Причем делала это с таким задором, что смеялись не только я и Каим, но и гвардейцы, наверняка слышавшие их не раз. Не сдержала смех даже Ники, хоть ей и по статусу не положено. Было не положено.
В первый же день Касси устроила мне головомойку по поводу Ники:
– Она спасла нам жизнь, вовремя использовав Тень Охотника. Вполне возможно, что этим она спасла жизнь и тебе! Как благородный человек, ты просто обязан освободить ее! – Услышав такое первый раз, я только хмыкнул. Как оказалось, зря.
Девушка разбушевалась и начала приводить мне десятки примеров освобождения из рабства и за меньшие заслуги. На резонные возражения, мол, она выполняла приказ и так далее, Касси ненадолго обижалась, а потом снова начинала доказывать необходимость освободить Ники из рабства. Даже осаженная матерью, чтобы не лезла не в свои дела, она продолжила гнуть свою линию. Непоседливая и любопытная (что можно записать как в плюс, так и в минус), Кассиопея а’Калине оказалась еще и разбалованной особой, привыкшей всегда добиваться своего и плевать с высокой колокольни на логические доводы других.
Через несколько часов ожесточенного спора с дочерью сдалась даже графиня.
– Трим, я предлагаю выкупить у тебя рабыню для дочери. Пусть она сама ее освободит, если так хочет.
Такая постановка вопроса поставила меня в тупик. Отказать – значит поссориться с Касси и дать повод графине задуматься, чем мне так дорога рабыня. Вернее, какие мои секреты, известные Ники, еще неизвестны им.
Я уже открыл рот для отказа, но положение спас объект нашего спора, почувствовавший, что свободы ему не видать.
– Хозяин, – раздался тихий, вкрадчивый голос, – я могу принести тебе клятву именем всех богов кровью и душой.
В осадок выпали все. Девушка на пороге свободы (так думали все, кроме меня, Каима и самой Ники) ДОБРОВОЛЬНО обещает остаться верной своему господину. При такой клятве приказ господина равносилен приказу хозяина своему рабу. Только и разница, что де-юре девушка становится свободной и вольна делать что угодно, но при этом я по-прежнему распоряжаюсь ее жизнью и смертью, а она не может меня предать и выдать секреты. Предательство, пусть даже по незнанию, может обернуться для нее участью гораздо хуже смерти. С другой стороны, если я разрешу, она становится вольной и может уйти от меня и заниматься своими делами, но обязана будет явиться по первому же зову.
– Ладно, вечером проведем ритуал, – буркнул я, стараясь не замечать странные взгляды, которыми обменялись Касси с матерью. Об их реакции еще только предстояло подумать.
Вечером я прихватил с собой рюкзак, оружие и рабыню и отправился в джунгли. Кассиопею, как и гвардейцев, я предупредил, что если кто-нибудь из них попытается проследить за нами, то я очень сильно обижусь. Желающих получить мою обиду в дополнение к обещанным карам за утреннюю язвительность, к счастью, не нашлось, и никто за нами не последовал. Сгустившиеся сумерки, быстро перешедшие в непроглядную для обычного человека ночь, не могли помешать продвижению ни моему, ни тем более некромантки.
