Позолоченное великолепие - Лейкер Розалинда (бесплатные версии книг txt) 📗
Кэтрин продолжила осмотр на верхнем этаже. Здесь ей было все знакомо, комната обставлена почти так же, как в прежнем доме, вплоть до занавесок, на полу лежал ковер из прежней гостиной, кремовая, обитая шелком мебель стояла у стен розового цвета, здесь сам бог велел пить чай или играть в карты, если у нее вновь появится желание приглашать гостей. Клавесин, который Томас год назад подарил ей на день рождения, стоял у окна, чтобы свет падал на листы с нотами. На другой стороне лестничной площадки она обнаружила две спальни, они были больше остальных, но обе отличались уютом и качеством мебели. В одной стояла новая кровать с четырьмя столбиками с занавесками из розового Дамаска, в другой — старая, обитая шелком медово-золотистого цвета. Книга, лежавшая рядом с подсвечником на столике возле постели, говорила о том, что Томас спал здесь предыдущей ночью. Выбор оставался за Кэтрин, она могла предпочесть либо старую кровать, либо новую.
Она поднялась на самый верх, заглядывая в каждую комнату, и не забыла о мансарде, где расположились слуги. Она снова спустилась на главную площадку и услышала, что Томас из прихожей зовет ее. Кэтрин подошла к краю лестничного марша и посмотрела вниз — он стоял у основания лестницы, снежинки, словно блестки, сверкали на его плечах и черных волосах. Томас первым делом заметил, что она не в трауре, хотя лицо ее по-прежнему мрачное и серьезное. Пока она спускалась вниз, ее теплая зимняя одежда напомнила ему спелую клубнику.
— Тебе нравится дом?
— Он просторный и хорошо обставлен, — призналась она, выражая сдержанное одобрение, и прошла мимо него в гостиную. Будто чувствуя холод, она близко подошла к камину и протянула руки к огню. Свет от языков пламени замерцал на ее одежде. — Я хочу кое-что сообщить тебе. — Ее голос дрогнул. — Я снова беременна.
В комнате воцарилась тишина, только тиканье часов и шепот пламени нарушали ее. Он откашлялся.
— Когда роды?
— В августе.
Этот ответ поведал ему то, о чем он догадался, как только она сказала ему о беременности. Третий ребенок был зачат в ту ночь, которая оказалась столь мучительной для обоих.
— Свет рождается во тьме, — тихо сказал он. — Этот ребенок ни в чем не виноват и я с радостью встречу его.
Кэтрин задрожала всем телом, опустила голову и прикрыла глаза ладонями. Он увидел, что с ее пальцев капают слезы, похожие на хрустальные шарики. Томас не выдержал и обнял ее. Почувствовав руки мужа, она прижалась к нему и спрятала лицо на его плече. Он не знал, плакала ли она из жалости к себе, из-за нежеланной беременности или из-за того, что оказалась в плену брака, тяготившего ее. Немного успокоившись, она отстранилась, вытерла глаза и ни словом не обмолвилась о приступе отчаяния, случившемся с ней.
— Эта комната весьма элегантна. — Она подошла к столику и провела кончиками пальцев по инкрустированному узору на древесине красной тропической породы. — Я думаю, что этот новый стол самая красивая вещь, которую ты сделал. В нем сочетаются все цвета, какие можно обнаружить на хвосте павлина. Он такой блестящий! Столько голубых, пурпурных и янтарных оттенков! Наверно, эти зеленые листья сделаны из клена. Я права?
— Да, — сказал он, стоя рядом с женой, — а черные повторяющиеся узоры сделаны из черного дерева. — Он никогда не пытался имитировать французский стиль инкрустации, делавший мебель похожей на картину. Вместо этого он предпочитал контрасты светлых и темных пород дерева, чтобы придать мебели желаемый эффект. Именно так он сделал этот стол, добавив красящее вещество, которое наделило его по-настоящему экзотическим блеском.
— В этой комнате я с радостью буду разливать чай для твоих самых важных клиентов, — сказала Кэтрин, снова отступая от стола, чтобы оглядеться вокруг себя. Вдруг ее голос обрел настойчивый и житейский оттенок. — Мне пора идти распаковать вещи.
Томас остановил ее.
— Подожди немного, прошу тебя. Почему ты сняла траур?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— В этом доме лучше смотреть не в прошлое, а будущее. Мы должны надеяться, что судьба следующего ребенка сложится благополучно.
Томас провожал ее взглядом, пока она шла, затем начала подниматься по лестнице, но не покинул гостиную и не вышел во двор. Он стоял на месте и прислушивался к ее шагам, те приближались к верхней спальне. Потом он услышал, как она ходит по спальне, и догадался, что она раскладывает свои вещи в шкаф для одежды и по ящикам комода. Это была спальня, в которой он спал. Итак, им предстоит заново начать жизнь мужем и женой. Разве из этого может что-то получиться, если лишь один супруг любит другого? По крайней мере, они предпримут еще одну попытку.
Глава 14
Когда подошел август, Кэтрин родила девочку. Поскольку первого сына назвали именем отца, то девочке подобало дать имя матери. Ее одним теплым летним днем так и крестили в приходской церкви Св. Мартина в Филдсе. Хотя она была зачата в безрадостные для обоих мгновения, это создание будто стремилось искупить грех радостью и очарованием. И Кэтрин, и Томас в ней души не чаяли. Им не удалось сгладить напряженность в отношениях, хотя они и пытались это сделать. Но они одинаково любили дочь.
Маленький Томас, которому к моменту рождения сестры исполнилось четыре года, не испытывал к ней ревности, поскольку уже занял среди домочадцев твердое место. Его любимыми игрушками стали молоточек и другие инструменты, специально изготовленные для него. Томас часто вспоминал свое детство, когда смотрел, как сын терпеливо складывает вместе кусочки дерева и делает вид, будто измеряет, полирует и клеит. У мальчика уже была коллекция рисунков, в которой только он распознавал и объяснял проекты будущей мебели.
— Эти рисунки для «Путеводителя», — с серьезным видом говорил он, не обращая внимания на смех, который вызывали его слова. Не было ничего удивительного в том, что он подражал отцу в этом и многих других делах, ибо постоянно велись разговоры о публикации «Путеводителя джентльмена и краснодеревщика».
До выхода книги в свет оставалось всего два дня. Она должна была появиться в марте 1754 года. Томас был полон оптимизма и ожидал, что книга принесет большой успех. В списке подписчиков значились самые благородные имена, включая герцога Норфолкского, герцогов Бофора, Гамильтона, Кингстона, Портленда, графа Честерфилда и еще четырех графов, лорда де ла Уорра и еще шести лордов, маркиза, нескольких графинь, множества баронетов и титулованных леди. Многие из них были патронами и клиентами, заказы которых Томас выполнял, другие только собирались разместить заказы, а немалое число этих людей проявляли искренний интерес к самой книге, поскольку имя Чиппендейла за сравнительно короткое время приобрело необычайную известность. Оставаясь верным себе, Томас высоко ценил подписчиков, которые являлись краснодеревщиками и представляли другие профессии, связанные с его ремеслом. Особенно Томаса обрадовало то обстоятельство, что его прежний работодатель Ричард Вуд из Йорка заказал три экземпляра книги. Его порадовала Изабелла, подписавшаяся на три экземпляра. Она хотела оставить один экземпляр себе, другой преподнести в качестве подарка старому другу отца, а третий — мистеру и миссис Клод Парджетер, жившим недалеко от Ностелла. Этой паре он изготовил большое количество мебели по ее рекомендации. Изабелла сказала ему, что возобновила знакомство с Лориндой Парджетер в Италии, и как раз во время визитов этой дамы и ее мужа в Лондон он представил свои рисунки им на одобрение.
Поскольку в его новой мастерской было больше места и работников, он мог поставлять занавески, ковры, обои, канделябры, зеркала и все, что необходимо для отделки и обстановки как больших, так и маленьких домов. Томас отнюдь не собирался пренебрегать скромными заказчиками. В мастерской с выходом на улицу в хорошо освещенных эркерах были выставлены отличные предметы мебели, сделанные про запас. Когда в мастерскую входил перспективный покупатель или покупательница, то они обнаруживали демонстрационное помещение на всю длину здания, в котором был представлен широкий выбор мебели с ценами на любой карман. В его мастерских изготовлялась не только мебель, а также стойки для просушки постельного белья, подносы, кровати для служанок, шкафы для метелок и много других житейских вещей, которым отводилось место в нижней части списка после более дорогих предметов.
