Скиф - Витич Райдо (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Мужчина отсчитал пульки и подвинул к Скифу, взглянув с насмешкой:
– Меня Павел зовут.
– Санта-Клаус, – буркнул недобро: не вяжись дядя.
– Ничего, – хохотнул. – Подходит.
– Отвянь.
– Что так немилостиво?
Парень расстрелял мишени и вновь протянул деньги:
– Еще тридцать.
– Что-то кроме оружия вообще интересует?
– Нет, – отрезал.
Расстрелял следующую партию, положил винтовку и хотел уже уйти, как мужчина остановил:
– Подожди, предложение есть по твоему интересу. Как на счет пострелять из настоящего оружия?
Скиф хмуро уставилась на него:
– Страйкболл?
– Баловство.
– Охота?
– Пейнтболл. Мы с ребятами собираемся, отдыхаем…
– Один хрен, – скривился.
– Ну, не скажи. Подгребай в Сестрорецк в субботу к обеду, за мостом на повороте на приморское шоссе подхватим. Можно и из города. Где удобнее?
– Я не сказал «да», – отложил ружье и вышел.
Скиф доплелся до скамейки, плюхнулся.
Сколько будет помниться тот день?
Взгляд ушел в сторону деревьев, уже почти голых, потерявших свою листву, и четко вспомнились кустики у моста, покрытые молодыми, зелеными листиками, туман, что стелился над водой, песок, трава и джип. И киллер…
И тряхнул волосами: нафига думать об этом? Когда паршиво на душе нужно избегать плохих мыслей, воспоминаний иначе останется лишь один путь – на тот свет.
Впрочем, если ли разница? Он давно там. Мир перевернулся. Давно.
С некоторых пор Скиф был уверен, что этот мир – ад, а тот, возможно, рай. А смерть не так страшна, как жизнь, по – своему она даже красива. Более красива, мудра и справедлива, чем жизнь.
Парень поднялся и пошел к Зотову. Там его знали, там к нему относились как к своему.
Сашка Пелегин пил пиво, обнимаясь с очередной девицей, двадцатой за те двадцать раз, что Влад его видел. Неизменной у Сани была только бандана и улыбка.
– Привет, Скиф, – обменялись хлопками ладоней и парень тут же получил банку «туборга». – Опять с занятий слинял? Чудак ты, человек, тебе диплом нужен.
– Не угадал – отцу.
– Отец за тебя жизнь не проживет. Самому нужно что-то думать. Подошедший Павел просто пожал парню руку и кивнул:
– Пошли, покажу новое.
– Закончил? – вскочил Скиф.
– Сегодня, – улыбнулся благодушно Зотов и подвел к стойке с картиной.
На холсте цвела весна улыбкой прекрасной женщины утопающей в разных цветах. Что говорить, картины Зотова иначе, чем шедеврами Скиф назвать не мог.
– Любишь ты баб, – заметил тихо, даже забыв про пиво в руке.
Павел странно посмотрел на него:
– А ты не любишь. Шовинист.
– Бывают другие?
– Знаешь, Скиф, – обнял Влада за плечо Павел, разглядывая свое творение. – Мы все в какой-то степени шовинисты, но в крайности вдаваться не стоит. Женщины прекрасны – их нужно любить, как воплощение красоты самой жизни. Мы без них, как дети без родителей, как земля без травы, как…
– Ты конечно мастер, Павел, без всяких «но». Однако, с красотами жизни я бы поспорил. Они только в твоих картинах.
– Заведи себе подружку, – посоветовал мужчина, внимательно посмотрев на парня, и пошел к друзьям – Гоше и Киру, вечно подвыпивших и веселых, с массой прожектов в голове. Братья махнули руками, приветствуя Скифа и, о чем-то начали втирать Зотову.
Влад закурил, продолжая рассматривать картину.
– Гений, правда? – заметил Сашка, подойдя неслышно. Скиф дрогнул и кивнул.
– А ты Катерине понравился, – усмехнулся мужчина. – Познакомить?
– Думаешь, даст?
Пелегин засмеялся:
– Смотря, как просить станешь.
Влад отвернулся – взгляд опять приковала изображенная женщина в цветах. Она была иллюзией, а слова Сани Пелегина – реальностью. Зотов воплощал в жизнь свою мечту даже не о женщине – о себе и своем отношении к ней, а в жизни все было просто, пошло и совсем некрасиво, зато честно – как у Пелегина.
Этот мир мужской и правят в нем мужчины, и живут в нем мужские правила. И мир не волнует, понял ли ты это, принял или нет. Поэтому лучше побыстрее понять и принять, иначе сомнет.
– Тоже художником стать? – протянул Скиф.
Пелегин вовсе заржал, обнял парня за плечи и повел к дивану к Катерине:
– Из тебя художник, как из меня сапожник. Не смеши мои усы! Не, старик, без обид. Не кормит это ремесло. Предлагаю спокойный и финансово благоприятный вариант – иди к нам, поставлю на аэрографию, будешь прилично получать, не надо в технаре своем маяться.
– Опоздал, уже. Андрон взял.
Лицо Сани вытянулось от разочарования:
– Во, паразит! Умыкнул! Давно к нему подался?
– Вторая неделя, как пашу.
– Нравится? Небось, зажимает?
– Нет, все отлично. Я доволен.
– Граффити тоже можешь? ? припала к плечу Пелегина Катерина, а взглядом так и ела стройного юнца со смазливой мордашкой, столь нежной, что не смотри ему в глаза, в которых век прожженного старика, показался бы Скиф вовсе мальчишкой.
Влад улыбнулся ей, хитро и понимающе щуря глаз.
– Котик, что там Зотов с братьями – чудаками задумал. Послушай, а? – посоветовала смыться своему бой-френду Катя. Тот смекнул. Одарил насмешливым взглядом Скифа и подругу, и пошел к мужчинам, а девушка подсела ближе к парню, провела ладонью по ноге от ботинка, что он устроил на столе, до бедра, потянула за цепь на ремне:
– Целоваться-то умеешь?
– А ты? – вытащил сигареты, подкурил и подал ей, себе взял другую.
– Обижаешь, – улыбнулась томно и многообещающе, коготки чуть впились в бедро, намекая, что можно на практике узнать, то, что пока на словах обсуждается.
Скиф заинтересованно оглядел девушку, обнял за плечо и с удовольствием затянулся:
– Сколько берешь?
– А ты наглец! – хохотнула Катерина, чуть отстранившись. – Зелень, а язык как у гадюки.
– Цена вопроса.
– Я не проститутка.
– Да? – взгляд парня не верил, и девушка посерьезнела.
– С такими манерами, малыш, ты себе подругу не найдешь, – поднялась и направилась к Пелегину, мигом потеряв интерес к юнцу.
Скиф сплюнул в сторону и глотнул пива:
– Охренеть, как расстроен!..
Домой Скиф явился глубокой ночью, вдоволь прошатавшись по улицам. Прошел в свою комнату и рухнул на диван прямо в куртке и ботинках.
Отец, услышав, что сын вернулся, включил в комнате свет и застыл у дверей, осуждающе глядя на него. Влад не реагировал – лежал и смотрел не мигая в потолок.
Мужчина потоптался и молча выключил свет, ушел к себе.
Макс проснулся не столько от звонка, сколько от поскуливания Макса в ухо: подъем, хозяин!
Что за черт? Два часа ночи! – глянул на дисплей, но вызов принял.
– Срок, – услышал и мигом проснулся.
Минута раздумий и мозг выдал нужный вариант ответа:
– Завтра в одиннадцать при съезде с КАДА на Мурманку.
– Одиннадцать вечера. Я тебя найду.
– Чтоб больше не встречаться.
В трубку хмыкнули и раздался гудок, потом повисла тишина. Все что нужно – сказано.
Взгляд мужчины упал на фото на стене – он и Том.
– Ну, вот и все, «братишка», – то ли сказал, то ли прошипел.
Кинул трубку на тумбочку и опять залез под одеяло.
На следующий день, ровно в одиннадцать вечера, перед его машиной остановилась потрепанная «лада». Максим не сразу сообразил, что она по его душу. Но водитель посигналил фарами и мужчина оставил свое удивление при себе. Вылез нехотя из прогретого салона на промозглый, пропитанный осенним дождем воздух, прошел к машине и сел рядом с водителем. Выставил кейс. Водитель открыл его, глянул на ровно разложенные пачки денег, захлопнул и переложил на заднее сиденье.
– До свидания не говорю. Ни к чему оно, свидание.
– Это точно, – сухо, в тон мужчине подтвердил Макс и вылез.
«Лада» плавно тронулась, унося последнюю дань. Теперь Максим свободен – ченч есть ченч и он уплачен. Он отмыл Кону деньги, а тот выполнил его заказ. Точка поставлена – разошлись. И так хотелось бы сказать – теперь я счастлив, да только язык не поворачивался.
