Сегодня и всегда - Уилсон Кэрил (читать хорошую книгу .txt) 📗
– А ты еще дразнишь меня гусенком, – упрекнула его Кортни. – Ты же понимаешь, что даже если бы мы следили за каждым шагом Сары, то все равно не смогли бы помешать американцу добиться своего. Он бы нашел способ.
Кортни села на пол у ног Марка, отбросила с его лба прядь волос, ощутив под пальцами влагу на его щеках. Накрыв его руки своими ладонями, она прижалась к ним подбородком, как бы говоря тем самым, что они вместе должны справиться с их общей бедой.
– Где этот человек теперь? – спросила Кортни.
– Когда я вчера получил от отца телеграмму, то заехал в клуб Блейка. Он покинул Лондон.
– Блейк! Это фамилия или имя мерзавца?
– Плюнь на него. Отец предупредил меня, чтобы я ничего не говорил тебе.
Кортни с вызовом посмотрела ему в лицо.
– Ну, давай. Секретничай с отцом и затыкай мне рот. У тебя ничего не выйдет. Ты забываешь, к кому обратилась Сара, когда ей стало плохо. Ко мне. Это мой долг перед ней. Блейк – моя забота. И хоть Сара сама свела счеты с жизнью, этот подлец довел ее до этого. И он заплатит за свое злодеяние.
– Что ты болтаешь? – Марк нахмурился. – Что ты собираешься делать?
– Мстить, – ответила Кортни, направляясь к двери.
– Корт, ты глупо ведешь себя. – Марк вскочил с кресла и вышел вслед за ней. – Корт, подожди минуту.
Расстроенный, он схватил ее за плечо:
– Гусенок, ты не слушаешь меня. Месть – не выход. Ты только подвергнешь себя опасности.
Она понимала, что Марк прав, но доводы рассудка ничего не значили для нее в этот момент. Она ничего не могла с собой поделать. Никого она не будет слушать до тех пор, пока не завершит начатое дело. Она не имела понятия, где искать Блейка, и что она будет делать, когда найдет его. Ее занимали только две мысли: первая, что он убил Сару, и вторая, что он должен за это заплатить. И только тогда ее покинет мучительная, отбирающая все силы ее души боль. Только тогда.
– Моя месть будет беспощадна, дорогой братец, – сказала она и вышла, оставив его в полной растерянности.
Все оставшееся время до похорон Сары отец Кортни из кожи вон лез, чтобы констебль, доктор и викарий ни о чем не проболтались. И Кортни видела его старания, которые, надо отдать ему должное, не прошли даром: ко дню погребальной церемонии подробности смерти Сары знали лишь те немногие, кто поклялся не разглашать тайну за пределами Оуклей Корта.
После отпевания Сары, состоявшегося в фамильном склепе, ее отец, Маркус и доктор Картрайт, замешкавшись снаружи, беседовали с викарием, а Кортни, прочитав у гроба Сары прощальную молитву, заговорила о сестре с Мойрой.
– Бедная, бедная девочка, – вытирала глаза носовым платком Мойра. – Такая хорошая! Она помогала деревенским, раздавала им одежду, еду, лекарства. Всегда была готова помочь бедным.
– Мне говорили, что она была очень похожа на нашу мать, – сказала Кортни и, немного помолчав, осведомилась: – В Брайтоне Сару навещали многие молодые люди? Многие за ней ухаживали?
– Бог с вами, миледи. Леди Сара была сама добродетель, и ваши намеки на ее легкомыслие совершенно напрасны.
– Да, да, конечно, – отвечала Кортни, сжимая руки Мойры. – Она была такая нежная, такая чувствительная молодая женщина, моя лучшая подруга. Я очень любила ее, и моему горю нет предела. Поэтому ты должна доверять мне и помочь найти того, кто воспользовался ее добротой и доверчивостью. Пожалуйста.
– Я была около нее все время, – отвечала веснушчатая девушка. – Клянусь. Это был приказ виконта – не отходить от нее. И только однажды, когда она была в саду с этим американцем…
– Продолжай, – подбодрила Кортни, сжимая кулаки и чувствуя, что истина вот-вот раскроется.
Мойра нахмурилась.
– Мошенник он, несмотря на все его хорошие манеры. Я видела все по его глазам, – она высморкалась.
– Он очень нравился леди Саре, и все-таки выходить в сад на свидание в ночной рубашке – это непорядок. Я так и сказала леди Саре.
Кортни зазнобило. Может быть, и не стоит докапываться до всех деталей. Не обязательно же ей знать все до мельчайших подробностей. Однако она решила продолжить расспросы.
– А что, они были в какой-нибудь компрометирующей позе?
– Не знаю, не могу утверждать наверное. Я видела их издалека.
– Тогда почему ты решила, что это он?
– Леди Сара сама призналась мне, что она встречалась с ним в саду. И она была рассержена на меня, что бывало с ней очень редко. Хотя и бывало. – Мойра всхлипнула. – Ее одежда была измята. И вела она себя как-то странно.
– Что ты имеешь в виду?
– Она велела приготовить ванну и не позволила мне быть при ней. Когда я стала искать ее одежду, она сказала, что сожгла ее.
– Сожгла? – повторила Кортни.
Неужели этот подонок изнасиловал Сару, и она была вынуждена сжечь белье, чтобы скрыть следы своего позора?
– Мистер Брэндэн Блейк из тех, кто любит попользоваться женской добросердечностью. Сдается мне, что это он во всем виноват.
Итак, Брэндэн Блейк. Это имя не выходило у Кортни из головы, когда она, наклонившись над урной с прахом Сары, осыпала ее лепестками белых роз. Теперь она знала полное имя злодея. Брэндэн Блейк.
«О, Сара! – подумала Кортни с ужасающей ясностью. – Ты навсегда ушла от меня. Бедная моя, маленькая, дорогая девочка. Прости меня, что я не пришла раньше. Прости меня, что я не откликнулась на твою мольбу о помощи. Прости».
Глаза Кортни наполнились слезами, но она старалась сдержать их. Она словно онемела от горя. Что пользы плакать? Ей казалось, что душа ее так же мертва, как обескровленное тело ее сестры. Пустая оболочка – вот все, что осталось.
Они обе мертвы.
И в то же время она чувствовала, как ее охватывает жажда мести, несравненно более сильная, чем любовь, которую она питала к балету. Кортни ни за что не свернет с выбранного пути. Она разыщет Брэндэна Блейка, заставит его признаться во всем и уж потом решит, как ему отомстить.
– Пойдемте, миледи, – пыталась увести ее от могилы Мойра, – пойдемте. Начинается дождь. Вы заболеете.
И только тут Кортни заметила, как мрачен был туманный день, стоявший за решетчатым окном. Она вспомнила, что такая же погода была и в день ее возвращения домой. Почему она тогда не обратила внимания на это роковое предзнаменование!
– Пойдемте, миледи, а то я схожу за графом, чтобы он увел вас отсюда.
Кортни покачала головой:
– Оставь меня, Мойра. Я хочу побыть с сестрой.
– Но ведь граф…
– Оставь меня ненадолго, очень тебя прошу!
Девушка печально кивнула и направилась к выходу.
– Только уж, пожалуйста, миледи, выходите поскорее. Здесь так сыро. Вы промокли до костей, да еще и без зонта… Так недолго заболеть, – бормотала Мойра, выходя из склепа.
Кортни преклонила колени перед гробом, сжимая в руках молитвенник. Как ныло у нее сердце! Казалось, оно вот-вот разорвется.
Прошла минута – или целая вечность? Минуты мало, чтобы выразить все те чувства, что испытывала тогда Кортни. Не хватит на это и вечности. Ни за краткий миг, ни за целую жизнь не заполнить пустоты, зиявшей в ее душе…
Она пыталась вспоминать только хорошее: детскую улыбку Сары, ее смех, звонкий, как колокольчик. Рояль всегда будет напоминать ей о том, как скользили по клавиатуре тонкие, красивые пальцы Сары. И, может быть, когда-нибудь она сумеет забыть мертвую Сару со скрещенными на груди окровавленными руками и скрюченными пальцами.
Кортни огляделась вокруг. Каменные стены этого вместилища смерти источали сладковатый запах тлена. Пронзительный вопль отчаяния вырвался из ее груди. Кортни забилась в рыданиях, дав волю чувствам. У нее больше не осталось сил, чтобы справиться с испепеляющей душу болью.
Слезы градом катились по ее щекам. В желудке опять начались спазмы. Душевная боль ощущалась почти как физическая. Теперь она понимала поэта, сказавшего что-то о разбитом сердце. Ей казалось, что ее сердце разорвалось пополам.
«Он за все заплатит, – пообещала себе Кортни. – Я разыщу его. Твой совратитель не ускользнет от возмездия. Я отомщу за тебя. Клянусь».
