Девушка из нежной стали - Алюшина Татьяна Александровна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
– Господи, Вика! – ахнула перепуганная до крайности мама. – Ты не перегибаешь? Ты сама-то слышишь, что говоришь?! Убрать! Это же абсурд какой-то!
– За всем этим стоят большие деньги. Я же рассказывала, что завотделением получил официальный ответ: факты не подтвердились. Значит, у них в полиции есть кто-то свой, и это не рядовой из районного отделения. – Вика допила кофе и, поставив чашку, пояснила: – Я пока не знаю, как они действуют и кто за ними стоит, но рисковать не собираюсь. Лучше я перестрахуюсь десять раз, чем дам малейшую возможность найти нас со Степкой. А вашу «тяжелую артиллерию» из МВД, Олег Николаевич, мы подключим на последнем этапе, когда понадобятся решительные действия. Ни один высокий чин не поспешит помочь, он сначала даст указание разобраться, узнает, кому и что платят по данному вопросу, взвесит, стоит ли ввязываться самому или потребовать «отката», и так далее. Пока мы будем ждать от него ответа, пройдет несколько дней, а тогда уже никакие следственные действия не дадут результатов.
– Так ты что, хочешь выяснять, проводить расследование? – охнула мама, от страха приложив ладошку к губам.
– Если этого не сделать, то мне придется убегать всю жизнь и постоянно бояться, что Степку в любой момент могут украсть, как идеального донора для кого-то.
– Может, вам уехать к отцу, в Питер? – предложил Олег Николаевич.
– Нет, по тем же самым соображениям: у него нас станут искать в первую очередь. И потом, сколько нам там придется прятаться? Полгода? Год? Всю оставшуюся жизнь?
Родители развелись, когда Вике было десять лет. Папа влюбился в лаборантку из своего НИИ. Взрослые, честно стараясь оградить Вику от выяснения своих отношений, делали вид, что все в порядке днем, а ночью ругались шепотом на кухне, чтобы ребенок не слышал. Но ребенок, конечно, все слышал и понимал, а еще девочка плакала в подушку и стала совершенно неуправляемой.
Однажды Вика прибежала к бабушке вся в слезах: на улице она увидела папу с этой, другой женщиной. Бабушка вытерла ей слезы, накормила самыми вкусными в мире блинами и смогла так объяснить сложившуюся ситуацию, что Вика как-то сразу все поняла и успокоилась.
– Утверждают, – сказала бабушка, – что дети, родители которых развелись, получают душевную травму на всю жизнь и что, став взрослыми, они становятся очень недоверчивыми людьми и им труднее, чем детям из полных семей, устроить свою личную жизнь. Им кажется, что их обязательно предадут. Скорее всего, так оно и есть, но это происходит с детьми не такими умными, как ты.
– Может, я и умная, но у меня тоже сейчас душевная травма! – возразила Вика.
– Это потому что ты не хочешь подумать, а просто обижаешься. Дети, Викуля, очень эгоистичны, они всегда думают только о себе, так заложено природой, но иногда бывают обстоятельства, когда ребенку необходимо подумать и о ком-то другом. Тебе сейчас кажется, что рушится весь твой уютный мир, где есть мама и папа, они всегда рядом, и ты хочешь, чтобы так было всегда.
– А так и должно быть! – стукнула по столу ладошкой Вика.
– Ты очень хочешь собаку, представь себе, что она у тебя есть.
– Представила.
– А теперь представь, что ты точно знаешь, что этой собаке будет гораздо лучше у другой девочки, что твоя собака тебя любит, но ты знаешь, что ту девочку она любит больше, и им очень хорошо вдвоем.
– Она меня любит, но грустит, лижет мне руку, но она печальная? – уточнила Вика.
– Именно так. Представляешь?
Вика кивнула, она даже видела перед собой эту печальную собаку.
– Что ты сделаешь: оставишь ее у себя или отдашь той девочке?
– Отдам, – вздохнула Вика.
– Вот, значит, ты, даже очень любя эту собаку, прежде всего подумала, как будет лучше ей. А теперь постарайся так же подумать и о родителях, как лучше для них. Твой папа никогда не перестанет быть твоим папой и всегда будет любить тебя, ты же знаешь, но сейчас ему очень плохо, он любит и уважает маму, но ту, другую женщину, он любит больше. Нельзя его удерживать или обвинять, иначе он всю оставшуюся жизнь станет чувствовать себя несчастным.
Пример с собакой произвел на Вику неизгладимое впечатление, странным образом упорядочив мысли в ее голове. Она действительно была не по годам умной и понимала все не так, как ее сверстники, а по-взрослому, что неудивительно при таких родителях и замечательной бабушке.
В выходной они гуляли с папой в парке, Вика уплетала мороженое, которое быстро таяло и текло по рукам. Папа посмотрел на нее больными глазами и сказал:
– Больше всех из нас страдаешь ты. – Он достал носовой платок и стал вытирать дочери руки.
– А вы не страдайте, – ответила Вика, – разведитесь, пока не разругались совсем, мы же все равно останемся родными и близкими.
– Все не так просто, – вздохнул папа.
– Да что сложного-то, – возразила десятилетняя Вика. – Конечно, мне обидно, что ты больше не любишь маму, как раньше, но бабушка говорит, что так бывает. Лучше остаться хорошими друзьями.
Папа рассмеялся.
– Нельзя было называть тебя Викторией при такой фамилии, слишком ты умная и решительная.
– В сочетании с такой фамилией любое имя, что ни дай, не поможет. Вот мама, например: Вера Шалая – это вообще какая-то актриса из немого кино!
– Поверь мне, Виктория Шалая, это убойное сочетание, – первый раз за долгое время развеселился папа.
А потом они с мамой развелись, тихо и спокойно, без скандалов и дележа имущества, умудрившись действительно остаться близкими друзьями и родными людьми. Мама даже подружилась с папиной лаборанткой, и они с Викой были у них на свадьбе. Через год папа перевелся в другой институт, они уехали вместе с семьей в Питер, у них родился мальчик, Викин братик.
– И что ты собираешься делать? – встревоженно смотрела на нее мама.
– Сейчас я возьму нашу машину, и мы со Степкой уедем.
– Куда? К кому? – чуть не плача, возмущалась Вера Николаевна.
Вика посмотрела на часы и заторопилась дать указания.
– Кто бы вас ни расспрашивал, рассказывайте всем одно и то же. Значит, так: когда я узнала про Степкину болезнь, то обзвонила разные детские клиники и санатории. Я решила, что надо сначала попробовать полечить его, а оперировать, только если не будет другого выхода. Вчера вечером мне позвонили из какой-то клиники (какой – вы не знаете) и сказали, что могут нас принять, но надо утром уже быть на месте. Дежурного врача я не нашла, поэтому забрала Степку и ушла из больницы, никого не предупредив, боялась, что не отпустят. Дальше: я приехала сюда, взяла машину, собрала вещи, документы и поехала ночью на Курский вокзал, а ты, мама, должна утром забрать машину со стоянки.
– Почему она тогда просто тебя не отвезла? – спросил Олег Николаевич.
– Потому что, если бы не было в это время подходящего поезда, я поехала бы на машине.
Олег Николаевич кивнул, соглашаясь.
– Я торопилась, поэтому не сказала, куда еду, обещала позвонить сразу, как мы устроимся. Какие бы представители власти, друзья и знакомые вас ни расспрашивали, рассказывайте только эту версию.
– Викуля, – постаралась урезонить ее мама, – мне кажется, что ты играешь в детектив, все это как-то несерьезно, мелодраматично, что ли!
– Вера, – ответил вместо Вики Олег Николаевич, – даже если от страха за ребенка она и перегибает, то в одном Вика права: лучше перестраховаться, чем недооценить ситуацию. А оценить ее реально мы сейчас не сможем, у нас слишком мало фактов и времени.
– Спасибо, Олег Николаевич! Главное, убедить их, что я никому ничего не рассказала. Пусть думают, что если я и догадалась о чем-то, то испугалась так, что просто спряталась с ребенком. Думаю, это подтолкнет их к более активным и решительным действиям.
– Когда ты позвонишь? – спросила Вера Николаевна.
– Я не позвоню, – устало ответила Вика.
– Я что-то плохо соображаю сегодня. Почему? – спокойно спросила мама.
