Орленок (СИ) - Горъ Василий (читать полные книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
— Ты бы видел, КАК она покраснела! — весело хохотнула бестелесная помощница и посоветовала успокоить страдалицу как можно быстрее. Но я до этого додумался и сам:
— Да ну, перестань: то, ГЛАВНОЕ поздравление, радует до сих пор.
Кольцова мгновенно сообразила, на что я намекаю, и выдала занятную фразу:
— Я запомнила, что тебе нравятся Хищницы, и веду себя соответственно. И пусть пока приходится сверять чуть ли не каждое действие с придуманным эталоном, но очень скоро этот эталон станет моей сутью… О-о-о, а ведь я опять опростоволосилась!
— В каком смысле? — не понял я.
— Не заметила, что ты перестал заикаться! Но я исправлюсь. Честно!
— Открою страшную тайну: я и сам в это все никак не поверю! — хохотнул я, выслушал очень красивые и очень теплые поздравления, а потом ответил на вопрос «не в тему»:
— Нет, Оль, мы едем не домой: раз мы все равно в этой части страны, значит, имеет смысл заехать в Полоцк и загнать твоего «Ёжика» в тюнинговое ателье, а потом наведаться к местному черному артефактору и прикупить тебе накидку на рюкзак, тент для машины и тестер для определения ранга Искр. Кроме того, я планирую обзвонить еще несколько клиентов и прикормить их оставшимися Искрами третьего ранга.
— А ты продал не все? — удивилась Кольцова.
— Неа. В этот раз мне везло со зверьем, поэтому в термосе ждет продажи еще семнадцать штук…
Глава 4
6 ноября 2512 по ЕГК.
…Утро воскресенья обломало сразу несколько раз. Первый «удар под дых» я получил сразу после пробуждения, встав с кровати, выглянув в окно и обнаружив, что Лазурное море стало черным, ливень не прекратился, по Бухте Уединения гуляет небольшая, но злая волна, а в полутора сотнях метров от берега бушует сумасшедший шторм. Второе «несказанное удовольствие» мы с Олей получили в тот самый момент, когда вышли на утреннюю тренировку и обнаружили, что листва деревьев не только как-то резко пожелтела, но и наполовину опала. А следующие сорок с лишним минут «наслаждались» бегом сквозь сплошную стену осточертевшего дождя, порывами очень уж холодного ветра и редкими, но меткими падениями на мокрой траве. В итоге вернулись в коттедж насквозь мокрыми, грязными, как чушки, и основательно расстроенными. Да, во время занятия по боевке настроение улучшилось, но только у моей напарницы, работавшей на износ что соло, что в паре со мной. А мне работа в паре с партнером намного легче, ниже и слабее была настолько не в жилу, что я затосковал по зубодробительным спаррингам с инструкторами АПД!
В общем, закончив с этим «извращением», я тяпнул подпитки из модной фляжки, подаренной мне напарницей, посмотрел на себя в зеркальную стену и вздохнул.
— Угу… — поддакнула Кольцова и задвинула неожиданное предложение: — Тренировка была великолепной, но стоит вспомнить, что творится на улице, и меня начинает знобить. Может, соорудим гору бутербродов и погреемся в джакузи?
Я перевел взгляд на ее отражение, мысленно вздохнул и… услышал даже не совет, а требование БИУС-а:
— Да, эта девочка волнует даже одетой, а в купальнике вообще убивает наповал. Но она еще не смирилась с утратой, вот и тянется к единственному человеку на всем белом свете, который в состоянии сгладить эту боль. Так что не вздумай отталкивать — это создаст первую трещину в зарождающихся отношениях и, в конечном итоге, их разрушит!
Пока она вещала, я молчал. А когда заметил, что взгляд Ольги потух, быстренько исправил ошибку:
— Боюсь, что одной горы бутербродов будет мало — нам понадобятся две. И еще какие-нибудь вкусности, ибо я зверски проголодался!
Настроение напарницы снова взметнулось ввысь, и я, сделав выводы, сходу отверг следующее предложение. Поэтому импровизированный завтрак мы приготовили в четыре руки, вместе отнесли его в мою ванную и врубили воду. Потом Кольцова унеслась к себе — мыться после тренировки и выбирать купальник — вернулась обратно от силы минут через двадцать, на мгновение остановилась перед джакузи, то ли позволяя собой полюбоваться, то ли о чем-то задумавшись, и чертовски красиво скользнула в воду.
Пока я отходил от эстетического шока — ну, или пытался остыть — взяла с подноса бутерброд с ветчиной, быстренько уполовинила, затем сползла чуть пониже, уперлась затылком в бортик и тяжело вздохнула:
— Знаешь, на сегодняшней пробежке я, кажется, прозрела…
— В каком смысле?
— Поняла, зачем ты вкладываешься в меня так же добросовестно, как и в себя, к чему стремишься и для чего тебе напарница-хищница. А еще я вдруг почувствовала, что этот путь — мой. То есть, либо он создан для меня, либо я — для него. И захотела стать по-настоящему сильной. Причем не когда-нибудь потом, а в ближайшем будущем. Чтобы в тот момент, когда ты решишь сделать следующий шаг к получению дворянства, рядом с тобой была не дурында с кругозором и навыками доярки с заштатной фермы, а Одаренная, проверенная в деле и заслужившая твое доверие!
— На мой взгляд, ты идешь по этому пути достаточно шустро! — взяв с тарелки второй бутерброд, заявил я. И, как оказалось, попал пальцем в небо:
— Смеешься⁈ Да я не иду и даже не ползу, а стою: ты подарил мне две сумасшедшие Искры еще первого числа, а толку, если тут практически нет магофона, и эти умения, равно, как и все остальные, толком не развиваются?!!!
Теоретизировать я никогда не любил, поэтому задал конкретный вопрос:
— И что ты предлагаешь?
Кольцова затараторила еще до того, как я договорил последнее слово:
— Договориться с Бехтеевым, спуститься вниз по Еланке до того места, где мы через нее переправлялись, добраться до заимки ублюдочного Юдина и прожить там хотя бы пару недель. Потом вернуться обратно, отдохнуть дня три-четыре, и отправиться на второй заход. Но есть нюанс: с учетом резкого понижения температуры нам обязательно надо будет купить Искры с жаром хотя бы девятого ранга — по нашим нынешним меркам они недорогие, но в холодное время незаменимы. Кроме того, нам потребуется соответствующая одежда, обувь и теплые спальные мешки и тэдэ.
Услышав словосочетание «заимки ублюдочного Юдина», я представил, каково Ольге будет жить там, где насиловали и убивали ее сестру, но опять просчитался:
— Игнат, я прекрасно понимаю, насколько мне там будет тяжело. Но в то же самое время понимаю и то, что Инна умерла только потому, что позволила себе быть слабой! Да и я до сих пор жива лишь благодаря тебе — парню, перед волей, целеустремленностью и великодушием которого я преклоняюсь.
— Толковое предложение! — сыто мурлыкнула Дайна. — Но будь я на вашем месте, приобрела бы и ядра с общеупотребительными целительскими навыками. На всякий случай. Хотя… прокачивая еще и их, вы себя загоните. Поэтому возьмем, но ближе к весне.
Я задумчиво потер подбородок, как следует обдумал перспективы столь «восхитительного» времяпрепровождения, потом поймал взгляд Кольцовой, дожидавшейся моего решения, и усмехнулся:
— Как я понимаю, коттедж мы покупали зря, раз Лазурное море, уютные спальни, горячая вода, тренажерный зал и джакузи надоели тебе всего за несколько дней.
Напарница шутку не приняла:
— Я обожаю этот домик и все, что с ним связано, но больше не хочу быть слабой. Ведь Юдин — далеко не самая страшная тварь в человеческом мире: такие, как Харитон Докукин, опаснее на порядок, если не на два. Ибо знают законы, умеют вертеть ими, как дышлом, и привыкли брать все, что захочется.
Она была серьезна, как никогда, вот я ерничать и перестал:
— Что ж, убедила: заимка так заимка. Только вылезать из джакузи прямо сейчас я не готов. Поэтому позвоню Бехтееву ближе к полудню. Потом в темпе накидаю список всего того, что может понадобиться на заимке, и нам с тобой придется сгонять в Лукоморье за покупками…
…С Бехтеевым созвонилась Дайна. Он удивился «несезонной» просьбе, но возражать, естественно, не стал. К слову, не стал загибать и цену — записав приблизительные координаты точки высадки и посмотрев это место на карте, заявил, что отвезет меня туда за все те же восемьсот рублей. Хотя, по логике, должен был запросить как минимум тысячу. Не знаю, почему, но мне это показалось хорошим предзнаменованием, и следующие полчаса я шарахался по второму этажу в очень неплохом настроении. А потом телефон ожил без участия БИУС-а, и я, посмотрев на экран, невольно вздохнул. Тем не менее, вызов все-таки принял, ибо не видел смысла оттягивать невозможное.
