Открой глаза, Фемида! - Островская Екатерина (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Они вошли в здание вместе с другими сотрудниками, и Высоков замечал восхищенные взгляды, которые бросали на его спутницу мужчины; обращали на девушку внимание и женщины, но смотрели как-то изучающе-недоуменно.
Настя сдавала документы, и сразу начались вопросы. Вы окончили Кишиневский университет? А где трудовая книжка? Так вы гражданка чего? Приднестровской Республики?..
Сотрудница отдела кадров посмотрела на Высокова.
– Но вы же знаете, что мы принимаем на работу только граждан Российской Федерации.
– Я думаю, что вопрос с гражданством можно решить быстро, – ответил он.
Сотрудница взяла другой документ.
– А это что?
– А это мое резюме. Я работала в адвокатской конторе Петреску – это один из самых известных в Румынии адвокатов, потом была полицейским переводчиком в Италии…
– Каким переводчиком?
– Я неправильно выразилась. В Италии пять разных полиций: государственная полиция, пеницитарная, корпус карабинеров, финансовая и лесной корпус. Меня приглашали в качестве переводчика, когда задерживали человека, не знающего итальянского, но говорящего по-русски. Чаще всего меня вызывала Polizia di Stato, то есть государственная… Но и с финансовой я сотрудничала часто.
– И много вам платили?
– Там почасовая оплата. А поскольку вызывали не каждый день… Но однажды я участвовала в двенадцатичасовом допросе и мне заплатили почти восемьсот евро.
– Ничего себе! – удивилась инспектор отдела кадров. – Так и разбогатеть недолго.
– Мне не удалось, потому что все ушло на операцию для мамы. Мы хотели делать операцию в России, но здесь… то есть в Москве, когда узнали, что мы не граждане, заломили такую цену, что в Италии оказалось дешевле.
– Здоровье, конечно, вещь очень дорогая, – вздохнула кадровичка, – помогло хоть?
– Нет. Мама умерла через полгода. А того, что я зарабатывала, все равно не хватило: даже продали свой дом. А вообще переводчицей я была от случая к случаю, а так работала в ресторане на улице Данте. Это в Милане, совсем рядом с соборной площадью. Почти каждый день по двенадцать часов на ногах – присесть было некогда, а потом еще надо было мчаться в полицейский участок, когда какую-нибудь украинку задерживали за воровство в дорогом бутике…
– Сочувствую, – вздохнула кадровичка и посмотрела на Высокова: – Но, к сожалению, вам откажут.
– Я попрошу лично Николая Степановича.
– Сперанский, к сожалению, не решает. У нас, вы сами знаете, своя служба безопасности. Я приму, конечно, документы, но на всякий случай не надейтесь.
– Я поняла, – улыбнулась Настя, – я уже привыкла к отказам.
Они подошли к кабинету, Владимир Васильевич открыл дверь и пропустил девушку в небольшую приемную.
– Вот здесь будет твое рабочее место. Работы будет немного: обычная секретарская.
– Мне знакома эта работа. Мне придется принимать звонки, переводить их на вас, если потребуется, составлять для вас распорядок дня, вести учет посетителей и звонков, готовить кофе…
Высоков взглянул на часы:
– В десять совещание у председателя городского суда Сперанского. Вы посидите пока здесь, в приемной, если вдруг будут звонить – отвечайте, что в одиннадцать тридцать я буду на месте.
Вернулся он через час и застал в своей приемной бывшего председателя студенческого комитета. Иванов сидел возле неизвестно откуда появившегося низкого столика и пил кофе. Он едва повернул голову, посмотрел на вошедшего Высокого и продолжил свой рассказ.
– …Я предоставляю последнее слово обвиняемому, и тот, волнуясь и смущаясь, обращается непосредственно ко мне: «Ваша честь, я безмерно уважаю вашу неприкосновенность, а потому прошу вынести мне наказание, не связанное с лишением свободы…»
Настя поднялась со своего стульчика и улыбнулась Владимиру Васильевичу:
– Я тут прибралась немного.
– А кофеварка откуда?
– Заходила судья Кочергина и сказала, чтобы я о вас получше заботилась. Ушла, но потом вернулась и принесла кофеварку, сказала, что на время отдает свою, пока мы не обзаведемся собственной.
– А кофе я притащил, – радостно доложил Иванов, – и сахар.
– Вам звонили, – продолжила девушка и, взяв со столика тетрадь, начала перечислять, – адвокат Словоерсов…
– Дмитрий, – уточнил Иванов, – прощелыга еще тот. Ты с ним осторожнее.
– Потом Борис Львович Лифшиц, он хочет пригласить вас на свою отвальную. Так и сказал.
– Лифшиц, – наморщил лоб судья Иванов, вспоминая, – а-а, кудрявенький такой шибздик. Тоже с вашего курса. А ты что, поддерживаешь отношения со всеми? С адвокатами советую не встречаться. А то потом придется оправдываться… Объясняй потом, что дела не обсуждали и ни о чем не договаривались.
– Из городской прокуратуры звонили, спрашивали, когда можно с вами поговорить о деле Кочанова.
– Качанова, – поправил Настю бывший председатель студкома.
– А еще ваша мама. Мы с ней минут пять разговаривали. Она спросила, сколько мне лет, что я окончила, замужем ли. А потом сказала, что вчера разговаривала со Сперанским и тот пригласил ее вместе с вами к себе в Комарово на шашлыки. У вашей мамы очень приятный голос.
– На шашлыки в другой раз как-нибудь, а в эти выходные я хочу отдохнуть.
Настя бросила быстрый взгляд на Иванова: догадался ли? И продолжила:
– Из отдела кадров еще был звонок. Я ответила, что вы на совещании, и там не стали ничего объяснять.
– Будем надеяться, что все срослось, – кивнул Высоков.
– Если честно, – очнулся вдруг судья Иванов, – я боялся, что дело Качанова на меня спихнут.
– Дело как дело, никакой сложности: двести десятая чистой воды.
– Я не о том, – покачал головой бывший председатель студсовета, – просто по слухам, когда он… В общем, на судей обычно наезжают и ставят перед выбором – сам понимаешь каким.
– Не понимаю, – ответил Высоков.
Иванов поднялся молча и вышел из приемной. В этот день они уже не обедали вместе. Владимир Васильевич отправился в рекомендованный Ивановым ресторанчик в компании Насти, а после обеда посадил ее на такси и отправил домой. А на прощание сказал:
– Будем надеяться, что с вашей работой… то есть с нашей совместной работой вопрос будет решен положительно… Мне кажется, что в следующий понедельник вы уже выйдете на работу… Только что мне делать все эту неделю без вас… Да еще выходные…
– А давайте вместе съездим на рыбалку, – предложила девушка и улыбнулась.
Но вопрос с работой не был решен положительно. Настю не взяли, но Высокову сообщили об этом только в пятницу вечером. А накануне в четверг он вместе, как он считал, со своим секретарем ездил покупать спиннинг, две удочки, донку, палатку, два складных стульчика и маленький складной столик, подвесные светодиодные фонарики, котелок и топорик – все, что необходимо для рыбалки. И два теплых спальных мешка Владимир Васильевич тоже приобрел.
И тогда же, вечером в четверг, когда он отвез Настю к ее дому и уже возвращался домой в своем внедорожнике с багажным отделением, переполненным покупками, ему кто-то позвонил на мобильный. Владимир Васильевич не собирался отвечать, но потом подумал, что вечером могут беспокоить только по очень важному делу, и потому поднес мобильный к уху.
– Побыстрее, пожалуйста, я за рулем, – сказал он.
– Вас беспокоит старший советник юстиции Марьянов из городской прокуратуры. Я буду представлять обвинение…
– Зачем вы мне звоните? Хотите оказать давление?
– Нет, я просто хочу предупредить вас о…
Высоков прервал разговор, так и не узнав, о чем его хотел предупредить прокурор. Да он и не хотел этого знать, потому что вся голова его была забита мыслями на тему более приятную, чем предстоящее судебное заседание.
Глава седьмая
Он заехал за Настей в субботу в половину шестого утра, рано, конечно, но для того чтобы успеть к зорьке, другими словами, к утреннему клеву. Солнце уже высунуло свой красный бок над крышами домов, но улицы были тихи и пустынны. Настя по договоренности вышла на улицу, чтобы он не заезжал в узкие дворы, плотно заставленные автомобилями жильцов. На ней была красная куртка-плащовка с капюшоном и узкие джинсики. А в руках большая спортивная сумка. Двушка села в машину и, когда автомобиль тронулся, обернулась и посмотрела на заваленное багажное отделение, словно проверяя, все ли купленное накануне на месте. После чего сказала весело:
