Сокровища - Кингсли (Кингслей) Джоанна (читать книги txt) 📗
— Господи, а я всегда думала, что Маргарет означает маргаритка. Я терпеть не могу быть маргариткой. Такой заурядный цветок.
— Вот видите. Вы такая же редкая, как жемчужина.
Пожилая дама просияла, вновь повернулась к зеркалу. Огонь обладания пылал в ее глазах.
— Сколько, вы говорите, они стоят?
Пит на самом деле еще не называла цену, потому что знала: для леди Маргарет цена не имеет большого значения.
— Двадцать семь тысяч долларов.
Леди Маргарет кивнула и стала опять охорашиваться.
— Они прекрасно будут смотреться с черным платьем, которое я купила у Ив… и они скроют мою шею. В последнее время, боюсь, я стала выглядеть чуть-чуть старой.
— Вы, леди Маргарет? Никогда.
— О, Пьетра, вы хитрый льстец. — Дама наклонила шею, давая понять, что она готова снять ожерелье.
Когда Пит расстегивала бриллиантовую застежку, она спросила:
— Вы хотите забрать жемчуг сейчас?
Леди Маргарет поднялась.
— Нет, уже поздно. Мой шофер может заехать за ним завтра утром.
Леди Маргарет направилась к двери салона, потом оглянулась.
— Пока вы молоды, дорогая, пока вы молоды и красивы — вот время, когда вы можете заставить их любить вас, иметь все, что хотите. Где бы я была сейчас, не выйди я замуж за Пэки? В могиле, скажу я вам, потому что ничто, кроме денег, не позволит вам дожить до зрелого пожилого возраста. Но жизнь не была бы так безмятежна…
Пит неопределенно улыбнулась. Она не могла согласиться с выбором, сделанным леди Маргарет, когда та была молоденькой актрисой в шоу, но и не осуждала его.
За дверью стоял молодой человек в красивой униформе с коротким пиджаком и в белых перчатках. Пит дала ему ожерелье, сказала убрать его на ночь обратно в хранилище, а утром упаковать. Потом она и леди Маргарет направились к лифту.
— Не хочу вмешиваться, дорогая Пьетра, — леди Маргарет вернулась к своей теме, — но, имея с вами дело, я полюбила вас и считаю необыкновенно красивой и умной молодой женщиной. Вам следует знать, что вы не должны оставаться до конца дней продавщицей, как и я не должна была еще один год щеголять по сцене в тех дурацких шляпках, которые Фло заставлял нас носить.
Пит нажала кнопку, когда они подошли к лифту.
— Я с вами согласна, леди Маргарет, в том, что надо заняться чем-то более захватывающим. Но у меня свои планы, как достичь этого.
— Прекрасно, моя дорогая, но только запомните: если споткнетесь, нет ничего лучше, чем выйти замуж за богача, чтобы преодолеть трудности.
Пит рассмеялась.
— Я буду иметь это в виду.
Двери лифта открылись. Пит собралась было войти следом за леди Маргарет — лучших покупателей всегда провожали до уличных дверей, — но леди Маргарет сказала:
— Не утруждайте себя, Пьетра. Вы уже почти закрываетесь, и я знаю, что вам нужно зарегистрировать мою покупку.
Пит ухватилась за лишние минуты, которые она сэкономит, поскольку в шесть пятнадцать у нее свидание. Вчера вечером позвонил Чарли, и она согласилась встретиться с ним в Рокфеллеровском центре.
— Благодарю вас, леди Маргарет. Мне доставило удовольствие видеть вас.
— Разумеется, мое дитя, — весело ответила пожилая дама. — Почему бы и нет, черт побери?
Двери закрылись. Пит озадаченно покачала головой и направилась к лестнице, ведущей на третий этаж, где размещались кабинеты служащих.
Продажа всех дорогих украшений фиксировалась не только для оплаты и учета, но и для того, чтобы крупная страховка, выплачиваемая магазином, могла быть быстро согласована. Когда Пит поднималась наверх, в ее голове еще звучало честолюбивое заявление, которое она только что изрекла с такой бравадой. Да, она рассчитывала добиться большего в жизни, чем работа в торговле, — планировала с самого первого дня, когда появилась здесь. Она хотела стать дизайнером, хотела создавать прекрасное с помощью цвета и света — она дала это ясно понять Марселю с самого начала. Но спустя три года службы в «Дюфор и Ивер» она не приблизилась к достижению своей цели.
Начав за одним из прилавков розничной торговли на первом этаже, она, как ей было сказано, должна была получить знание самых элементарных аспектов бизнеса. Около года ей пришлось продавать кулоны на простых золотых цепочках подросткам и детские медальоны любвеобильным бабушкам, прежде чем ей доверили прекрасные ювелирные украшения. Здесь она быстро проявила себя как одна из самых продуктивных продавщиц. Ее знание камней и врожденный вкус вместе с приобретенной психологической проницательностью, благодаря опыту общения с больной матерью, были внушительным залогом ее успеха. Пит обладала талантом читать своих клиентов, чувствуя не только, что им лучше всего подойдет, но и что позволит им лучше ощущать себя; она знала, как убедить и поощрить, как польстить или подтолкнуть каждую женщину, в зависимости от ее характера к приобретению драгоценностей, которые подходят им. Скоро она стала обслуживать самых состоятельных и самых важных клиентов. За каждую вещь, проданную выше десяти тысяч долларов, она получала вдобавок к зарплате комиссионные. Несмотря на небольшой процент, они составляли значительную часть ее дохода.
По некоторым меркам в свои двадцать четыре года она уже добилась успеха. Но Пит знала, что этот успех лишь отдаляет ее от исполнения истинного желания. Магазин никогда охотно не выпустит ее из торговли, пока благодаря ей энергично заполняются регистрационные книги проданных драгоценностей. К тому же она должна признать, были причины, по которым она сама не спешила исполнять собственные честолюбивые замыслы.
При новом доходе она наконец смогла вытащить мать из ненавистной государственной больницы для помешанных. Два года назад она перевела Беттину в небольшую частную клинику в Ниаке, в часе езды от Нью-Йорка на реке Гудзон. Это было не столь идеальное место, не такое чистое, как хотелось бы Пит, и лечащий врач поразил Пит своей суровостью и отсутствием сострадания. Но по сравнению с Йонкерсом здесь было гораздо лучше. В настоящее время Пит не могла позволить ничего другого. Если мама не может вернуться домой, тогда, по крайней мере, Пит постарается, чтобы она жила в приятном окружении и к ней относились с добротой и пониманием.
Они с дедушкой также выбрались из Кухни ада в квартиру на Восточной Двадцать второй улице, прямо за углом от Грэмерси-парк. Четырехкомнатная квартира с высокими потолками располагалась на втором этаже респектабельного дома. Она была далеко не роскошной, зато удобной и милой, с действующим камином в гостиной, который восхищал Джозефа, как напоминание о доме, который был у него в Голландии до войны. Хотя арендная плата в семьсот пятьдесят долларов была в пять раз выше, чем они платили за старую квартиру, Пит считала, что это дешево.
Плата за аренду, покупка новой обстановки, расходы на содержание Беттины в частной клинике и приобретение одежды, необходимой для работы с состоятельными клиентами, съедали почти весь доход Пит. Дополнительные средства шли от Джозефа, но в последний год их было не так много. Он признался Пит, что глаза его стали слабеть. Он содержал свою мастерскую, но в последнее время все чаще и чаще оставался дома.
К счастью, комиссионные Пит продолжали расти. Но как только появлялись лишние деньги, в них всегда возникала необходимость. Пять месяцев назад, когда Пит почувствовала, что она может наконец вздохнуть посвободнее, она обнаружила клинику Коул-Хаффнера. Расположенная в северной части побережья Коннектикута, она занимала поместье, дарованное состоятельными владельцами для душевнобольных, особенно спокойных пациентов, способных к выздоровлению, которым требуется длительное лечение. В середине лета Пит взяла выходной, чтобы отвезти мать к врачам на консультацию. Когда доктор Хаффнер, руководитель клиники, сказал Пит, что они примут ее мать, ее охватили радость и чувство благодарности — не только потому, что клиника и ее территория такие красивые, но потому, что прием Беттины подразумевал веру в ее излечение. Несмотря на то, что клиника была дорогая, цена казалась небольшой в сравнении с целью, которой можно добиться. С согласия отца возместить часть расходов Пит сразу же устроила там свою мать, но это сделало невозможным ее переход на другую работу. В отделе дизайна в «Дюфор и Ивер» ей придется начинать с должности низкооплачиваемого помощника, а сейчас она не могла пожертвовать даже частью доходов.
