Конец лета (др. перевод) - Стил Даниэла (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗

— Меня это не волнует. И ты не прав. Я рисую, потому что люблю живопись; она — частица моей жизни.

Он никогда не хотел верить, что живопись затрагивала частицу ее души. Какое-то время он лежал молча, разглядывая потолок и раздумывая.

— Ты действительно злишься, что я уезжаю на все лето?

— Я сказала тебе, что нет. Я буду просто рисовать, отдыхать, читать, навещать своих друзей.

— Ты будешь часто ходить в гости? — В его голосе звучало беспокойство, и это развеселило ее. Ему так не пристало спрашивать об этом.

— Я не знаю, мой глупенький. Я сообщу тебе, если меня пригласят. Я уверена, будут обычные званые обеды, благотворительные вечера, концерты и другие подобные вещи.

Он кивнул снова, ничего не сказав в ответ.

— Марк Эдуард, ты ревнуешь? — В ее глазах появились смешинки, она громко рассмеялась, когда он заглянул ей в лицо. — Ох, неужели! Не будь глупым! После стольких лет!

— Лучшего времени не придумаешь, не так ли?

— Не говори глупости, любимый. Это не в моих правилах.

Он знал, что это было действительно так.

— Я знаю об этом. Но, on ne sait jamais [7].

— Как ты можешь так говорить?

— Потому что у меня красивая жена, в которую любой мужчина, если он в здравом уме, просто не может не влюбиться.

Он давно не говорил с ней в таком духе, и она с удивлением посмотрела на него.

— Что? Ты думаешь, что я не замечал? Дина, ты выглядишь глупенькой. Ведь ты молодая и красивая женщина.

— Хорошо. В таком случае, не уезжай в Грецию. — Она с игривой улыбкой посмотрела на него. Но его это не забавляло.

— Я должен. Ты знаешь это.

— Хорошо. Тогда возьми меня с собой. — В ее голосе появились необычные нотки, наполовину серьезные, наполовину дразнящие.

Он довольно долго хранил молчание.

— Ну и что? Можно мне поехать?

Он покачал головой.

— Нет, нельзя.

— Что ж, тогда тебе ничего не остается, как ревновать.

Они давно так не поддразнивали друг друга. Известие о его трехмесячной поездке вызвало у нее прилив самых странных ощущений. Но ей не хотелось заходить слишком далеко.

— В самом деле, любимый, тебе не стоит волноваться.

— Надеюсь, что нет.

— Марк! Arrete! [8] — Она наклонилась к нему, дотронувшись до его руки, и он не сопротивлялся, когда она взяла ее в свои ладони. — Я люблю тебя… ты знаешь об этом?

— Да. А знаешь ли ты, что я люблю тебя?

Ее глаза сразу сделались серьезными, встретившись с его.

— Иногда я не уверена в этом.

Он был всегда слишком занят, чтобы проявлять свою любовь к ней, к тому же это было не в его привычках. Но теперь что-то подсказало ей, что она попала в цель, и, наблюдая за ним, она была потрясена. Разве он не знал? Не понимал, что он сделал? Он возвел вокруг себя неприступную стену из работы и дел, которые забирали у него дни, недели и теперь месяцы, и туда был допущен только один союзник — Пилар?

— Извини меня, любимый. Я надеюсь, ты понимаешь. Но подчас я должна напоминать себе об этом.

— Но я действительно люблю тебя. Ты должна знать это.

— Глубоко внутри, я думаю.

Она знала об этом, когда вспоминала о мгновениях, которые их объединяли; это были вехи в их жизни, ставшие историей. Вот почему она по-прежнему любила его.

Он вздохнул.

— Но тебе нужно еще больше. Не так ли, дорогая?

Она кивнула, вновь почувствовав себя молодой и храброй.

— Помимо моей привязанности тебе нужно, чтобы я уделял тебе много времени. Тебе нужно… enfin [9], тебе нужно то, чего у меня нет.

— Неправда. Ты мог бы найти время. Мы могли бы делать вместе что-то, как делали раньше. Мы могли бы! — Она была похожа на хныкающего ребенка и ненавидела себя за это. Она вела себя как некогда в детстве, когда вынудила отца взять ее с собой. И ей стало противно, что она нуждалась в ком-то так сильно. Давным-давно она поклялась, что не повторит этого никогда. — Прости меня, я понимаю. — Она опустила глаза и замолчала.

— Ты понимаешь? — Он с нетерпением ждал ее ответа.

— Конечно.

— Ах, ma Diane [10]… — Грусть не покидала его, даже когда он обнял ее. Она не заметила этого, ее глаза затуманило от слез. Наконец-то он сказал это: «ma Diane…»

Глава 2

— У тебя достаточно денег в банке на все время моего отсутствия. Но если тебе потребуется еще, позвони в офис Доминик, и она переведет их тебе на счет. Я просил Салливана навещать тебя по крайней мере дважды в неделю. И…

Дина взглянула на мужа с удивлением.

— Ты просил Джима навещать меня? Зачем?

Джим Салливан был партнером Марка в американской фирме и одним из тех немногих американцев, которые ему действительно нравились.

— Я должен быть уверен, что у тебя все в порядке, ты счастлива и у тебя есть все, что необходимо.

— Спасибо, но, мне кажется, глупо беспокоить Джима.

— Ему понравится. Покажи ему свои последние работы, пригласи на обед. Я доверяю ему. — Он посмотрел на жену с улыбкой. Она улыбнулась в ответ.

— Ты можешь доверять мне тоже.

В течение всех восемнадцати лет замужества она никогда не обманывала Марка. И сейчас она не собиралась этого делать.

— Я действительно доверяю тебе. Я буду звонить часто, если смогу. Ты знаешь, где я буду находиться. Если что-либо произойдет, только позвони. Я перезвоню тебе сразу, как только смогу, если я не буду на месте.

Она спокойно кивнула в ответ на его слова, а затем издала слабый вздох. Он обернулся, чтобы взглянуть на нее во время установившейся в салоне «ягуара» тишины. На мгновение в его глазах отразилась тревога.

— С тобой будет все в порядке, Дина, не так ли?

Их глаза встретились. Она кивнула.

— Да, со мной будет все хорошо. Но я буду страшно скучать без тебя.

Он снова перевел взгляд на дорогу.

— Время пролетит быстро. Если передумаешь, ты в любой момент можешь присоединиться к моей матери и Пилар на Антибе. — Он вновь улыбнулся жене. — Но это не то, чего ты хочешь.

— Да, я не хочу этого. — Она улыбнулась в ответ.

— Tetue va [11]. Наверное, за это я и люблю тебя.

— Только за это? Меня всегда это интересовало. — В ее глазах появился дразнящий блеск в тот момент, когда она изучала красивый профиль сидящего рядом в машине мужчины. — Ты будешь следить за собой, не так ли? Не стоит так ужасно много работать. — Но это было бесполезное замечание, и они оба понимали это.

— Я не буду. — Он нежно улыбнулся ей.

— Ты будешь.

— Я буду.

— И каждая минута в работе будет доставлять тебе удовольствие. — Они оба знали, что это тоже была правда. — Я надеюсь, что дело компании «Салко» завершится в твою пользу.

— Конечно. Можешь быть абсолютно уверенной в этом.

— Марк Эдуард Дьюрас, вы невыносимо высокомерны. Вам уже кто-нибудь говорил сегодня об этом?

— Только женщина, которую я люблю. — Он коснулся ее руки, когда свернул на шоссе в сторону аэропорта; она тоже мягко коснулась его пальцев. Это напомнило ей предыдущую ночь и тот редкий случай полного слияния их тел, которое она долго хранила в своей памяти. Моя Диана…

— Я люблю тебя, любимый. — Она взяла его руку, прикоснулась своими губами и нежно поцеловала кончики пальцев. — Я так хочу, чтобы у нас было больше времени.

— Я тоже. У нас будет в недалеком будущем.

— Да… но когда? — Она осторожно вернула его руку обратно на сиденье, оставив его пальцы сцепленными со своими. — Как думаешь, когда ты вернешься, мы сможем поехать куда-нибудь вдвоем на выходные? — Она наблюдала за ним, ее глаза были по-детски широко раскрыты. Она все еще хотела его, хотела быть с ним, принадлежать ему. После стольких лет до сих пор это для нее было важно. Иногда она сама удивлялась, сколь сильно было это чувство.