Мир Трех Лун - Орловский Гай Юлий (книги .txt) 📗

— Никак, — отрезал я. — Кому они нужны?

— Вот-вот, — сказал он с удовлетворением, — а говоришь, варвар!..

Я осмотрел плиты, хотя и днем насмотрелся, но днем только на своем участке, а тут походил и поприкидывал, откуда легче начать.

Потом весь день Мэтью просто отказывался, некогда, а без него нельзя, наконец поддался на уговоры, если окажусь прав, то ему что-то да перепадет сверху, потому на третью ночь тайком выползли к намеченной еще раньше огромной плите, которой не видно конца-краю.

Мэтью прочертил ровную линию, где должна образоваться трещина, а я наметил точки, где сверлить. Вдвоем с Вуди и под приглядом любопытствующего Фицроя чуть ли не всю ночь сверлили, вбивали колышки и поливали водой.

Ничего не случилось, Мэтью хмурился. Не выспавшись, на следующий день не выдали дневной нормы, а колышки за день снова высохли.

На следующую ночь мы начали поливать их сразу же после отбоя, и снова ничего, хотя истратили всю воду и теперь мучились от жажды.

Утром, как всегда, прогремел гонг, все начали подниматься, я обреченно двинулся к своему месту, ноги подкашиваются, во рту сухо, язык царапает небо и десну.

Мэтью сказал люто:

— Доигрался?.. Теперь сдохнешь, никто тебе свою воду не отдаст…

За его спиной сухо и мощно треснуло. Он обернулся. От безразмерной мраморной плиты отвалился огромный кусок и чуть просел под собственной тяжестью.

— Ну вот, — прохрипел я, — видишь…

Ноги мои подломились, никто не поддержал, я завалился навзничь и здорово приложился головой о камень. Когда пришел в себя, башка раскалывалась, лоб горячий, как сковородка на огне, еще немного — начнутся спазмы, тошнота и рвота, так дает знать о себе нарастающее обезвоживание, а потом и вовсе склеишь ласты.

Голоса доносятся как будто со всех сторон, даже сверху и снизу, потом я ощутил у своих губ прохладное горлышко баклажки, полилась вода.

Я поспешно раздвинул полопавшиеся губы и начал хватать ими, непослушными как две деревяшки, струю. Потом сунули мне в руки, я уже сам поднес ко рту и пил, пил, пил, наслаждаясь живительной прохладой.

Сильная рука похлопала по моему плечу. Я с трудом поднял голову. Мэтью стоит напротив солнца, вокруг его фигуры и особенно головы яркие протуберанцы, а лицо кажется черным.

— Ну что, — сказал он гудящим, как пчелы в улье, голосом, — отдохни да продолжим?

Я прохрипел:

— Сейчас встану… Погоди.

Он снова хлопнул меня по плечу:

— Не спеши. Все равно успеем выполнить норму. А больше и не надо.

Неделю мы откалывали плиты по моему методу, сперва только мы с Вуди и Мэтью, потом Фицрой, затем и остальные. Мэтью хмурился, свирепо шипел на всех, чтобы не зарывались, такое надо держать в тайне, а то когда сверху увидят и все поймут, заставят выдавать мрамора наверх втрое больше.

Однажды веревка лопнула, тяжелая глыба мрамора рухнула с большой высоты. Внизу успели отбежать, но от удара о камни плита раскололась на десятки частей, один осколок догнал не успевшего отбежать и врубился острым концом в спину.

Несчастный рухнул, спина окрасилась кровью, а когда обломок выдернули, из раны так обильно хлынула кровь, что даже я понял, это не жилец.

— Небрежность, — сказал я невесело, — и лень…

Мэтью нахмурился:

— Ты чего? Просто веревка перетерлась. Вечных не бывает.

— Почему не пустить через тали? — спросил я. — Служила бы в сто раз дольше. А то и в тысячу. Или хотя бы простейший блок…

Он насторожился.

— Это что еще такое?

— Это же так просто, — сказал я. — Я ж говорю, даже простейший блок сбережет веревку. А двойной еще и даст выигрыш в силе…

— Это как?

— Ну как домкрат, — сказал я, — когда даже ребенок может поднять телегу… Ах да, вы и про домкрат не слышали? В общем, для тали нужен всего лишь блок. Хотя бы один.

Мэтью подумал, велел строго:

— Стой здесь. Никуда не уходи.

— Ладно, — ответил я послушно. — А надсмотрщик…

— Я сам с ним договорюсь.

Глава 5

Я видел, как переговорил с надсмотрщиком, тот хмурился, качал головой, но все-таки махнул рукой, и Мэтью ушел к тому месту, где спускается кабина.

Я видел, как он покричал наверх, корзину спустили, в ней два воина, нелишняя предосторожность, Мэтью крепок, переговорили, и все трое поднялись наверх.

Мои надежды, что поднимут и меня, не оправдались. Зато, когда корзина спустилась снова, двое с виду мастеровых вытащили из нее кучу веревок, ремней и пару толстых обрубков дерева.

Мэтью тоже явился и внимательно слушал мои объяснения, что и как делать, но, как мне показалось, так ничего и не понял, однако я держусь уверенно, и он, похмыкав, ушел на некоторое время, зато спустился сам Мегард.

Вмешиваться в процесс не стал, хотя тоже ничего не понимал, а когда я закончил и объяснил, как нужно пользоваться, похлопал меня по плечу и сказал, что если все так, как я говорю, то мне будут некоторые облегчения.

Еще четыре дня прошли в том же ломании камня, когда уже почти все переняли более технологичный способ добычи мрамора. Надсмотрщик оказался не дурак, наверх ничего не сообщал, камня наверх выдаем ровно столько, сколько положено, а ему меньше работы, меньше крика и беготни с плетью, когда обязательно нужно выбить нужное количество глыб.

Я начал продумывать, как совершить побег, но однажды сверху в корзине спустился крупный воин в медной кирасе, подложка, как и штаны, из толстой кожи, что-то рыкнул, к нему торопливо поспешил Мэтью и низко поклонился.

Я с Вуди работал в полусотне ярдов, мы сразу же взяли кирки и начали глупо и бесцельно лупить по твердому камню, где под ударами острия остаются всего лишь белые, как посыпанные мукой, пятна.

Затем за нашими спинами послышались голоса, шаги. Мэтью крикнул:

— Юджин!.. Оставь кирку, повернись.

Я положил кирку, с нею в руках нельзя поворачиваться к воинам, сочтут нападением, распрямился.

На меня с интересом смотрит этот служака, сразу видно по обветренному лицу и сурово-довольному виду, когда все хорошо и лучшего не надо.

— Этот? — спросил он.

Мэтью ответил упавшим голосом:

— Да, благородный Марл.

Воин оглядел меня с головы до ног:

— Ты из армии мятежников?

Я помотал головой:

— Нет.

Он махнул рукой:

— Да это и неважно. Там такие же дураки, как и здесь. Ты умен, никто до такого еще не додумывался. А что еще можешь?

Я развел руками:

— Ну… не знаю. Это зависит от сложности проблемы.

— Чего-чего? — спросил он. — Что-то больно мудрено хрюкаешь. Или сбежал от кого-то больно умного?.. Хотя и это не мое дело. Мое — это получать мрамор и доставлять его на дальний склад, откуда забирают уже другие службы. Но перетаскивать все труднее… Ладно, рискнем! Я его пока забираю на время.

Мэтью пробормотал:

— Надеюсь, с ним ничего не случится. Это ценный работник.

Воин буркнул:

— В случае чего вернем вам его голову. А шкуру оставим, у нас на барабане прохудилась… Эй вы там! Быстренько цепи!

Мэтью вздохнул, посмотрел на меня почти виновато.

— Не серчай. Так принято. А то вдруг вырвешься там и побежишь.

— Да ладно, — ответил я. — Успокойся. Это ж не ты придумал.

На лодыжки одели оковы и соединили цепью. Оковы и цепи из толстой меди, я не успел продумать, почему именно так, как грубо втолкнули в корзину.

Наверху что-то прокричали, и корзина быстро пошла вверх. Выйти я даже не успел, двое воинов грубо вытащили, корзина тут же ушла обратно в котлован.

Марл сказал нетерпеливо:

— Пойдем покажу. А покормят потом.

Ого, мелькнуло у меня ироническое, даже покормят… Вне расписания. Или у них оно другое.

Доспехи у воинов, как рассмотрел наконец, из темной кожи, только у Марла настоящая кираса, блещет надраенной медью. Начальник охраны каменоломни носит ее гордо и спесиво, издали видно, кто здесь главный.

В небе что-то темнеет, вроде парящей на месте птицы, я невольно скосил на нее глаза, охнул, вскинул голову.