Том 7. Моникины - Купер Джеймс Фенимор (читать книги без регистрации txt) 📗

Вскоре с левого борта показались берега Низкопрыгии. Мы так неожиданно достигли этой новой и своеобразной страны, что чуть не сели на мель, еще не успев даже разглядеть землю. Однако искусство капитана Пока выручило нас и здесь, и вскоре с помощью искусного лоцмана мы уже благополучно встали к причалу в гавани Бивуака. В этой счастливой стране не оказалось никакой регистрации, никаких паспортов — «ровным счетом ничего», по решительному выражению мистера Пока. Необходимые формальности вскоре были выполнены, хотя, как я уже имел повод упоминать, в мире гораздо легче устраивать дела при помощи порока, нежели при помощи добродетели. Взятка, предложенная таможенному чиновнику, была отвергнута, и единственная неприятность, с которой я столкнулся при высадке, возникла именно из-за этого неожиданного пробуждения совести. Затруднение, однако, было преодолено — хотя и не с такой легкостью и быстротой, как это произошло бы, будь куртаж здесь в моде, — и нам позволили сойти на берег со всеми нужными нам вещами.

Когда я впервые направил свой путь по улицам Бивуака, город являл собой необычайное зрелище. Дома были все увешаны огромными плакатами, которые я сперва было принял за торговые объявления, обычные в этом сугубо торговом городе, но при ближайшем рассмотрении они оказались просто предвыборными воззваниями. Читатель легко поймет мое удивление и удовольствие, когда на первом же плакате я прочел:

Этот плакат оказался мне очень полезен, так как из него я впервые узнал, чего ожидают от меня на приближающейся сессии Национального Собрания — всего-навсего доказать, что луна дает нам свет днем, а солнце— ночью. Конечно, я тут же принялся подыскивать в своем уме аргументы, которые могли бы убедительно поддержать эту серьезную политическую гипотезу.

Следующий плакат призывал:

Затем я наткнулся на такой плакат:

Но если бы я захотел перечислить хотя бы десятую часть всех похвал и поклепов, предметом которых все мы стали в городе, где нас по сути дела еще никто не знал и не видел, в рукописи не осталось бы места ни для чего другого. Достаточно одного примера:

Естественно, что я был возмущен этим наглым заявлением и готов был обратиться к первому встречному, чтобы узнать адрес мистера Правдивого, но тут кто-то схватил меня за полу моей шкуры, я увидел одного из членов горизонтального комитета, и на меня посыпались поздравления по случаю моего счастливого избрания. Успех — превосходный пластырь для любых ран, и я забыл заняться вопросом об овце и семи незаконных детях, но все-таки заявляю, что, не будь фортуна столь благосклонна ко мне, негодяй, распространивший эту клевету, поплатился бы за свою дерзость. Менее чем через пять минут настала очередь капитана Пока. Его горячо поздравляли, ибо оказалось, что «иммигрантские интересы», как их назвал Ной, действительно обеспечили большинство одному кандидату и в том и в другом списке. Я был только рад. Я столь долгое время делил кают-компанию с достойным охотником на котиков, что готов был заседать с ним и в парламенте Низкопрыгии. Но мы оба весьма удивились и, правду сказать, вознегодовали, когда вскоре нам навстречу попался моникин, который нес плакат с программой церемониала на приеме, подготовляемом в честь «достопочтенного Роберта Смата».

Оказалось, что горизонталисты и вертикалисты подали такое множество подложных и фиктивных голосов за список касательных с целью умиротворить последних и обмануть друг друга, что этот юный мошенник в результате собрал наибольшее число голосов! Впрочем, подобные политические курьезы, как я впоследствии узнал, не редкость в истории периодических выборов лучших и достойнейших представителей народа Низкопрыгии.

Разумеется, весьма интересно прибыть в столицу чужой страны и увидеть, что тебя превозносят и поносят на каждом углу, а затем попасть в парламент, — и все это в течение одного дня! Тем не менее я не позволял себе ни возноситься, ни падать духом, а смотрел вокруг во все глаза, чтобы как можно скорее и как можно вернее узнать характер, вкусы, привычки, желания и нужды моих избирателей.

Я уже говорил о своем намерении останавливаться в основном на нравственных достоинствах и особенностях населения Моникинии. Все же я не мог пройти по улицам Бивуака и не заметить некоторых обычаев, о которых должен упомянуть, поскольку они явно связаны со всем состоянием общества и с историей этой любопытной части южной полярной области.

Прежде всего я заметил, что по проспектам и бульварам города всякого рода четвероногие разгуливают с такой же непринужденностью, как и сами горожане, — несомненно, это объяснялось тем же принципом равноправия, на котором основаны все учреждения страны. Во-вторых, я не мог не заметить, что жилища имеют крайне малое основание и подпирают друг друга, как бы символизируя этим взаимную поддержку, обеспеченную республиканским строем, за недостатком пространства поднимаясь в высоту. Эту странность я без колебаний отнес за счет привычки жить на деревьях в еще совсем недавнюю эпоху. В-третьих, я заметил, что местные жители входят в свои жилища не у поверхности земли, как люди и большинство других животных, кроме пернатых, а поднимаются по наружным ступенькам к отверстию, которое находится примерно на полпути между крышей и землей, и уже оттуда, смотря по надобности, направляются внутренним ходом вверх или вниз. Этот обычай, несомненно, тоже сохранился от не слишком давнего времени, когда дикое состояние страны вынуждало жителей спасаться от хищных зверей на деревьях, куда семья забиралась по лестницам, которые после захода солнца втаскивала туда же.