Советы юным леди по безупречной репутации - Ирвин Софи (книги регистрация онлайн txt, fb2) 📗
– Ты цела? – выдохнула Элиза.
– Кажется… кажется, да, – отозвалась Маргарет, поднимая руки, чтобы поправить съехавший капор.
– Пардл? Томли?
– Да, миледи, – прошептала горничная, сжимая край коляски побелевшими пальцами.
– Мои извинения, миледи, мои извинения, – зачастил Томли, спрыгивая с ландо, чтобы успокоить испуганных лошадей, которые закатывали глаза и роняли пену с губ.
Кучер другой кареты тоже занялся упряжкой.
Элиза безотчетно ощупала себя, словно пытаясь убедиться, что цела. Каким-то чудом она и Маргарет не пострадали, но кузина побледнела, отчего более отчетливо проявились веснушки, а саму Элизу била сильная дрожь.
В наступившей тишине раздался скрип открываемой дверцы, и из встречной кареты вышел мужчина – высокий, смуглый, с темными кудрями. В отличие от Элизы и Маргарет, чья одежда пришла в беспорядок, незнакомец своим обликом не обнаруживал признаков того, что пережил столкновение. Исключением была шляпа, сдвинутая набекрень под углом, уже не столько лихим, сколько опасным. Незнакомец обвел всех взглядом, выражавшим легкое удивление: сначала кучера, потом ландо и в последнюю очередь – пассажирок.
– Вы намеревались меня ограбить? – вопросил он больше с любопытством, нежели с тревогой. – Сейчас крикнете: кошелек или жизнь?
Элиза недоуменно уставилась на него. Может, она повредилась головой во время столкновения?
– Н-нет, безусловно, нет! – заикаясь, выпалила она.
– Вы намеревались меня убить? – допытывался он.
– Конечно нет! – запротестовала Элиза.
Что, ради всего святого?..
– Тогда какого дьявола вы тут устроили? – сказал джентльмен, хмуря брови. – Я, знаете ли, предавался мирному сну.
Элиза уставилась на него, утратив дар речи. Кто, святые угодники, этот человек? Оттенок его кожи предполагал индийское происхождение, что было весьма необычно для сельской местности, а нанятая почтовая карета свидетельствовала о солидном достатке. Видимо, богатый торговец на пути в ближайший город? Но торговец не обратился бы к ней в такой манере.
– Мы же не нарочно! – негодующе воскликнула Маргарет.
– Он гнал слишком быстро, милорд! – успокоив лошадей, обвиняюще указал перстом на Томли кучер незнакомца.
– И ты тоже! – огрызнулся Томли.
– Может, согласимся, что виноваты оба? – поспешила предложить Элиза, пока страсти не разгорелись жарче.
– Этот вердикт представляется мне несколько преждевременным, – возразил джентльмен.
Уголки его губ начали подниматься в улыбке, как если бы его одолевало искушение счесть инцидент довольно забавным.
– Разве суд не должен тщательно рассмотреть все обстоятельства, прежде чем вынести приговор? – спросил он.
– Я рада, что вы находите это происшествие столь занятным, сэр! – едко заметила Маргарет.
– Так и есть, нахожу, – подтвердил незнакомец. – Чувство юмора воистину величайшее из сокровищ, коими обладает человек.
Словно в тумане, Элиза подняла руку поправить капор. Это ничуть не походило на то безмятежное путешествие, которое она планировала, и если бы слезы могли помочь делу, она бы уже расплакалась. К этому моменту путешественницы должны были достичь Радстока и ожидать подкрепляющей трапезы, а вовсе не стоять в этой глуши, беседуя со странным джентльменом, чье поведение было столь необычным, что граничило с безумием.
– Томли, – позвала она, – мы можем ехать дальше?
Кучер покачал головой.
– Спицы на левом колесе сломались, – уведомил он, окидывая упомянутый предмет придирчивым взглядом. – Но не волнуйтесь, миледи, до Радстока всего три мили. Я возьму лошадь и съезжу туда за каретником. Мигом обернусь.
– И оставите нас здесь? – спросила Маргарет.
Даже если бы Элиза не носила траур, совершенно неприлично стоять беззащитными и без средства передвижения на открытой дороге. Но какой у них был выбор? Элиза подняла глаза к небесам.
Она не расплачется. Она не расплачется. Но почему именно в тот день, когда она решила начать новую жизнь, нужно было случиться такому несчастью?
– Возможно, мое вмешательство непозволительно, – нарушил ее терзания незнакомец.
Его голос по-прежнему выдавал легкое веселье, что разозлило Элизу.
– Но моя карета, – сказал он, – кажется, совершенно не пострадала. Мне больно на это намекать, однако так и есть. Могу я предложить дамам свои услуги и доставить вас в… как это называется: Радстон, Радастаун?.. где вы могли бы согреться?
Это было соблазнительно, и, обдумывая его слова, Элиза вздрогнула от холода, словно ее тело соглашалось с незнакомцем.
И все же она помотала головой:
– Очень любезное предложение, сэр, но я не могу его принять.
– Да, очень любезное, – согласился джентльмен. – И боюсь – умоляю, не расцените как неучтивость, – я вынужден настаивать. Я не могу бросить вас на дороге.
– Но вам придется, – не сдавалась Элиза.
– Не могу, – сказал он. – Это противоречило бы кодексу чести джентльмена, каковой нас заставили выучить наизусть в Итоне. «Непозволительно оставлять благородных дев на дороге, дабы их не пожрали медведи».
Элиза засомневалась, не получила ли она сотрясение мозга.
– В Англии нет диких медведей, – напомнила незнакомцу Маргарет.
– Расскажите об этом в Итоне, – мрачно откликнулся он.
– Мы вас не знаем, – сказала Элиза. – Нам не подобает ехать с вами.
– Право, это затруднение легко разрешается, – уведомил ее джентльмен, отвешивая торжественный поклон. – Меня зовут Мелвилл.
Маргарет снова вздрогнула. Томли издал вполне различимый придушенный звук.
Ох! Разумеется!
Мелвиллы были одним из старейших родов британской аристократии. Каждое следующее поколение, похоже, стремилось затмить предыдущее стараниями обесчестить семейное имя. Седьмой граф, Безумный Джек, прославился тем, что растранжирил все состояние в карты. Восьмой граф сбежал из дома, как только ему исполнилось восемнадцать, и десять лет спустя вернулся с женой – представительницей знатной индийской семьи. Поддерживая фамильные традиции, девятый, нынешний граф Мелвилл еженедельно поставлял грязным газетенкам материалы для сплетен о своих любовных похождениях. Кроме того, он и его сестра вошли в известность благодаря литературным талантам: леди Каролина – за политический роман, лишь отчасти вымышленный, а Мелвилл – за поэмы, околдовавшие великосветских дам.
Элиза окинула Мелвилла взглядом и пришла к выводу, что он определенно красив и хорошо сложен (как его часто описывали), пусть и не носит на боку (как она всегда воображала) абордажную саблю. А еще отметила, что, хотя одет он был скорее буднично, чем нарядно, тем не менее изысканный покрой его костюма для верховой езды, сияние сапог и высокая тулья касторовой шляпы провозглашали принадлежность их владельца к бомонду. Она снова перевела взгляд на лицо собеседника и по тому, как он вскинул брови, сообразила: еще не успев оправиться от потрясения, она даже не попыталась завуалировать пристальное внимание к его особе.
– Итак? – раскинул руки Мелвилл, словно приглашая к дальнейшему осмотру.
Элиза вспыхнула.
– Вы принимаете мое великодушное и щедрое предложение? – вопросил он.
– Миледи, если позволите… не думаю, что это уместно, – тихо прошипел Томли.
Пардл яростно кивнула в знак согласия.
Элиза замешкалась в совершеннейшей растерянности. С одной стороны, конечно, было крайне нежелательно появиться на людях в обществе столь прославленного повесы (кто-то мог бы даже назвать его распутником). С другой стороны, в той же мере нежелательно было сидеть здесь, на дороге, и мерзнуть несколько часов в ожидании Томли. Она взглянула на Маргарет, та едва заметно беспомощно пожала плечами. Значит, выбор за Элизой.
– Его сиятельство покойный граф не захотел бы… – процедил сквозь зубы Томли, и его вмешательство внесло необходимую определенность.
– Однако его сиятельства здесь нет, – отрезала Элиза. – Решать мне, и… и я не намерена ждать ни минутой дольше. Томли, будьте добры, помогите нам выбраться из коляски, а далее можете заняться лошадьми и обеспечить услуги каретника.
