Белое пламя дракона - Крымов Илья (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Здравствуй, я…
Он поднял голову, и в его глазах сверкнули синие искры. Тобиуса отшвырнуло назад, ступеньки, ударившие в спину, едва не выбили весь дух, невидимая сила сдавила грудь стальными ободами, стиснула виски, схватила за шею. В голове мага зазвучал колокольный набат, в груди распалился и тут же потух огонь. Его давило сырой магией. Никаких заклинаний, простой и примитивный пресс.
Руки сошлись, сцепляя пальцы в фигуре Пектепа, едва слышно зазвучали словоформулы заклинания Пиявка Гурханы. Призрачное синеватое щупальце протянулось от Тобиуса к подростку и обвилось вокруг его шеи. Пресс стал ослабевать, а волшебник ощутил прилив чужой отнятой силы. Паренек медленно заваливался на бок, и отток магии постепенно ослабевал. Чувствуя себя посвежевшим и сильным, Тобиус поднял его на руки и вытащил из подвала. Рыжие волосы, узнаваемое бледное и веснушчатое лицо.
– Вы правильно сделали, что обратились ко мне, а не к брату Марку. Накройте на стол, надо привести его в чувство и накормить, а потом я переговорю с ним кое о чем.
Парень плелся в нескольких шагах позади, разглядывая свои ноги и пыльную дорогу. Обогнув холмы, они спустились к водяной ленточке, где женщины стирали белье. Несколько девушек оторвались от работы и весело помахали им.
Найдя подходящее место, волшебник указал Грегу на небольшой плоский камень, уже прогретый солнцем, а сам уселся на соседний. Некоторое время они просто сидели, разглядывая водный поток, слушая голос речки, наблюдая за полетом стрекоз и охотящихся на них стрижей, за шумной стаей воробьев, облюбовавшей заросли ольхи неподалеку. Грег достал откуда-то небольшой ножик и от нечего делать стал чертить им на песке.
– Сколько тебе лет, Грег?
– Один раз по столько и еще один раз половина этого.
– Пятнадцать. Выходит, на десять лет опоздали. Жаль, не отыскали тебя рыбаки.
– Какие рыбаки?
– Маги-рыбаки, которые обязаны ездить по королевству и находить одаренных детей. Мне было, наверное, лет пять, когда рыбак забрал меня из семьи и привез в Ордерзее, в Академию.
– Сталбыть, я не стану магиком? – Грег подбросил и ловко поймал ножик. – Ну и не беда! Никогда не хотел быть магиком, век жил без этого – и век проживу! Сдалось оно мне…
– Не надо так расстраиваться.
Подросток резко умолк и продолжил чертить на песке всякие завитки.
– Сталбыть… магиком мне не быть? – глухо спросил он через время.
– Таким, как я, – нет.
– А каким?
Тобиус крепко задумался, пытаясь выбрать лучший способ для объяснения.
– Знаешь разницу между цивилами и интуитами?
Грег отрицательно мотнул рыжей головой, и Тобиус лишь посмеялся над самим собой – откуда бы деревенскому пареньку из такой-то глухомани получить подобные знания?
– Цивилы, или цивилизованные маги, видят в магии упорядоченную науку с точными законами и жестко контролируют поток энергии в своем астральном теле. Интуиты же, интуитивные, дикие волшебники видят в магии аспект хаотичной природы, гурхана в их телах течет бесконтрольными потоками, а их ритуалы зиждутся на поклонении языческим богам, а то и более нежелательным сущностям. Ты можешь не осознавать большой разницы, но это делает цивилов и интуитов противоположностями, которые враждуют испокон века.
– Э-э… мм…
– Святая Церковь кое-как примирилась с существованием цивилов, но интуитивные маги всех пород во все времена являются ее врагами. Быть или не быть врагом Церкви – вот в чем еще заключается огромная разница.
Глаза у Грега стали испуганными, а лицо побледнело, отчего на нем особенно явно проступили веснушки и конопушки.
– Теперь, вижу, до тебя дошло. Объясняю: чтобы стать цивилизованным магом, нужно начинать обучение с раннего детства, через боль, наказания, сотни тысяч повторений одних и тех же упражнений день за днем. Чтобы стать интуитом, не нужно ничего из этого, поэтому можно обучиться дикому волшебству в любом возрасте. Как и попасть в руки Инвестигации.
Они сидели на берегу, молча. Изредка Грег выуживал из песка плоские, обласканные водой камушки и запускал их в речку. Тобиус не торопил, не мешал пареньку думать самостоятельно.
– А если… а если тогда я не буду этого делать? Раз как вы мне не стать, а богомерзким еретиком – не хочу, то я просто не буду!
Тобиус вздохнул:
– Не волшебники выбирают магию, а магия выбирает волшебников. Если она избрала тебя своим вместилищем и проводником, то ты не можешь не заниматься магией. Иначе постепенно она переполнит тебя и выплеснется наружу, возможно, причинив окружающим тебя людям большой вред. Магия не терпит пренебрежения, она всегда должна быть на первых ролях.
Волшебник подавал информацию маленькими порциями, чтобы не травмировать паренька еще сильнее. Все-таки весь его мир уже некоторое время переворачивался с ног на голову, и в такой ситуации достаточно было лишь немного перегнуть, чтобы человек со слабым внутренним стержнем переломился пополам.
– И что теперь? Что мне делать? – спросил он не без отчаяния в голосе.
– Ну, есть пути. Я знаю всего три, и ни один из них мне не нравится…
– Расскажите!
– Эх… первый путь: Церковь. Ты можешь прийти к божьим людям, и они постригут тебя в монахи. Остаток жизни проведешь на святой земле, трудясь во благо какого-нибудь ордена. Высот в иерархии не достигнешь, но магия очень скоро оставит тебя в покое. Второй путь: отправишься в Академию, где над тобой проведут ритуал Полного Усмирения, после которого твой Дар навсегда и безвозвратно исчезнет.
– Я согласен!
– Не спеши, – чуть более раздраженно, чем следовало, осадил его маг, – тут есть одна каверза. Этот ритуал очень древний и сложный, некоторые его части ныне уже нельзя исполнить в надлежащем виде, и… четверо из десяти, подвергнутых Полному Усмирению, вместе с Даром теряют и себя самих. Они превращаются в существ без желаний и стремлений, разумных, живых, но не более того. Становятся говорящими предметами.
Речка журчала, неся свои воды с запада на восток в одежде песчаных или поросших лесом бережков. Прачки, закончив стирку, шли обратно в деревню, громко смеясь. Солнце едва заметно ползло по небосводу, скрывая тревожный красный отсвет кометы, который проявится ярким шрамом с наступлением ночи.
– Какой… какой третий путь?
Волшебник выставил палец, и пролетавшая мимо лимонница безбоязненно села на него. Тобиус поднес бабочку к лицу, внимательно разглядывая ее желтые крылышки, после чего легонько подул, и насекомое отправилось в дальнейший полет.
– Третий ты уже знаешь: учиться интуитивной магии.
– Но ведь вы сказали…
– Моей памяти хватает на то, чтобы помнить, что я говорил пяток минут назад. Но вот что я скажу тебе сейчас: есть вещь похуже смерти или пыток – это лишиться Дара. Ты пока этого не понимаешь, но если разовьешь свой Дар, то поймешь. Представь, что тебе отрубили руки и ноги, вырвали глаза, язык, отрезали нос и прокололи барабанные перепонки, а потом еще и кожу обожгли, чтобы убить все нервные окончания. И вот лежишь ты в темноте и тишине, в мясном мешке, который ничего не чувствует, – и все. Так проходит твоя жизнь: только тьма, которую никогда не разгонит свет, и тишина, которую никогда не нарушит звук. Волшебники более открыты для мира, мы больше видим, слышим, ощущаем и понимаем. Лишившись магии, мы становимся ничем, калеками в здоровых телах, зрячими слепцами, говорящими немтырями.
Грег крутил в пальцах нож, Тобиус прохаживался по песку, перемешанному с галькой, и задумчиво тер гладкий подбородок.
– Скажу тебе вот что, паря: если ты маг, то у тебя есть Путеводная Нить. Не может не быть. И ты последуешь по ней дальше, когда сможешь ее увидеть. Но пока не стоит торопиться. По закону я должен передать тебя либо Академии, либо Церкви, иначе меня… накажут, но знаешь, не будем рваться вперед, закусывая удила. Я пригляжу за тобой, если понадобится, выведу из твоего астрального тела излишки магии…
– А…