Брокен-Харбор - Френч Тана (книги без регистрации полные версии .txt, .fb2) 📗
Очевидно, на каком-то этапе информацию переврали, потому что Джека Спейна – курносого мальчика с длинноватыми, светлыми, вьющимися волосами – не кромсали. После кровавого месива на первом этаже его комната действовала почти умиротворяюще. Ни капли крови, ничто не сломано, не перевернуто. Мальчик лежал на спине, руки вскинуты над головой, словно целый день играл в футбол, а потом рухнул на кровать и заснул. Мне почти захотелось прислушаться к его дыханию, однако все становилось ясно по лицу. Он казался загадочно спокойным, такой вид бывает только у мертвых детей: тонкие веки крепко зажмурены, как у нерожденного младенца, будто, заметив смертельную опасность, дети прячутся назад, вглубь, в самое первое безопасное место.
Ричи издал негромкий звук, словно кот, пытающийся выблевать комок шерсти. Я обвел фонариком комнату, давая ему время собраться. Стены пересекала пара трещин, но никаких дыр, если только их не закрывали постеры: Джек болел за “Манчестер Юнайтед”.
– У тебя дети есть? – спросил я.
– Нет. Пока нет.
Он говорил вполголоса, как будто боялся разбудить Джека Спейна или вызвать у него кошмары.
– У меня тоже, – сказал я. – И в такие дни это к лучшему. Став отцом, ты даешь слабину. Бывает, что детектив крут как скала, после вскрытия может обедать стейком с кровью, а потом жена рожает спиногрыза – и вот парень уже раскисает, если жертве меньше восемнадцати. Сто раз такое видел – и всегда благодарю Бога за контрацептивы.
Я снова направил луч фонарика на кровать. У моей сестры Джери есть дети, и я часто с ними вижусь, так что мог прикинуть возраст Джека Спейна – года четыре, может, три, если он был крупным ребенком. Проводя свою безуспешную реанимацию, патрульный откинул одеяло; красная пижамка вся перекрутилась, обнажив хрупкую грудную клетку. Я даже видел вмятину там, где сломалась пара ребер, – надеюсь, это произошло в ходе непрямого массажа сердца.
Губы ребенка посинели.
– Удушение? – спросил Ричи, стараясь справиться с голосом.
– Придется подождать вскрытия, но похоже на то, – ответил я. – Если причина смерти подтвердится, можно будет предположить, что это сделали родители. Они часто предпочитают нежные способы – если, конечно, такое слово вообще здесь уместно.
Я по-прежнему не смотрел на Ричи, но чувствовал, что он еле сдерживается, чтобы не поморщиться.
– Идем искать дочь, – сказал я.
В соседней комнате тоже ни дыр в стенах, ни следов борьбы. Когда полицейский отчаялся вернуть Эмму Спейн к жизни, он снова накрыл ее розовым одеялом – ведь она девочка. Эмма такая же курносая, как брат, но кудри у нее песочно-рыжие, а все лицо в веснушках, выделяющихся на фоне голубоватой кожи. Рот приоткрыт, и виден зазор на месте переднего зуба. Она была старшим ребенком в семье – лет шести-семи. Комната принцессы – розовая, в рюшах и оборках; на кровати гора подушек с вышитыми большеглазыми котятками и щенятами. Выхваченные фонариком из темноты, рядом с маленьким пустым лицом девочки они походили на падальщиков.
Я не смотрел на Ричи, пока мы не вернулись на лестничную площадку.
– Заметил в обеих комнатах что-нибудь необычное?
Даже в полумраке он выглядел словно жертва тяжелого пищевого отравления. Ричи пришлось дважды сглотнуть, прежде чем он смог сказать:
– Крови нет.
– В точку.
Я толкнул дверь ванной фонариком. Полотенца сочетающихся цветов, пластиковые игрушки для ванны, шампуни и гели для душа, сверкающая белая сантехника. Если здесь кто-то мылся, то чрезвычайно аккуратно.
– Попросим криминалистов опрыскать пол люминолом, поискать следы, но если мы ничего не упускаем, то либо убийц было несколько, либо убийца сначала разделался с детьми. Нельзя прийти сюда после той кровавой резни, – я кивнул вниз, в сторону кухни, – и ничего не заляпать кровью.
– Это дело рук кого-то из своих, да? – спросил Ричи.
– Почему?
– Если я псих и хочу перебить всю семью, то с детей начинать не стану. Вдруг родители услышат и заглянут их проведать, когда я занят делом? Я и ахнуть не успею, как мамочка с папочкой отметелят меня будь здоров. Не-е, я подожду, пока все уснут, а потом перво-наперво расправлюсь с самыми опасными целями. Отсюда я начну только в одном случае, – Ричи дернул уголком рта, но удержал себя в руках, – если знаю, что мне не помешают. Значит, убийца – один из родителей.
– Верно. Версия далеко не окончательная, однако на первый взгляд выглядит все именно так. Заметил, что еще указывает на них?
Он покачал головой.
– Входная дверь. Там два замка, “чабб” и “йель”, и, пока полицейские ее не вышибли, она была закрыта на оба. Дверь не просто затворили за собой, а заперли на два ключа. Кроме того, я не заметил ни одного открытого или разбитого окна. Если кто-то влез в дом – или Спейны сами его впустили, – то как он выбрался наружу? Опять же версия не окончательная: окно могло быть незаперто, ключи могли украсть, у кого-то из друзей или знакомых мог быть запасной комплект – и все это нужно проверить. Однако факт весьма показательный. С другой стороны… – Я указал фонариком: над самым плинтусом на лестничной площадке виднелась еще одна дыра размером с книгу карманного формата. – Откуда в стенах такие повреждения?
– В ходе борьбы. После… – Рот Ричи снова дернулся. – После смерти детей, иначе они бы проснулись. Сдается мне, кто-то отчаянно отбивался.
– Может, и отбивался, но дыры в стенах появились не вчера вечером. Прочисти голову и посмотри еще раз. Объяснишь, почему это так?
Постепенно зеленая бледность на лице Ричи уступила место выражению глубокой сосредоточенности, которое я уже видел в машине.
– Вокруг дыр нет крови, а на полу – кусков штукатурки, – сказал он чуть погодя. – Даже пыли нет. Кто-то прибрался.
– Правильно. Возможно, убийца или убийцы – по своим причинам – задержались и хорошенько все пропылесосили. Но доказательств у нас пока нет, поэтому самое вероятное объяснение: дыры были проделаны по крайней мере пару дней назад, а может, и гораздо раньше. Есть идеи, откуда они взялись?
Теперь, когда Ричи приступил к работе, он выглядел лучше.
– Строительные проблемы? Сырость, осадка… А может, кто-то чинил неисправную проводку… В гостиной сырость – видели состояние пола и пятно на стене? Вдобавок по всему дому трещины – не удивлюсь, если проводка тоже накрылась. Весь поселок – настоящая свалка.
– Может быть. Позовем строительного инспектора, пусть посмотрит. Но, если честно, только очень хреновый электрик оставил бы дом в таком состоянии. Другие объяснения в голову не приходят?
Ричи втянул воздух сквозь зубы и задумчиво посмотрел на дыру в стене.
– Если навскидку, – сказал он, – то, кажется, здесь что-то искали.
– Согласен. Иной раз прячут оружие или драгоценности, но обычно это старая добрая наркота или наличка. Попросим криминалистов поискать следы наркотиков.
– А дети? – возразил Ричи, дернув подбородком в сторону комнаты Эммы. – Родители хранили что-то, из-за чего их могли убить? Хотя в доме дети?
– Мне казалось, Спейны возглавляют твой список подозреваемых.
– Это другое. Если человек рехнулся, он каких только дикостей не натворит. Такое с каждым может случиться. Но кило герыча за обоями, где его могут найти дети, – такого просто не бывает.
Снизу раздался скрип, и мы оба резко обернулись, но это просто входная дверь раскачивалась на ветру.
– Да ладно тебе, сынок, – сказал я. – Я такое сотни раз видел, да и ты сам наверняка тоже.
– Не в таких семьях.
Я поднял брови:
– Не думал, что ты сноб.
– Не, я не про сословия. Смотрите – дом ведь в порядке, понимаете? Везде чисто, даже за сортиром, все подобрано в тон, даже специи на полочке не просрочены. Эта семья старалась жить как надо. А мутные делишки… Это на них не похоже.
– Прямо сейчас – нет, но не забывай: мы ни хрена не знаем об этих людях, кроме того, что они убирали в доме, по крайней мере иногда, и что их убили. Уж поверь, второе гораздо важнее. Пылесосить может каждый, но убивают не всех.
