Мертвый час - Введенский Валерий (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗

– Знаю. Доктор все уши мне прожужжал. Не больше двадцатой части грана [146] за раз, а в день только четыре горошины.

– Дигиталин надежно спрятан?

– Спрятан? Жить без него не могу. Всегда при мне, – графиня вытащила из кармана аптекарскую склянку и потрясла горошинками. – И во всех комнатах, где бываю, по пузырьку. Не дай бог приступ.

Князь присвистнул. Выходит, по всем дому раскиданы пузырьки с ядом. Воспользоваться им не составляет никакого труда. Пять горошин, каждая из которых содержит двадцатую часть грана, способны вызвать отравление, а десять или пятнадцать – смерть.

– Митенька! Прошу, нет, умоляю, вызволите Андре из тюрьмы, – прервала размышления князя графиня.

– Кто? Я? Это невозможно.

– Но почему? Понимаю, вы его недолюбливаете. Из-за чувств ко мне. Но я вас очень прошу. Какой ни есть, Волобуев мне муж. А вы великий адвокат. Что вам стоит?

– Нет, при всем моем уважении к вам графа я защищать не стану.

– Неужели мои слезы больше не трогают вас, Митенька? – протянула к нему руки графиня.

Мария Дмитриевна от волнения и расстройства говорила как героиня бульварных романов, от чего Дмитрия Даниловича передергивало. Зря он откликнулся на ее просьбу прийти.

– Мария Дмитриевна, Машенька, ну поймите. Я тоже подозреваемый. И если сумею убедить присяжных, что граф не виноват, окажусь на его месте. Кроме того, я дал согласие Анастасии Андреевне представлять ее мужа. За сокрытие трупа и кражу денег князю Урушадзе грозит каторга…

– Значит, зря я на вас надеялась. Придется дать телеграмму Анатолю, – поникла Волобуева.

– Вигилянскому?

– Да. Как думаете, он сможет вытащить Андре?

– Вряд ли. Вигилянский служит в другом ведомстве.

– Ну и что? У него всюду связи. Петюня! Езжай на телеграф…

– Подождите. Напишите Вигилянскому письмо, а я передам лично в руки. Мне как раз надо с ним встретиться.

Письмо от Волобуевой пришлось кстати. Тарусов второй день ломал голову, под каким же предлогом заявиться к Вигилянскому и задать вопросы, которые волновали его тестя Илью Игнатьевича. А тут такая удача.

Мария Дмитриевна с благодарностью ухватилась за предложение, и письмо через пятнадцать минут лежало у князя в кармане.

Тертий не перепутал, привез именно то траурное платье, которое Сашенька решила надеть на похороны. Детей с собой не взяла – не хотела, чтобы виделись с Ниной.

Проводить Глеба Тимофеевича в последний путь пришли лишь соседи-дачники. От Волобуевых присутствовал один Михаил – графа Андрея вчера вечером увезли в тюремной карете в столицу, а Мария Дмитриевна похорон всячески избегала.

Гроб погрузили в катафалк, запряженный четверкой черных лошадей, и процессия медленно двинулась в сторону Мартышкино. Через час подъехали к лиственной роще, в глубине которой пряталась маленькая часовня, где Глеба Тимофеевича отпели.

Первоначально сей лесной погост служил последним приютом умершим в окрестных госпиталях, но потом дозволили хоронить и местных жителей. Четыркин, конечно же, им не был, но в прошлом году, прощаясь здесь с другом Мызниковым, изъявил волю и самому упокоиться тут. Небольшое пожертвование от Юлии Васильевны позволило ее исполнить.

Из часовни гроб вынесли на руках к свежевырытой могиле. Прощальную речь произнес сосед, с которым покойный пару раз играл в шахматы. Кроме Юлии Васильевны, рыдали нанятые в деревне плакальщицы, остальные стояли молча. После речи гроб опустили в могилу и закопали, присутствовавшие кинули по горстке земли и направились к экипажам.

Сашенька сочла своим долгом в эти тяжелые минуты оказать поддержку вдове и пошла с ней рядом. Юлия Васильевна утирала слезы и поминутно оглядывалась на рыхлый холмик с крестом.

– Скорблю вместе с вами, – начала разговор Сашенька, ради которого и потащилась сюда.

– Спасибо, ваше сиятельство. Вы были рядом в самые трудные минуты. Я так вам благодарна!

Александра Ильинична решила, что реверансы сделаны, и перешла к делу:

– Мызников здесь же похоронен?

– Да.

– Могилку покажете?

– Вон она. Всего год назад живой, здоровый Глеб, полный сил и планов, стоял здесь и плакал. Теперь… Говорят, Екатерину Захаровну тоже тут похоронят.

Дамы перекрестились.

– Вы хорошо помните свадьбу Аси? – спросила Сашенька.

– Конечно.

– Говорят, Мызников вылил бокал с шампанским в ведро Мишиной лошади, потому она и понесла. Так ли это было?

Юлия Васильевна пожала плечами:

– Я ничего не видела. Может, Ниночка заметила? Спросите у нее.

С Ниной Сашенька так крепко вчера поругалась, что дальнейшее общение вряд ли было возможным. Княгиня задумчиво посмотрела на девушку. Та шла, толкая перед собой коляску с калекой.

– А где Евгений с Татьяной? – спросил у Нины Михаил.

– Александра Ильинична запретила им приходить.

– Почему?

– Из-за меня.

– Что вы натворили?

– Неужели Ася не рассказала?

– Слово в слово. И должен признать: я вами восхищен.

– Шутите?

– Николя совершил величайшую глупость, отвергнув вас. О такой решительной и умной жене можно лишь мечтать.

– Звучит как признание.

– Оно и есть. Просто до сего дня я не смел. Из-за Николя. Знал, что встречаетесь.

– Я считала, вам нравится Татьяна.

– Нет, мы всего лишь друзья. У Тани не любовь ко мне, а жалость. Но она очень-очень хорошая. Обещала выпросить у деда денег на мою операцию.

– Операция поставит вас на ноги?

– Бессилен что-то сделать, – прочитав письмо Волобуевой, развел руками Вигилянский.

– Я пытался объяснить сие Марии Дмитриевне, – признался Тарусов, – но она не хочет слушать. Потребовала передать вам письмо.

– Не оправдывайтесь. Все понимаю. А кто будет защищать графа? Вы?

– Нет, я представляю его зятя, здесь конфликт интересов. Марии Дмитриевне придется искать другого адвоката.

– А мне придется ему платить, – вздохнул Вигилянский.

– Неужели дела графа настолько плохи?

– Они ужасны. Некий мошенник по фамилии Гюббе втянул Волобуева в аферу с железнодорожной концессией. Граф потратил все свои средства на разработку проекта и какие-то взятки, которые якобы раздал этот Гюббе. И теперь Андрей Петрович вчистую разорен. Даже если его оправдают насчет убийств, все равно попадет в тюрьму. В долговую. Назанимал и даже в опекунские залез.

– Можно вопрос, Анатолий Кириллович?

– Конечно.

– Вы говорите, виноват Гюббе…

– Так и есть. Сия концессия предназначалась вашему тестю. Гюббе про то отлично знал…

– Почему тогда облигации, переданные графом господину Гюббе, продали в банке не он, а вы?

Вигилянский нервно расстегнул верхнюю пуговицу на мундире, вытер пот со лба:

– Как вы узнали?

Тарусов пожал плечами, мол, какая разница?

– Вы адвокат, значит, тайны хранить умеете?

Дмитрий Данилович кивнул.

– Поклянитесь, что ничего из сказанного мной не используете в суде.

Тарусов покачал головой:

– Боюсь…

– К вашим убийствам эта история отношения не имеет. Просто не хочу, чтобы считали меня вором. Я лишь стремился спасти хоть что-нибудь для Маши и Леонидика. Вы с ним знакомы? Его считают душевнобольным, но это верно лишь отчасти. Он много читает, великолепно знает музыку, однако плохо понимает общественные отношения, не имеет представления о деньгах и имуществе, лишен человеческих чувств…Таким уж уродился. Родители не захотели отдавать первенца в лечебницу и изо всех сил старались вписать его в современную жизнь. Но их усилия было тщетны, Леонидик не менялся: не играл с детьми, почти не говорил, целыми днями читал книги или листал ноты.

Потому, когда в отрочестве у него вдруг проснулись мужские желания, генерал Масальский и его жена очень обрадовались и стали всячески поощрять его упражнения с дворовыми девками. Но как-то раз, когда старики уехали в гости, Леонидик залез в постель к пятнадцатилетней Маше. Та была настолько наивна и невинна, что ничего про отношения между полами не знала. Таково тогда было воспитание! Маша считала, что детей приносит аист. Предложенная Леонидиком забава очень ей понравилась. Родители ни о чем не догадывались, пока девица не пожаловалась, что перестали приходить месячные истечения. Машу увезли к какой-то дальней родственнице, чтобы не прознала дворня, и срочно стали подыскивать жениха. Генерал поручил это мне.