Уолбэнгер (ЛП) - Клейтон Элис (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
А еще я проводила неумеренное количество времени около своего дверного глазка. Да, это правда. Когда бы я ни услышала звук закрываемой двери, я фактически бежала к своей. Клайв поглядывал на меня с ухмылкой. Он отлично понимал, что у меня на уме. Однако, почему он меня осуждает, я никогда не узнаю, потому что он навострял уши каждый раз, когда слышал шумы с лестницы. Он все еще тосковал по своей Муркиной.
Как ни странно, но я все еще не увидела Саймона. Однажды я подоспела к своему глазку и увидела его, входящего в свою квартиру, но все, что я заметила, — черная футболка и беспорядочно торчащие темные волосы. И даже они могли быть темно-русыми — сложно сказать из-за приглушенного света в коридоре. Для лучшей слежки мне нужно более яркое освещение.
В другой раз я увидела, как «Range Rover» отъезжает от обочины в тот момент, когда вывернула из-за угла по пути с работы домой. Он бы проехал прямо мимо меня! И точнехонько, когда я почти уже впервые на него взглянула, на самом деле увидела мужчину, стоящего за мифом, я споткнулась и села на задницу прямо на тротуаре. К счастью, Юэн меня заметил и помог мне, моему ушибленному эго и отбитому заду подняться с асфальта и зайти внутрь за антисептиком и виски.
Но по ночам все было тихо. Я знала, что Саймон дома, и подчас его даже слышала: ножка стула скрипнула по полу, тихий смешок или два. Но никакого гарема и, как следствие, никакого стенодолбления.
Но как бы то ни было, большую часть ночей мы спали вместе. У него играли Дюк Эллингтон и Глен Миллер, а я лежала в своей постели, бесстыдно слушая. Раньше мой дедушка по вечерам проигрывал старые записи, так что щелканье и потрескивание иголки на виниловой пластинке было успокаивающим, и я засыпала, а Клайв сворачивался клубочком у меня под боком. Скажу это Саймону: у него хороший музыкальный вкус.
Но все эти тишина и спокойствие были слишком хороши, чтобы продолжаться, и все полетело к чертям несколько ночей спустя.
Сначала меня развлекли еще одним раундом со Шлепком. Она в очередной раз была очень плохой девочкой и определенно заслуживала звучного отшлепывания, которое и получила, — отшлепывание, которое продолжалось в течение получаса и закончилось криками: «Вот оно! Прямо здесь. Боже, да, прямо здесь!» — прежде чем начали содрогаться настоящие стены. Я всю ночь пролежала без сна, закатывая глаза и все больше и больше расстраиваясь.
На следующее утро, со своего поста у дверного глазка, я увидела, как Шлепок уходит, и впервые хорошенько ее рассмотрела. У нее было розовое и сияющее личико, а сама она была приятной, немного полноватой девушкой с пышными бедрами и серьезным таким бампером. Она была низкой — очень низкой — и немного пухлой. Ей пришлось встать на цыпочки, когда она целовала Саймона на прощание, и я снова упустила возможность его увидеть, потому что смотрела, как она уходит. Я подивилась его вкусу в женщинах. Она была абсолютной противоположностью тому, что я увидела у Муркиной, которая выглядела, как модель.
Предвидя, что скоро на горизонте появится Муркина, следующим вечером я дала Клайву целый пакетик кошачьей мяты и полную миску тунца. Я надеялась, что он так обдолбается, что отключится раньше, чем начнутся какие-то реальные действия. Но угощение возымело обратный эффект. Мой мальчик был готов веселиться на всю катушку, когда около 1:15 ночи из-за стены донеслись первые визги Муркиной.
Если бы Клайв мог нацепить мини-смокинг, он обязательно бы это сделал.
Он носился по комнате, туда-обратно вышагивая перед стеной, держась хладнокровно. Однако, когда Муркина начала мяукать, он не смог сдержаться. Клайв снова бросился на стену. Он прыгнул с тумбочки на комод, а с него на полку, скидывая подушки и даже лампу, чтобы приблизиться к своей возлюбленной. Когда он сообразил, что никогда не сможет подкопаться под штукатурку, то начал петь ей серенады в странном стиле кошачьего Барри Уайта, его вой по интенсивности совпадал с ее.
Когда стены начали сотрясаться, а Саймон приближал ее к кульминации, я была поражена тому, что они в состоянии сохранить контроль и сосредоточиться на происходящем занятии. Было ясно, что раз я их слышу, они тоже должны слышать Клайва и все его визги-писки. Хотя, если бы я была посажена на Великолепие Долбежника, могу представить, что я тоже могла бы отвлечься...
Однако в данный момент я ни на что не была посажена и только злилась. Я устала, была возбуждена, а на горизонте не маячило никакого избавления от возбуждения, и у моего кота изо рта торчала ватная палочка, которая была пугающе похожа на крошечную сигарету.
После урезанного ночного сна, утром я подтащила себя к глазку за очередным раундом Слежки за Гаремом. Я была награждена кратким видом профиля Саймона, когда он наклонился, чтобы на прощание поцеловать Муркину. Все произошло быстро, но этого было достаточно, чтобы увидеть его челюсть: волевую, выразительную, красивую. У него отличная челюсть. Лучшее, что случилось в тот день, — это обзор его челюсти. В остальном день был паршивым.
Сначала из-за дома Николсонов возникла проблема с генеральным подрядчиком. Кажется, не только его обед занимал чрезвычайно много времени, но каждый день он разжигал аппетит горячительными напитками на их чердаке. На всем третьем этаже воняло, как на концерте мертвецов.
Потом целый поддон плитки для пола в ванной прибыл треснутым и разбитым. Все время, затраченное на повторный заказ и возврат испорченной плитки, отбросит весь проект назад, как минимум, на две недели, не оставив никакой возможности завершить его вовремя. Каждый раз, как только начинается капитальное строительство, конечной датой сдачи проекта считается предполагаемое время его завершения. Однако, я никогда не пропускала дэдлайна, а учитывая, что это очень выдающийся заказ, у меня все начинало пылать ( и не в хорошем смысле) при мысли, что я ничего не могу сделать, чтобы ускорить ситуацию, кроме того, чтобы слетать в Италию и самой привезти эту плитку.
После быстрого ланча, во время которого я разлила по всему полу целую банку содовой и поставила себя в совершенно неловкое положение, я направилась обратно на работу и зашла в магазин, посмотреть новые походные ботинки. В эти выходные я планировала пойти в поход на мыс Марин-Каунти.
За изучением представленного выбора я почувствовала у своего уха теплое дыхание, от которого меня инстинктивно передернуло.
— Привет, — услышала я и замерла в ужасе. На меня накатили воспоминания, а перед глазами замелькали точки. Мне стало и холодно, и жарко одновременно, а в мыслях промелькнул один единственный, самый ужасающий опыт моей жизни. Я обернулась и увидела...
Кори Вайнштейна. Трахаря-пулеметчика, который похитил мою «О».
— Кэролайн, прелестно видеть тебя по соседству, — произнес он проникновенно, пуская в дело своего внутреннего Тома Джонса.
Я проглотила подкатившую к горлу желчь и постаралась сохранить самообладание.
— Кори, рада видеть. Как поживаешь? — выдавила я.
— Не могу пожаловаться. Просто объезжаю рестораны по просьбе старика. А как ты? Как с тобой обходится бизнес по декорированию интерьера?
— Бизнес по дизайну интерьера и с ним все хорошо. На самом деле, я возвращаюсь на работу, так что извини, — пролепетала я, начав проталкиваться мимо него.
— Эй, не торопись, милашка. Ты уже пообедала? Я могу дать тебе скидку в пиццерии всего в нескольких кварталах отсюда. Как насчет пяти процентов? — сказал он.
— Ничего себе, пять процентов. Как бы заманчиво это ни было, я пас, — усмехнулась я.
— Так, Кэролайн, когда я снова смогу с тобой увидеться? Та ночь... черт. Она была великолепной, да? — Он подмигнул, а моя кожа просто умоляла меня сорвать ее с моего тела и швырнуть в него.
— Нет. Нет, Кори. Хрена с два, — выпалила я, желчь снова поднялась к горлу. Воспоминания о всунул-вынул, всунул-вынул, всунул-вынул. Моя бедняжка взвизгнула в свою защиту. Ладно, мы с ней не состояли в отличных отношениях, но тем не менее я знала, как она боится пулеметчика. Ни за что, пока я в своем уме.
