Квадратный корень из лета - Хэпгуд Гарриет (бесплатные версии книг txt, fb2) 📗

Машина стояла на травянистом пригорке, накренившись к забору. Клиренс у «жука» настолько маленький, что папа еле-еле переваливает через «лежачих полицейских», когда ездит в «Книжный амбар». Стоя на покатом склоне, я пристроила коробку на колено, чтобы дотянуться до ручки багажника, но едва я его открыла, коробка съехала, опрокинулась, и на траву вывалилась куча монет и страниц.

– Scheisse! [8] – Опустившись на четвереньки, я принялась шарить в траве, как попало запихивая в коробку открывшиеся дневники.

Из окна кухни падал свет, и мое внимание привлекли строчки, выведенные корявым почерком деда: «Буковые листья на огне. Вот бы стать викингом».

Картофельный салат. Грей имел в виду kartoffelsalat, немецкий салат, который подают с горчицей и уксусом, а не с майонезом (читайте: не окончательно испортив). Картофельным салатом открывался прошлогодний пикник в честь летнего солнцестояния. Вечер моего первого поцелуя с Джейсоном. Вообще моего первого поцелуя.

Сердце сделало перебой. Это же все объясняет! Сегодня на физике мы изучали пространство и время, а потом я читала дневники, раскладывая их по коробкам. Вот почему мне так ярко приснилось, что Нед еще дома, я дружу с Соф, а Джейсон мне улыбается… Вот почему мыслями я унеслась в прошлое лето. Я не лежала на пледе и не вдыхала дым от костра. Я все придумала.

Потому что иначе придется признать существование тоннелей во времени, которые уже дважды открывались за сегодняшний день. Завтра приезжает Томас, мне и так хватает, о чем думать.

Я захлопнула дневник Грея.

Вторник, 6 июля

Когда я набрала Джейсону ответную эсэмэску – небрежно-легкое «Взаимно ☺», на составление которой у меня ушло два часа, мы с Умляутом не спали всю ночь, читая дневники Грея и надрывая свои сердца. Я не смогла заставить себя положить дневники в багажник. В глубине души я надеялась, что тоннели во времени существуют и меня затянет туда, где Грей живой.

Каро – моя мать. В свое время Грей довольно лояльно отнесся к тому, что его единственная дочь забеременела в девятнадцать лет от невысокого блондинистого немца-студента, приехавшего учиться по обмену, но ясно дал понять – впредь такого не потерпит. Когда я прибежала из школы после урока сексуального просвещения, то думала, Грей скажет: «Занимайся любовью в море, Готти! Сплетайтесь в объятьях среди волн, и пусть Нептун защитит твои яйцеклетки!»

Вместо этого дед загремел:

– Я не знаю, правильно ли поступаю, пигалица ты этакая, что отчасти верю в защиту свыше, но ты можешь забеременеть вниз головой, с первого раза, в море, на траве, в полнолуние – в полнолуние вероятнее всего: рома-антика, имя свое забудешь, не то что резинку в кошельке, так что, ради бога, пользуйся контрацептивами! Глотай пилюли, надевай ему презервативы и вставь себе маточное кольцо!

Читать я закончила на рассвете, когда комнату уже заливало солнцем, ярким, как вспышка магния. Аэропорты не закрылись в результате каких-нибудь неожиданных капризов погоды, а значит, Томас приедет в расчетное время, через восемь часов.

Ну что ж, приступим к Sturm und Drang [9].

Однако сперва предстояло вытерпеть итоговое собрание. Не успели мы отучиться, как нас уже торопятся выставить за дверь – каждую неделю только и разговоров, что о заявлениях в колледжи, эссе с описанием цели поступления, кредитах на образование, экзаменах в будущем году…

– Летом у вас последний шанс, – театральным шепотом вещал консультант мистер Карлтон. – Вступительные экзамены начинаются в сентябре. Не тратьте летние каникулы попусту!

Сидевший передо мной Джейк положил голову на плечо Ника: нагнетаемый страх перед неизбежным роком его не волновал. Девушка рядом со мной писала в телефоне в «Твиттер» о нечестности задания на лето. В другом конце класса Соф, в розовом с ног до головы, лихорадочно застрочила в тетради, когда мистер Карлтон начал шептать о порядке приема в колледж искусств. Надо написать ей эсэмэску, чтобы не забивала голову: Нед все это проходил в прошлом году.

Но я сидела почти в прострации.

И не только из-за того, что случилось вчера: тоннель во времени или как это назвать. Тут еще и выпавший из памяти промежуток, и Джейсон, и Томас, который сейчас летит над Атлантикой, и Нед, перенастроивший радио на кухне на статические помехи, как делал Грей («Космический шум, парень, тебе его не перекрыть! Это звуки расширяющейся Вселенной!»), и папа, бродящий по книжному магазину, вплывающий и выплывающий из дому, пополняющий запасы хлопьев и подбрасывающий нам котят и летних гостей, но мыслями витающий где-то далеко.

А тут мистер Карлтон расхаживает по классу и советует мне немедленно, вот сию минуту решать, на что употребить дальнейшую жизнь и чем и где заниматься в ближайшие четыре года.

Из его шепота так и торчали восклицательные знаки. Мне бы радоваться – всем остальным не терпится удрать из сонных деревушек, рассыпанных вдоль моря, где мы прожили всю жизнь и где ничего никогда не происходит.

Но мне нравится сонность и бессобытийность. Я каждый день покупаю одинаковую шоколадку в одном и том же магазинчике возле пруда с минималистской популяцией уток (три особи) и просматриваю новостной бюллетень Холкси, где не бывает новостей. Это успокаивает. Всю мою жизнь можно завернуть в одеяло.

Мне не хочется «думать о будущем», как искушающе шепчет мистер Карлтон. Тут бы с настоящим справиться.

Под свистящий шепот консультанта, изобретавшего все новые способы запугивать нас остатком жизни, я начала писать в тетради. Пусть не в моих силах остановить неотвратимо надвигающийся колледж, выдуманное Недом летнее шоу «Что бы сделал Грей?» и самолет Томаса, но кое-что я пока могу контролировать.

Например, я могу выяснить, что все-таки произошло вчера вечером.

К концу собрания тетрадь была густо исписана уравнениями, обосновывающими мою гипотезу зонированных телескопов во времени. Под скрип отодвигаемых стульев Соф скупым жестом обозначила приглашение присоединиться к девичьей компании у дверей. Я покачала головой, едва заметно показав на учительницу физики. Соф улыбнулась одними губами.

Миз Эдеванми задержалась за столом, хмурясь на расписание, но я надеялась, что она не против таких неожиданных вопросов, как…

– Как работает пространственно-временнóй континуум? – брякнула я.

Она строго посмотрела на меня.

– Я так и знала, что вчера ты не слушала на уроке!

– Нет, я как раз слушала. Я сделала самостоятельную, пока отбывала срок… то есть наказание…

Извинения замерли у меня на губах. Учительница рассмеялась:

– Шутишь! Что конкретно ты хочешь знать?

– Я хотела спросить о «кротовых норах», тоннелях во времени. Как они выглядят?

– Это вопрос по учебному материалу или мне надо беспокоиться о том, что Норфолк затягивает в четвертое измерение? – осведомилась миз Эдеванми.

– Вопрос гипотетический. То есть теоретический. Меня интересует математическая модель, – заверила я ее. – Невозможно создать тоннель во времени без темной материи, равно как и путешествовать во времени без нее. Но можно ли заглянуть в такой тоннель, как в удаленный телевизор?

Учительница долго смотрела на меня, затем поглядела по сторонам. Из класса уже выходили последние, не прибившиеся ни к одной компании ученики. Миз Эдеванми дождалась, пока они ушли, подалась вперед и спросила громким шепотом: