Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем - Дворецкая Елизавета Алексеевна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Призыв к Марене, божественной покровительнице Лютавы, сразу возымел действие: перед глазами потемнело, по коже побежали мурашки, а потом она словно затвердела, как каменная, – это дух обнаружил свою иную, по сравнению с телом, природу. Внутренний взор устремился вперед – и в самом сердце Далянки Лютава увидела темное пятнышко. Оно было живое и шевелилось, высасывая из души теплую силу и вкладывая взамен чужую волю.
Лютава издала короткий злобный рык, как настоящая волчица, – так ее разгневала чья-то попытка завладеть Далянкиной душой. С диким воплем она прыгнула вперед – сама Далянка от неожиданности и испуга отшатнулась и упала на траву.
Черный комочек выскочил из сердца и растаял.
Лютава постояла, приходя в себя – в прямом смысле. По коже опять побежали мурашки, как будто она «отсидела» все тело разом. Она отняла ладони от лица, зажмурилась – яркий свет весеннего дня резанул по глазам. Далянка сидела на траве и в ужасе смотрела на нее.
– Не ушиблась? – Лютава подошла и протянула руку: – Давай подниму.
– Не-ет… – Далянка уцепилась за ее сильную загорелую руку и поднялась. – Дура я… Уж сколько раз видела, а каждый раз так страшно…
– Страшно было вчера, – сердито ответила Лютава. – Она ведь, дрянь такая, тебе подсадку подсадила, приворожить к Хвалису пыталась. Ну, я им дам! Вот ведь придумала! Ну очень хочет Замилка Хвалиса на тебе женить. Не добром, так приворотом. Да их убить мало!
– Ну что ты – ведь он тебе брат!
– Леший ему брат!
– Да если бы хоть леший! У него же тут родни никого, только через князя Вершину. А мать – пленница, бывшая роба. У Люта, у Боряты, у младших ваших всех родня знатная. А у Хвалиса никого! По матери ни рода, ни племени. Вот он и хочет хоть как-нибудь корень пустить, хоть через жену.
– Ну, если ты такая добрая, то выходи за него! – с ожесточением ответила Лютава.
– Да что ты! – Далянка отмахнулась. – Не хотела я за него выходить и не хочу. Я ему на прошлую Макошину неделю сказала – не пойду, и не думай. Просто тебе объясняю.
– Спасибо за науку. А то я бы сама не додумалась.
– Что ты такая злая?
– Я не злая! Была бы злая, давно бы сама Замиле гостинец приготовила. На нее и у меня сил хватит. А не хватит – своих попрошу.
– Ну, ты уж слишком! – Далянка даже испугалась. Она верила, что у Лютавы хватит сил и умения даже на смертную порчу, но все же речь шла о людях из своего рода!
– А не то – так отцу бы нажаловалась. Пусть бы знал, чем его жена любимая балуется. За приворот убивают, случается.
– Да ну тебя, такие страсти рассказываешь! – Далянка нахмурилась. – Не случилось же ничего.
– А ты хочешь дождаться, пока случится? Это они к завтрашнему дню постарались – ведь завтра Ярила Мокрый! Вот и думают: подсадку посадить, чтобы ты денька два по нему страстью потомилась, а там – хоровод, гулянья, песни-игры, все такое – и готово дело! Галица эта тоже – ходит тут везде, поршнями шмыгает! Дошмыгается!
– Ой, смотри! – Далянка покачала головой. – Я знаю, почему ты злишься. Боишься, как бы князь Вершина Хвалису слишком много не оставил, Люта не обделил.
– А думаешь, не может?
– Может. Мой отец то же самое говорит. А мать знаешь что ему отвечает?
– Ну?
– Что в погоне за властью вы дух свой погубите. Какой бы ни был, он ваш брат по крови. Какой ни есть, а вашего рода. На свой род руку поднимать – сама знаешь, чего я тебе объяснять буду? Проклянете сами себя из-за него, вам оно нужно?
– А дать им пакостничать – лучше? И я за тебя заступиться не могу? Да я загрызу их обеих, если еще…
– Девушки, да вы никак деретесь? – Из-за берез показался Лютомер, с любопытством разглядывающий взволнованную Далянку и разгоряченную, рвущуюся в бой Лютаву. – А можно сначала, а то я проглядел?
– О! – Увидев его, Лютава сразу забыла, о чем они с Далянкой говорили. – Ты вернулся! Ну, рассказывай! Что там за напасть?
– Идет на нас туча черная – и князь Святко, и хазары, и люди с песьими головами! – Лютомер усмехнулся, подходя к ним. Далянку он при этом окинул выразительно-мужским, оценивающим взглядом, слегка улыбаясь, – Далянка, хоть и была с ним отлично знакома и знала, что это ничего особенного не означает, слегка покраснела и опустила глаза, подавляя улыбку. Сестру Лютомер сразу взял за руку и прижал ладонью к своей груди. – И решило вече отдать дань из пяти десятков самых красивых девушек. Так что собирайтесь, первыми пойдете.
– Да ну тебя! Ты чего, братец, несешь? – возмутилась Лютава. – Напророчишь ведь! Как будто нам своих забот мало! В чем там дело-то, говори!
– Доброслав оковский приехал. Помнишь его? Новости – одна другой веселее. Смоленский князь умер, старший сын его сгинул, а в князьях у них теперь сидит княжна Избрана. Та, что за Рудомером оковским была, да овдовела. Вы ее не видели, поди, – когда ее туда везли, вы еще сами девчонки были. А я ее помню. Теперь она – над нами светлая княгиня. А Доброславу от ворот поворот дала – в войске отказала, а он теперь войска требует от нас, чтобы с хазарами на Дону воевать. Под свою руку приглашает Угру Святко оковский, короче.
– Постой! – У Лютавы закружилась голова от такого обилия новостей. – Неужели правда?
– Да я не заметил, чтобы он врал.
Девушки переглянулись. Они никогда не бывали в землях смолян и не видели князя Велебора, поэтому особой скорби не ощущали, но понимали, что смена князя на Днепре может иметь последствия и для Угры, то есть для них. Но какие?
– Вот наши отцы и деды призадумались, – продолжал Лютомер. – То ли новой смоленской княгине ехать дары приносить, то ли под руку Святомеру оковскому идти. Под девкой ходить отцу как-то обидно, да и наплачемся мы с такой княгиней – на нее сейчас только очень ленивый воевать не пойдет, а войско с нас будут требовать. А к Святке в родню проситься – идти с ним воевать хазар.
– Словом, и здесь хорошо, и там весело! – окончила Лютава. – Так и что отец решил?
– А он молчит пока, только глазами так с одного на другого. – Лютомер показал, как князь Вершина в братчине только посматривал на спорщиков.
– А ты как думаешь?
– А я думаю, что с дарами мы спешить не будем. Сейчас время удобное – можно так устроиться, чтобы никому больше дань не платить, а только собирать – и с Угры, и с притоков, и с Жижалы, и с Болвы, если повезет… Мало ли хороших рек на свете, и везде люди живут!
– Ни княгиня смоленская, ни князь оковский не обрадуются, если мы так захотим жить!
– Правильно мыслишь! Но, знаешь, на всякую кашу ложка найдется. Если подумать, то можно так сделать, чтобы нас ни русы, ни кривичи не трогали. Но про это рано говорить, подождем, что еще вече скажет. А вы пока не хотите в Ратиславль погуляться, на гостей посмотреть?
– Эка невидаль! – Лютава фыркнула. Доброслава она помнила по зиме, и он ей совсем не понравился.
– Ну, пусть они на вас посмотрят. Может, Доброслав как увидит вашу красу ненаглядную, так забудет, зачем приехал.
Далянка улыбнулась – у нее и так хватало женихов, и еще один сраженный ее голубыми глазами оказался бы явно лишним. Лютава насмешливо поджала губы – она не обольщалась насчет своей красоты и не наделась своим видом кого-то повергнуть в беспамятство. Лютомер приобнял ее одной рукой, прижал к своему боку, и Лютава прильнула к нему, как к самой надежной опоре. Привыкнув жить рядом со своим братом, сильнее которого не нашлось бы на Угре никого, она ничего по-настоящему не боялась.
