Золотая ветвь - Романова Галина Львовна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

— Но не прежде, чем мы поможем остальным, — добавил лорд Тосканир. — Слишком многие ждут нашей помощи. Жаль, что мы не сможем помочь всем!

Леди Тиндарэль взяла Ласкарирэль за руку, приглашая встать, и повела прочь из зала. Оба эльфа следовали за ними.

В соседнем зале возле немолодой женщины, сидевшей в глубоком кресле, на подушках расположилось несколько детей и подростков. Среди них выделялись совсем юная девушка, почти ребенок, и маленький мальчик, которого она держала на коленях и обнимала, гладя по голове.

— Все эти дети были спасены нами, — шепотом похвалилась леди Тиндарэль. — Подумать только, их должны были продать на рынке рабов!

— Как? — ахнула Ласкарирэль. Она была уверена, что является единственной эльфийкой в городе.

— Ты не знаешь, подруга, — покачала головой Тиндарэль, — но Радужный Архипелаг вовлечен в войну! На нас напали орки! Эти дети были взяты в плен и должны были стать рабами. Вот эта девочка и ее младший брат — дети лорда Дейтемира с Кораллового Острова.

— К сожалению, их мать мы не смогли выкупить, — вздохнул лорд Тиндар.

— Нам трудно действовать в открытую, — добавил лорд Тосканир. — Приходится нанимать подставных лиц, договариваться с людьми и подземниками… Но это было бы подозрительно, если бы выкупали всехпленников. Поэтому нам приходилось кем-то жертвовать!

Он еще что-то говорил, но Ласкарирэль его не слушала.

— Война! — прошептала она. — Неужели? А Изумрудный Остров?

— Твоя родина подверглась нападению, — сказал лорд Тиндар. — Но орки не сумели покорить Изумрудный Остров. Если пожелаешь, уже завтра мы отправимся в путь, и ты соединишься со своими сестрами по Ордену! Я сам готов сопровождать тебя, Видящая!

Он низко поклонился ей, и по лицам леди Тиндарэль и лорда Тосканира Ласкарирэль поняла, что ей придется подчиниться. Как ни странно, она была в полной власти своих сородичей и ощущала себя беспомощной пленницей.

Разбившись на двадцатки, посланный князем Далматием отряд прочесывал окрестные леса.

Пока в Ирматуле собирались войска, и пока они маршировали сюда, разбойники успели осадить один из приграничных замков. Они даже успели добиться определенных успехов — в самом замке начался пожар, отвлекавший защитников, а небольшая группа осаждающих добралась до ворот и энергично их разрушала под прикрытием лучников. Опоздай дружина князя на каких-то два-три часа — и замок был бы взят. Но под ударом конницы лучники откатились в лес, а из четверки удачливых нападавших удалось после короткой стычки живыми захватить двоих. Один из них был тяжело ранен и не годился для допроса с пристрастием, а другой лишь получил сквозную рану в плечо. Однако и он оказался ни слишком разговорчивым — лишь огонь и клещи палача оказались способны развязать ему язык, да и то не до конца.

— Я из племени коблинай [6],— сказал он. — Мы сражались за правое дело, и я верю, что справедливость восторжествует! Наш князь еще заявит о своих правах, и вы все поплатитесь за то, что выступали против законного владыки!

— Не обращайте внимания на этот бред, — сказал тогда владелец замка. — Сии угодья были мне пожалованы князем Далматием еще десять лет назад, и я единственный законный владыка здешних мест! А все эти разбойники обожают называть себя незаконными сыновьями князей, баронов и графов. Их хлебом не корми — дай приписать себе благородное происхождение!

Однако у сотника Уртха аш-Гишака было иное мнение. Оставив для охраны замка двадцать конников и двадцать орков, он остальных разбил на двадцатки и отправил в глубь лесов прочесывать окрестности. По его словам, у этогоглаваря разбойников были все основания считать себя дворянином.

Хаук сам вызвался идти впереди двадцатки вместе с еще двумя орками-добровольцами. Ему не давал покоя разговор, который случился накануне на рассвете.

На пиру, который дал в честь своих освободителей барон, он выпил слишком много пива и с утра пораньше отправился на двор, чтобы избавиться от лишней жидкости. Орки по традиции не признают отхожих мест под крышей, предпочитая прогуляться лишние сто — двести шагов до кустиков. И сейчас Хаук шагал по пустынному в столь ранний час двору, прикидывая, где бы можно отлить, когда откуда-то снизу послышался голос.

— Вранье! Вранье! Сплошь вранье!

Кто-то тихо шипел на одной ноте, и Хаук склонился перед крошечным, всего в одну его лапищу — или полторы человеческих ладони — окошком. Внизу копошилось какое-то живое существо. Обоняние подсказало Хауку, что когда-то оно было человеком.

— Что ты говоришь? — окликнул он узника, попутно распуская завязки штанов. — Какое вранье? Кто врет?

— Все врут! Все! — зачастил узник. — И ты и я! И барон! И его слуги! И рыцари! Все! Справедливость попрана семь лет тому назад! Но придет час, и она восторжествует!

— Какая еще справедливость, — по мере того как организм избавлялся от лишней жидкости, Хаук чувствовал себя все более благодушным. — Твой разум помутился…

— Но память еще свежа! Я знаю, что говорю! Кругом только ложь и обман! И только онстоит за справедливость!

— Кто он?

— Молодой князь! За ним идут все — люди и нелюди, чудища и звери… А ты кто? Твой выговор изобличает в тебе чужестранца, — спохватился узник. — Да и вонь от тебя…

— Я орк, — представился Хаук, поправляя штаны.

— Только орки еще емуи не служили, — уточнил узник.

— А сам-то ты кто? — Хаук подумал-подумал и присел на корточки, словно решил в одном месте справить сразу все свои дела. — По запаху ты — человек!

— Когда-то я был священником… Барон посадил меня сюда за то, что я отказался служить благодарственный молебен в честь его воцарения в этом замке, кровь законных владык которого еще не успела высохнуть, их тела еще не были преданы земле, а он уже собирался праздновать…

— И князь допустил захват замка одного из своих вассалов? Так не бывает! У нас бы давно узурпатор…

— Все свершилось по приказу князя Далматия! Это он отдал сей замок нашему барону из-за того, что мой прежний господин поддержал изгнанника…

В этот миг орка окликнули — не то чтобы бдительный рыцарь заметил, что тот разговаривает с узником. Просто Хаук, забывшись, присел на открытом пространстве, и никому не хотелось за ним убирать. Узник тут же юркнул куда-то в щель, точно крыса, а Хаук подтянул штаны и зашагал прочь.

И вот теперь он напряженно думал, пытаясь понять, стоит ли обращать внимание на слова священника. Хотя орки и не строили храмов и по всем вопросам обращались к шаманам, они знали, что у людей обязанности шаманов поделили между собой священники и маги. Так что он на рассвете разговаривал с полушаманом и должен был отнестись всерьез к его словам. Но десятник Тврит, к которому он обратился за разъяснениями, ничуть не помог ему.

— Нам платит князь Далматий, — сказал тот. — Мы обязаны исполнять его приказы.

— А справедливость? Орки никогда не служили…

— Нет доказательств! — пожал плечами Тврит. — Да, Хаук, тебе, — он указал на скрытые под мундиром знаки высокого рода, — я могу сказать правду. Мы идем против той «армии», которую сколотил изгнанный сын нашего князя. Но кто прав — отец или сын — этого мы не знаем. И предпочитаем пока служить той силе, которая нам платит. И будем ей служить до тех пор, пока это обоснованно!

— То есть пока нам платят! — подытожил Хаук.

Десятник хотел сказать еще кое-что, но промолчал. Для простого орка, каким был Тврит, слова «родовая честь» ничего не значили. Зато Хаука воспитали так, что некоторые вещи он ценил превыше всего. Долг и честь как раз и относились к таким понятиям.

И сейчас он шагал впереди отряда, прокладывая ему путь и напряженно размышляя.

Лес вокруг становился все гуще и гуще по мере того, как они забирались все дальше от границы. Приходилось перебираться через поваленные деревья и перескакивать через ямы от вывороченных пней. Толстые сучья нависали над головами, грозя выколоть глаза, а корни то и дело цеплялись за ноги. Несмотря на то что близился полдень, здесь царил сумрак. Лишь изредка тишину леса нарушал крик какой-нибудь птицы. Хаук внимательно прислушивался к голосам неведомых птах. Ему чудилось, или они действительно переговариваются друг с другом? Уж больно упорядочен стал свист в последнее время!