Звезда моей души - Устименко Татьяна Ивановна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗

ГЛАВА 2

— Девчонка… — Негодующее шипение, похожее на змеиное, шло сверху, от массивного, выполненного из черного мрамора постамента, занимающего центр зала. — Наследница крылатых, последнее усилие выдохшейся судьбы и мой личный недосмотр… Как много неприятностей способна принести она в будущем! — Обертоны раздражения превратились в злобный свист, ненавидящий, ледяной, замораживающий душу. — К несчастью, ее охраняет особое благословение моего слабохарактерного братца, поэтому так просто от нее не избавишься… — В недобром голосе проскользнули задумчивые интонации. — Тут требуется постоянный контроль и надзор, исполнение коего я и хочу поручить тебе, дочь моя.

— Приказывай, владычица Банрах! — Затылок девушки, покорно склонившей перед статуей богини свою непокрытую голову, услужливо качнулся. — Я целиком и полностью в твоей власти.

— Знаю, знаю, — лениво протянула змееликая Банрах и булькающе рассмеялась. — Мне пришлось немало потрудиться, чтобы вбить в ваши донельзя упрямые мозги вот эту главную мысль: всякая жизнь оканчивается неминуемым переходом во Тьму, а следовательно, падением в мои выжидающе распахнутые объятия! Не так ли, жрица?

— Воистину так, — покорно подтвердила коленопреклоненная девушка, тщательно скрывая обуревающие ее сомнения.

«И все же хоть я и служу тебе, но все больше верую в его правоту! Ведь перед самой смертью он все-таки отринул твою черную милость, и его раскаявшаяся душа вознеслась высоко, в наполненное светом небо! — подумала жрица, предавшись дорогим ее сердцу воспоминаниям. — Клянусь, в миг его праведной кончины я явственно расслышала шелест крыльев белоснежных мантикор, унесших душу прощенного Финдельберга к подножию престола бога Шарро! А значит, ему удалось избежать Тьмы и твоих черных объятий, Банрах…»

— Она родилась вопреки моему желанию, — продолжала вещать богиня, не заметив мысленного отступничества своей жрицы, внешне демонстрирующей похвальное послушание и преданность. — Родилась наперекор влиянию Проклятой эпохи, своим появлением дав всему Лаганахару слабую надежду на спасение и новое возрождение. Но я не позволю…

До слуха жрицы, испуганной столь очевидным проявлением гнева богини, вдруг донесся громкий треск, недвусмысленно указывающий на то, что мраморная статуя змееликой силится сойти со своего постамента. И на краткий миг жрице померещилось, что Банрах вот-вот сможет воплотить свою дерзкую попытку! К счастью, этого не произошло. Богиня разочарованно вздохнула, проклиная свои каменные оковы:

— Ненавистные Неназываемые, ну почему они не дали мне возможность хотя бы временно обретать физическую плоть на территории Блентайра? Почему они наделили данным правом лишь этого велеречивого слюнтяя, моего братца Шарро?

Вопрос повис в воздухе.

— Но все равно, — мстительно пообещала Банрах, — я не позволю какой-то там девчонке, пусть даже несущей его дар и объединившей в себе уникальные способности правителей всех трех эльфийских кланов, разрушить мои планы. Не позволю сотворить подобное ни ей… — тут ее интонации обрели доселе невиданную жесткость, — ни этому смазливому мальчишке, потомку Адсхорна Полуденного!

— О-о-о, наследник морских эльфов?! — потрясенно вымолвила шокированная подобной откровенностью жрица.

— Да, — пренебрежительно фыркнула богиня. — Еще один избранный полукровка, появившийся в результате смешения рас людей и Полуденных эльфов, правнук Адсхорна, единокровного брата Эврелики, Повелительницы мантикор!

Зеленые глаза жрицы восхищенно расширились, но увлеченная своей ненавистью богиня не заметила и этой столь красноречивой реакции, свидетельствующей о многом.

— Я лично позабочусь о будущем нашего прекрасного мальчика, — многозначительно произнесла змееликая, и сия, казалось бы, безобидная фраза не сулила ничего хорошего незадачливому объекту ее пристального внимания. — А ты, дочь моя, — тут жрица вновь послушно склонила голову, — на время покинешь храм и станешь моими тайными ушами и глазами, призванными выследить напророченную девчонку, остановить ее и не подпустить к Запретным горам! Приказываю — найди верный способ и выполни мое поручение! Пусть я слепа, но, к счастью, у меня имеется кое-что получше, чем глаза…

Раздался стук, и на пол храма упал небольшой стеклянный шарик, подкатившийся точно к ногам жрицы.

— Спрячь его в своей одежде, и тогда я смогу постоянно следить за твоими перемещениями, — приказала богиня.

— Я должна выследить Наследницу и убить ее? — чересчур взволнованно переспросила жрица, но ее возбуждение опять ускользнуло от внимания богини, слишком высокомерной для того, чтобы снизойти до чуткости к своей пастве, и чрезмерно эгоистичной, чтобы правильно оценить важность подобной реакции. А зря, ведь именно в непроизвольных эмоциях и кроется истинная суть поведения.

— Убить? — Богиня издевательски рассмеялась. — Нет, тебе это не под силу. Попытайся ее остановить, выведай ее тайны, вотрись к ней в доверие. Я хочу знать, способна ли она осуществить пророчество Неназываемых и каким образом я могу предотвратить их возвращение.

— Но возможно ли вообще совершить требуемое деяние — предотвратить грядущее исполнение пророчества Неназываемых, начертанное на стенах Немеркнущего Купола? — непритворно изумилась изрядно озадаченная жрица, подбирая с пола подарок Банрах.

— Возможно! — повелительно рыкнула богиня. — Ибо Неназываемые спят вечным сном и уже не правят этим миром, а значит, не помешают мне и не помогут ей. Иди, дочь моя, и да пребудет с тобой Тьма!

Всерьез обеспокоенная возложенной на нее миссией, кажущейся совершенно невыполнимой, жрица рассеянно пожала плечами, поднялась с колен и покинула храм. На выходе она благоговейно сняла свою длинную черную тунику, отороченную золотой каймой, и сменила на простое дорожное платье. Зеленоглазая девушка педантично расчесала доселе свободно распущенные по плечам волосы и заплела их в тугую косу, спускающуюся ниже лопаток. На смену храмовому одеянию она выбрала узкие штаны из лосиной кожи, плотно облегающие ее мускулистые ноги, простую серую шерстяную рубашку, замшевый, обшитый железными бляшками жилет и перевязи двух коротких акинаков, [2]крест-накрест перечеркнувших ее крепкую спину.

Девушка опустила шарик — змеиный глаз, переданный ей богиней Банрах, — в нагрудный карман жилета и заботливо поправила ножны мечей так, чтобы они оказались точно под руками. Не замечая ничего вокруг и полностью погрузившись в свои нелегкие думы, она, стройная и прекрасно сложенная, красивая даже в столь неброском наряде, упруго сбежала по ступеням храма, немедленно смешавшись с заполняющей городские улицы толпой, неспособной распознать удачно замаскированную жрицу зловещей богини.

Но при этом на лице прекрасной воительницы сохранялось прежнее озабоченное выражение, а на ее высоком загорелом лбу, свидетельствующем о недюжинном уме, залегла глубокая морщинка — неоспоримый признак терзающих душу сомнений. О нет, движущим мотивом ее преданности змееликой Банрах являлись отнюдь не твердые моральные принципы или личный выбор всесильной богини в качестве покровительницы, а нечто совершенно другое. Это было куда более сильное и потаенное чувство. Зеленоглазой воительницей руководил страх.

Страх — каким разным он бывает! Как часто мы испытываем страх, боясь утратить любовь или потерять власть, лишиться богатства или остаться без крова и средств к существованию. Страх имеет множество причудливых форм и всевозможных обличий, неустойчиво колеблясь между уродливым гротеском: паникой, вызывающей презрение храбрецов, или же достигая вершин ослепительного самопожертвования: страсти, свойственной воспеваемым в балладах героям. Но страх вооруженной парными акинаками девушки был совсем иного рода.

Отойдя на значительное расстояние, жрица обернулась на прощание, хмуро разглядывая темную махину храма, имеющую очертания огромного паука и грузно нависающую над вымощенной брусчаткой площадью. Неосторожные прохожие, по той или иной причине вынужденные посещать именно эту часть Блентайра, торопливо кланялись, отдавая дань уважения, положенную змееликой богине, и чуть ли не бегом устремлялись на противоположную сторону улицы, не смея дышать до тех пор, пока не покинут отбрасываемую храмом тень.