Разбитое сердце богини - Вербинина Валерия (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Нет, не дом, не высоченная стена, охраняющая покой Шарлахова, и не сад с его великолепными цветами наполнили мою душу завистью. Сделал это обыкновенный крикливый павлин, который даже не удосужился распустить свой хвост.
Павлин! В саду! Собственный павлин, и наверняка не один! Сказка «Тысячи и одной ночи»! Какой удачливый мерзавец этот Шарлахов! А за домом еще и бассейн виднеется, причем здоровенный. И вон та машина возле гаражей – не какой-нибудь захудалый «Лексус», а самый натуральный «Ламборджини», белый как снег. А-а-а! Ну почему, почему у меня нет своего «Ламборджини»? Или хотя бы «Феррари». Любого цвета, не обязательно белого!
Зависть, самая неприкрытая зависть глодала мою душу. Прикинув на глаз стоимость всего увиденного, я стала усиленно соображать, чем таким может заниматься Ипполит Сергеевич Шарлахов, но воображение не могло подсказать мне ничего путного. Наконец я решила, что он взял напрокат у государства пару станков, печатающих дензнаки, для личного пользования, а не то присосался к какому-нибудь нефтяному крану, из которого круглый год текут миллионы долларов.
Павлин и машина были просто изумительны, и, вдоволь налюбовавшись на них, я прониклась невыразимым отвращением к собственной бедности. Мне стало ясно, что в своей затрапезной курточке и джинсах сомнительного происхождения я не слишком смотрюсь на фоне всего этого великолепия. Но тут мне как нельзя кстати вспомнились трупы на ступенях подъезда, шесть дырок в ветровом стекле, и мой восторг несколько поутих. Какой прок в самом немыслимом богатстве, если каждую минуту наслаждение им может оборвать пущенная умелой рукой пуля? Лучше уж быть живой Татьяной Стрелицкой, чем мертвой французской императрицей, коллекционирующей развлечения ради бриллиантовые диадемы.
– Идем, Таня, – позвал меня Охотник, и я двинулась следом за ним. Серега пыхтел сзади, меж тем как наши сопровождающие из второй машины растворились где-то в окружающем пространстве.
Возле входа в дом нас уже ждал человек лет тридцати пяти, одетый в столь безупречный костюм светло-серого цвета, что наверняка вызвал бы приступ зависти у голливудской звезды, если бы таковая вдруг объявилась поблизости. Внешность незнакомца вполне соответствовала костюму: красивое, нагловатое, заплывшее жиром лицо, светлые волосы и косая сажень в плечах. Глаза взирали на мир с безграничной брезгливостью.
– Так-так, – проговорил их обладатель нараспев. Он стоял на крыльце, загораживая вход, и держал на отлете руку с сигарой толщиной в ляжку оперной примадонны. На мизинце этой руки красовался широченный золотой перстень-печатка. – Кого я вижу! Неужели это сам Охотник собственной персоной?
– Брось паясничать, Никита, – проговорил Охотник, поднимаясь по ступенькам.
Любитель сигар меж тем уже успел переключиться на меня. Он воткнул в меня взгляд, как нож, и несколькими взмахами рассек до самого основания моего заурядного провинциального существа.
– А это кто? Ну надо же! Ты что, действительно ее нашел?
Вслед за этим он затянулся и преспокойно выпустил дым мне в лицо. Я отшатнулась и едва не слетела с крыльца, но цепкая рука Охотника успела поймать меня за локоть.
– Как видишь, – ответил он на вопрос собеседника, отпуская меня.
– Да ты просто феномен, дружок, – серьезно сказал человек с сигарой. – И что бы мы без тебя делали?
– Ждали бы, когда за вами явится Ангел Смерти, – отозвался Охотник без тени улыбки.
Шутка показалась мне странноватой. Я уже догадалась, что человек с сигарой и мой спутник в кожаной куртке на дух не переносят друг друга, но была против того, чтобы они вымещали на мне свои разногласия. Дым в лицо – это все-таки было чересчур.
Серега, стоявший за мной, поперхнулся и закашлялся. Впрочем, оказалось, что дело вовсе не в аллергии на сигары.
– Вы бы это, того, – попросил он, и впервые в его голосе прозвенели умоляющие нотки.
– Чего? – сердито спросил Никита. – Не говорили об Ангеле Смерти?
– Не надо шутить на эту тему, – сказал Серега, явно нервничая. – Я ведь тоже того… в списке.
«О чем это они?» – мелькнуло у меня в голове.
– Иногда я думаю, что ты не мой брат, а курица какая-то, – уже с раздражением проговорил Никита. – Ладно, свидетельницу вы нашли, и на том спасибо. Она вспомнила что-нибудь существенное?
– Я не успел с ней поговорить, – ответил Охотник. – Мне позвонили и сказали, что Калиновский тоже напал на след. Пришлось срочно ее увозить.
– Еще этот Калиновский! – Никита скривился. – Ладно, вы хорошо сделали, что привезли ее сюда. – Он повернулся ко мне. – Посмотрим, что у нас тут такое… Могла бы быть получше, ты не находишь? – бросил он в сторону Охотника. Тот молчал, засунув руки в карманы. Губы его были плотно сжаты. Человек с сигарой хмыкнул и обратился ко мне: – Ну здравствуйте, Дуня. Добро пожаловать в наш скромный дом. – И он свободной рукой плавно провел в воздухе, как бы охватывая все то, что нас окружало.
– А это ваш дом? – поинтересовалась я, подпустив в голос побольше яду.
Облачко набежало на пухлое чело. Охотник усмехнулся.
– И, кроме того, – добавила я резким тоном, – я не Дуня, я Татьяна.
– А похожа на Дуню, – отозвался этот недобрый человечишка.
– А ты похож на гондон, который использовали много раз, – огрызнулась я. – Как дела, гондон?
Лицо пухлого стало пепельным, как кончик его сигары.
– Ах ты… – Он подскочил ко мне и сделал попытку то ли замахнуться, то ли схватить меня за горло, но Охотник оказался быстрее и перехватил его руку.
– Извини, Никита, – сказал он спокойно, в то время как пухлый тщетно пытался вырваться, – но я должен доставить свидетеля в целости и сохранности, так что бросай свои штучки, понял?
Никита злобно сверкнул на него глазами. Охотник выпустил его руку и встал между нами.
– Попробуй вякнуть что-нибудь такое Ипполиту, – бросил мне Никита, – и он тебя в порошок сотрет. Ты ее обыскивал? – спросил он у Охотника.
– Нет, – ответил за Охотника Серега. – Да при ней ничего нет.
– Ты, братец, у нас человек доверчивый, а вдруг она бомбу при себе держит? – ухмыльнулся Никита. – Я же главный телохранитель его светлости, мне надо быть осторожным.
– Какую бомбу, блин? – рассердился Серега. – Она кукольница! Дурью мается и наряды шьет идиотские. Дус е , фрикас е …
– Я так посмотрю, нам повезло со свидетельницей, – хмыкнул Никита. – Ладно, мужики, разоружайтесь. Стволы и холодное оружие – все сюда.
Серега открыл рот.
– Это что за дела! Своим, что ли, уже не доверяют?
– Новое распоряжение, – буркнул Никита, – я только выполняю. Забыл, что ли, кто у нас приказы отдает? Гоните пушки, господа товарищи.
– Бред какой-то, – проворчал Серега. Он достал из-под свитера пистолет и отдал его брату.
– Ничего не поделаешь, – отозвался Никита. – Хозяин боится, и его можно понять. Охотник, тебе что, нужно особое приглашение? Гони сюда ствол!
Мне показалось, что зрачки за черными стеклами полыхнули огнем – но, возможно, это мне только привиделось.
– У меня нет оружия, – холодно ответил человек в кожаной куртке.
– У него нет оружия, – повторил Никита, скорбно качая головой. – Интересно, когда ты в Испании грохнул Воху Семипалатинского, переодевшись работником гольф-клуба, у тебя тоже не было оружия? Он и фамилию сменил, и пластику сделал, и как только не заметал следы – даже его испанская любовница не знала, кто он на самом деле! Но только вот привычкам своим он не изменил, а гольф он очень, очень даже жаловал. Ты его на этом и поймал, да? Признайся, Охотник, дело-то прошлое!
– В гольф играть вредно, – невозмутимо отозвался Охотник. – Правильная игра – это футбол. Или шахматы.
– Правильная игра – это карты, когда у тебя на руках все козыри, – парировал Никита. – Леха!
На его вопль из дверей показался местный терминатор, угрюмый, как колонка некрологов, и тяжелый, как стиль начинающего писателя. В волосах, стриженных ежиком, был виден беловатый рубец – скорее всего, след от скользнувшей по касательной пули. Взгляд терминатора изобличал такую глубину мысли, при виде которой становилось просто не по себе.
