Маленькая черная ложь - Болтон Шэрон (книги онлайн полные .TXT, .FB2) 📗
Отсюда до его дома четыре мили, если идти обычной дорогой. Но, судя по всему, Каллум выбрал другой путь.
Примерно год назад я засиделась допоздна и случайно увидела, что он идет мимо. И, повинуясь импульсу, который мне не хочется объяснять, последовала за ним. Увидела, как он свернул с дороги, подошел к высокому забору из колючей проволоки, отвел в сторону три витка и проскользнул внутрь, на минное поле.
Минное поле?
На островах есть несколько минных полей, в основном на побережье – их оставила аргентинская армия во время вторжения. По самым скромным оценкам, в торфе и песке спрятано около тринадцати тысяч готовых взорваться зарядов. Нам говорят, что когда-нибудь мины обезвредят. А пока, с учетом того, что минные поля занимают лишь 16 процентов неиспользованных земель, их просто огородили.
Я подождала, пока Каллум исчезнет во тьме, а затем подошла к ограждению. Три витка колючей проволоки, которые он отодвинул, были разрезаны. Каллум согнул маленькие крючки, чтобы возвращать их на место. Он проделал собственный тайный проход на поле, которое и через десять лет после конфликта изобиловало смертельно опасными ловушками. Каждый шаг по этому полю мог стать последним.
Теперь я смотрю из окна на пустую дорогу у дома и гадаю, идет ли он снова туда, на минное поле, чтобы выяснить, не собирается ли судьба положить всему этому конец прямо сейчас, этой ночью.
И понимаю, что у меня проблемы.
Забираюсь в кровать, которая кажется необычно большой и пустой, даже несмотря на то, что лучшее место на ней занимает собака. Для меня ночь – самое тяжелое время суток, когда не остается ничего, кроме как думать о том, что я потеряла. Сон всегда приходит не скоро.
Иногда, в состоянии между сном и явью, я чувствую, как мальчики забираются в постель и ложатся рядом. Когда это происходит, я лежу неподвижно, погружаясь в их присутствие, наслаждаясь прикосновениями их гладкой кожи, вдыхая запах их волос, чувствуя, как их маленькие руки обнимают меня. Наутро после таких снов я просыпаюсь в облаке неподдельного счастья, неожиданного и обескураживающего. Так не похожего на почти невыносимую тоску, которая приходит ему на смену.
Не приходите сегодня, мальчики. Я не уверена, что у меня остались на это силы. Дайте мне покой, хотя бы раз.
4
– Кто-нибудь слышал губернатора по первому каналу радио? – спрашивает Брайан, когда я появляюсь на работе, которую всегда считала семейным бизнесом.
У дедушки Гроба было несколько дочерей, каждая из которых получилась по-своему такой же упорной и кровожадной, как он. И один сын, ставший самым большим разочарованием в его жизни. Мой отец основал благотворительный траст «Сохранение Фолклендов», цель которого состоит в сохранении дикой природы островов для будущих поколений. Честно говоря, я не думаю, что это был личный вызов дедушке, но мистер Гроб-старший всегда воспринимал поступок сына именно так.
Брайан – орнитолог, и отец нанял его лет двадцать назад. Ему уже под шестьдесят, но он по-прежнему карабкается вверх-вниз по скалам, разыскивая гнезда и окольцовывая птенцов, хотя для этого занятия ему неплохо бы сбросить лет десять возраста и килограммов двадцать жира. Когда-нибудь его остывшее изуродованное тело найдут у подножья утеса. Если кому-то и суждено умереть на работе, так это Брайану.
Его объемистая задница, как всегда, расплылась по моему столу. Я уже клялась себе, что однажды приду пораньше и намажу крышку стола суперклеем.
– Вряд ли ему есть что добавить. – Сьюзен на кухне гремит кофейными кружками.
– Корпоративная пропаганда, – замечает Пит, наш студент в академическом отпуске. – Никому и в голову не приходит никакое другое объяснение, кроме того, что ребенок просто заблудился.
– А что еще могло произойти? – Брайан ерзает на столе. – Это же очевидно.
Шеф прочищает горло. Джон Уилкок – маленький крепкий мужчина с темными волосами, землистым лицом и тонкими черными усиками, которые он носит последние два десятка лет. Мы с ним считаем себя дальними родственниками – возможно, через браки, заключенные пару поколений назад, – но выяснить точную степень родства так и не удосужились.
– Кэт, наши планы изменились. – Джон редко дает себе труд пожелать мне доброго утра, что меня вполне устраивает – не люблю светских разговоров. – Твоя группа хочет присоединиться к поискам. Я сказал, что ты отвезешь их туда. Будешь руководить.
Изначальный план состоял в том, что я буду сопровождать группу туристов в экскурсии на Джордж и Баррен, два маленьких острова с богатой природой, у южного берега Восточного Фолкленда. Двух обитателей островов из числа людей, тетю Джейни и ее мужа Митчелла, тоже можно считать туристическими достопримечательностями. Джейни – единственная из моих знакомых, кому удалось вырастить птенца пингвина. Она нашла Эшли, когда та пыталась согреться на углях костра, а последние пятнадцать лет потратила на то, чтобы научить птицу сидеть и просить еду, а также съезжать на животе с крыши сарая для стрижки овец и таскать кусочки рыбы из карманов.
– Люди хотят помочь. – По выражению моего лица Сьюзен видит, что я не в восторге от этой идеи. – Им неловко развлекаться, когда ребенок там один.
– Будем надеяться, что один, – вставляет Пит.
– Умеешь ты успокоить, Пит. – Еще нет половины девятого утра, а Джон уже нервничает. – Не вставай, Брайан, у нас действительно нет времени.
– Если эти люди хотят отказаться от экскурсии, мы должны их сопровождать.
Я беру телефон и сообщаю тете Джейни, что сегодня утром выпечка не потребуется. В ее ответе я насчитываю четыре ругательства, что не слишком много по ее меркам.
– Я уже достала этот проклятый костюм ведьмы с чердака.
– Как будто кто-то заметит разницу… Кроме того, Хэллоуин был вчера. – Я прерываю ее ворчание, отключив телефон.
– Ты должна встретиться с ними у полицейского участка. – Сьюзен обожает указывать, что мне делать. – В девять все руководители групп поиска получают указания уполномоченного офицера полиции.
Наконец задница приходит в движение, и вот уже Брайан стоит перед моим столом и почесывает части тела, о которых я предпочитаю не думать.
– Мне предложить туристам вернуть деньги? – Я говорю это только для того, чтобы позлить Джона.
– Нет, черт возьми. Это была их идея, а не моя.
Ветер колышет нашу коллекцию флагов и остатки украшений к Хэллоуину. Спокойствия прошедшей ночи как не бывало. По дороге к полицейскому участку я обгоняю людей, идущих туда же. Вижу и лица, знакомые с детства, и совсем чужие. Замечаю самодельные плакаты на заборах и, сбросив скорость, успеваю разглядеть, что это увеличенные фотографии двух мальчиков, пропавших ранее. «Все еще не найденных», как написано на плакатах. Арчи не удостоится такого внимания.
Пластиковый скелет, сорванный ветром, катится по дороге перед машиной. Это вряд ли можно считать добрым знаком.
Рядом с полицейским участком осталось всего одно свободное место.
– Кэтрин!
Повернувшись на голос, вижу высокую фигуру в плаще с хлопающими полами и красном развевающемся шарфе, которая быстро приближается. Рука в красной перчатке энергично машет, призывая подождать, и я чувствую, как сердце мое замирает. Это один из немногих людей, от которых не получилось отделаться за последние три года. Один из немногих, кто не отступит.
– Я с тобой, ладно, дорогуша? – Мел тяжело дышит. – Эти сапоги стоят целое состояние, и я не собираюсь топить их в торфяном болоте. Плевать, сколько там потерявшихся детей, – я ни на шаг не отступлю от того, кто знает, что делает.
Мела по праву считают одним первых франтов острова, и он тратит кучу денег, выписывая одежду из столиц Европы и Южной Америки. Я смотрю на его новые, безукоризненно чистые резиновые сапоги.
– Они розовые.
Он шутливо хлопает меня по плечу:
– Знаю. В наше время можно купить даже розовые «Хантеры». О чем еще мечтать девушке?
