Зворыкин - Борисов Василий Петрович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗

Проходя мимо одной из бесчисленных дверей, Зворыкин встретил министра Временного правительства А. И. Гучкова, который прежде бывал в Муроме и хорошо знал его отца. Попросив передать большой привет Козьме Алексеевичу, Гучков поинтересовался, продолжает ли Владимир заниматься радиотехникой. Узнав, что работа Зворыкина тесно связана с заводом РОБТиТ, Гучков спросил, может ли Владимир организовать радиосвязь Таврического дворца с Кронштадтом. Зворыкин ответил утвердительно, и дальнейшие события этого дня он позже иронично называл своим «вкладом в февральскую революцию».

Буквально через двадцать минут после разговора с Гучковым Владимиру Козьмичу вручили письмо Временного правительства, обязывающее завод РОБТиТ передать в распоряжение Думы комплект оборудования военно-полевой радиостанции. Зворыкину удалось также получить в качестве транспорта один из автомобилей, обслуживавших штат Думы. Шофером оказался солдат Лушин, знакомый Владимиру Козьмичу по прежней работе. За полчаса Лушин доставил Зворыкина на Каменный остров, где располагался завод РОБТиТ. Директор завода доктор Айзенштейн не стал вступать в конфликт с новой властью и передал коллеге оборудование радиостанции, предназначавшееся к отправке на фронт.

С получением оборудования встала задача найти помощников для доставки, монтажа и обслуживания радиостанции в Таврическом дворце. После обсуждения возможных вариантов с Лушиным Владимир Козьмич решил обратиться за помощью в Офицерское училище радиосвязи. Приехав в училище, Зворыкин с Лушиным застали там грандиозный митинг. По тому, как проходил митинг, Владимир Козьмич понял, что ему в своей офицерской шинели лучше не обращаться к митингующим. Выручил солдат Лушин. Выскочив на трибуну, он призвал добровольцев помочь наладить связь Таврического дворца с революционным Кронштадтом. Добровольцев оказалось так много, что Зворыкину пришлось организовать собеседование, чтобы выбрать из них наиболее квалифицированных. К вечеру радиостанция была установлена в саду Таврического дворца, связь с Кронштадтом налажена.

Подолгу службы Зворыкину приходилось основное время проводить на заводе РОБТиТ, хотя и здесь частые митинги и собрания порядком дезорганизовывали работу. Однажды, вернувшись со службы домой, Владимир Козьмич обнаружил повестку, обязывающую его явиться в военно-революционный трибунал. Не припоминая за собой каких-либо преступлений, Зворыкин тем не менее шел по указанному адресу с чувством тревоги. Как выяснилось, поводом для вызова в военный суд стала жалоба на него бывшего денщика Константина. Полуграмотный солдат, так и не освоивший радиотехнику, обвинил Владимира Козьмича в издевательстве: «Он заставлял меня два часа повторять цифры в коробочку с дырками (микрофон. — В. Б.), а сам в это время копался в соседней комнате в каком-то аппарате». По счастью, среди судей нашелся человек, сведущий в радиотехнике. Зворыкина отпустили, хотя дело могло обернуться иначе. Жертвами обвинений в плохом обращении с нижними чинами в те дни стали многие офицеры и генералы.

Инцидент с жалобой солдата выбил на некоторое время Зворыкина из колеи. Хотелось найти место, где не будут звать на митинги, предъявлять нелепые обвинения, дадут возможность спокойно работать.

Осенью 1917 года один из знакомых офицеров предложил Владимиру Козьмичу зачислиться вместе с ним в штат моторизованной артиллерийской батареи, отправляющейся на фронт. После недолгого обдумывания предложения Зворыкин согласился: теперь уже фронт стал казаться ему менее опасным местом, чем революционный Петроград. В составе батареи, укомплектованной 150-миллиметровыми орудиями с механизированной тягой, Зворыкин прибывает на Украину. Подразделение располагается в местечке Бровары, по другую сторону Днепра недалеко от Киева. До конца зимы обстановка в части была спокойной: занимались обучением солдат и ждали приказа о дальнейшем передвижении, скорее всего в южном направлении. К весне 1918 года положение обострилось: в Украину вошли немцы, в Киеве была объявлена власть гетмана, армия раздроблена и полна агитаторов самого разного толка — от большевиков до анархистов. Был объявлен общефронтовой митинг, и Зворыкин отправляется на него как делегат от своей части. Возвращаясь обратно на поезде, он видит, как в соседних вагонах арестовывают и разоружают офицеров. Не дожидаясь, когда к нему подойдет солдатский патруль, Зворыкин выпрыгивает на ходу из окна вагона и благополучно скатывается под откос в густой кустарник. Выстрелы вдогонку не причиняют ему вреда.

Дальнейшие события складываются так, что воинской службе быстро приходит конец. Батарея была окружена войсками гетмана, и командир сложил оружие, передав всю материальную часть, кроме двух грузовиков, Украинской армии. Вместе с женой, приехавшей к нему в Бровары, Владимир Козьмич отправляется в Киев. Здесь мнения супругов расходятся, и после бурной ссоры они расстаются. Татьяна решает уехать вместе со знакомыми в Германию. Зворыкину же не хочется покидать Россию, и он возвращается в Москву.

Сразу после приезда в Москву Зворыкин отправляется повидать свою сестру Марию. Новость, которую Мария сообщила в первую очередь, оказывается печальной: уже месяц как в Муроме похоронили отца. Полный грустных мыслей Владимир Козьмич едет в родной город. Эта поездка в Муром в апреле 1918 года окончательно развеивает иллюзии о возвращении к прежней налаженной жизни. Фамильный дом над Окой, в котором он родился и вырос, перешел в собственность Совета рабочих и солдатских депутатов. На кладбище рядом с могилой отца белеет много новых крестов. Тетя Мария (Солина) убита грабителем, позарившимся на ее коллекцию икон. Нет в живых и дяди Алексея, к которому Владимир ходил когда-то смотреть элитных красавцев скакунов. Когда чистопородных коней забрали на нужды революции, дядя Алексей покончил с собой. Из Мурома Зворыкин уезжает с щемящим чувством утраты того мира, которым была для него семья.

Директор завода РОБТиТ Айзенштейн находится в Москве, он рад возвращению Зворыкина на прежнюю работу. Перебазирование оборудования завода из Петрограда в Москву невероятно затянулось, поскольку руководство дороги в первую очередь обеспечивает переезд правительственного аппарата в новую столицу. Стараясь помочь директору завода, Зворыкин многие часы проводит в управлении железной дороги, поражаясь царящей здесь неразберихе.

Между тем недавнего выпускника Технологического института впереди ждали новые трудности. В мае 1918 года нарком по военным делам Л. Д. Троцкий подписал приказ о постановке на учет и мобилизации в РККА бывших офицеров царской армии. Эта новость еще больше приблизила Владимира Козьмича к решению, которое он начал обдумывать после апрельской поездки в Муром.

«Становилось очевидным, — писал Зворыкин в воспоминаниях, — что в обозримом будущем невозможно ждать возвращения к нормальным условиям, в частности для научной работы. Я не находил себе места и мечтал вырваться из этого хаоса, хотя бы просто работать в лаборатории. Кроме того, мой статус демобилизованного оказался ненадежным, так как правительство издало декрет, по которому все бывшие офицеры призывались в Красную Армию… Я не хотел участвовать в гражданской войне и, более того, хотел работать в лаборатории и развивать занимавшие меня идеи. Для этого нужно было уехать в страну, где это не было проблемой. Такой страной мне представлялась Америка» [3].

БЕГСТВО

В решении, к которому пришел молодой радиоспециалист, не было ничего удивительного. В тот период подобные умонастроения были характерными для значительной части отечественной интеллигенции. Отношения советской власти с интеллектуальной «прослойкой» — учеными, преподавателями высшей школы, инженерно-административным персоналом промышленности — сразу после Октябрьской революции складывались непросто. Проявление недовольства действиями властей среди значительной части образованных людей очень часто квалифицировалось как контрреволюционная деятельность — такая реакция представителей власти проявилась во время Гражданской войны и сохранилась после ее окончания.