Путь в Эльдорис (СИ) - Елизарова Екатерина (бесплатные версии книг TXT) 📗

   - А что мы можем? Будь у нас даже официальное признание, что покушался на принца и испортил погоду Денриан, это не помогло бы нам его отловить. К несчастью, мы не представляем ни где он прячется, ни как именно ему это удается.

   - Что вы только что сказали? - глаза мои поползли на лоб. - Дядя Ливолиса Денриан?!

   - Да, именно так. Только не думаю, что тебе стоит обсуждать это с Ливолисом. Со времени смерти Арлаины... он замкнулся и ни разу не касался этой темы вообще.

   "Какой ужас, - подумала я. - Его дядя, смерть возлюбленной, в которой по сути виноват сам Денриан".

   - Деззар, ваши отношения с Ливолисом, я имею в виду весь Совет Старейшин, стали такими напряженными после этого?

   - Да. Нам не удалось изобличить и наказать врага и не удалось закрыть портал. Мы не нашли выход, а он потерял...

   - Да, понимаю... Но почему же тогда он так тепло отзывается о своем дяде? Если то, что вы говорите - правда?

   - Не знаю, что сказать тебе. Ты вправе верить тому, во что тебе верится, Тания. А еще лучше тебе самой докопаться до истины. А Ливолис не обсуждал эту тему с Советом ни разу, и не думаю, что пожелает. Да и кому от этого станет лучше?

   Я ушла от Старейшины в полной растерянности. Кому и чему верить? Как такое вообще может быть: в Совете подозревают человека, но никто не пытается его обличить и обезвредить. Денриан - очень сильный маг, так сказал Лив. Он думает, что тот, возможно, ушел к эвинам! Но если то, что сказал Деззар - правда, то Денриан был на Земле? Преследовал Эданора между мирами? Хотел убить?

   Вечер я провела со своими четвероногими друзьями, но даже их милые проделки не могли вывести меня из задумчивости.

   "Что будет с Ливом, если он узнает, что это правда? И нужно ли ему знать эту правду?" - спрашивала я себя и приходила к выводу, что совсем не хочу бередить его раны, но... рано или поздно все тайное все равно станет явным.

   Лив пришел только к ночи. Услышав его шаги, я вышла навстречу и улыбнулась. Он выглядел утомленным и печальным. Зашел к себе и сел на кровать с видом человека, который через мгновение повалится на бок и тут же уснет. Я присела рядом и осторожно приобняла его. Мне хотелось что-то сделать для него, еще раз влить сил или просто поцеловать, но Лив был слишком замкнут, чтобы помышлять о таком всерьез. Решив, что он хочет побыть один, я тихонько встала и собиралась уйти.

   - Не уходи, - попросил он, и в голосе его чувствовалась боль.

   - Лив, что-то стряслось?

   - Нет. Все живы. Маркус еще без сознания, но от лекаря передали, что, вероятнее всего, уже на рассвете он придет в себя.

   - Хорошо, - сказала я, садясь обратно. - А что с тобой?

   Лив некоторое время молчал, а потом сказал, глядя куда-то в пол:

   - Я хожу по краю пропасти, Тания. И веду тебя за собой.

   - Глупости, Лив. Я же пришла сама. И дар...

   - Я не об этом, - сказал он и посмотрел на меня. - Я не хочу причинять тебе боль. Сохраняя дистанцию, я мучил и тебя, и себя. Но теперь... Я не могу быть с тобой.

   - Лив? - в душе моей все перевернулось, а в уголках глаз тут же стало предательски влажно.

   - Я люблю тебя, Тания. И с каждой минутой, проведенной вместе, люблю все сильнее, уже не представляя своей жизни без тебя. Но я не могу быть твоим возлюбленным и мужем. Пока со мной моя коса, я не могу назвать тебя своей любимой перед другими. Ни один Старейший не обвенчает нас. Я даже не могу открыться тебе до конца. Это своеобразный блок, не позволяющий мне сделать это.

   Эти его слова про мужа и венчание звучали так дико и так незначительно по сравнению с тем, что он любит меня. Мне захотелось закричать об этом, но я не стала ничего говорить, решив, что сейчас не время объяснять необязательность всех этих условностей. К тому же я толком не знала, какие у них обычаи на этот счет. Да, совсем не знала. Зато хорошо помнила слова девушки-эвина, которые та хотела, чтобы я запомнила.

   - Твой обет, я понимаю, но, Лив, обет ведь можно снять.

   - Снять? - Лив посмотрел несколько удивленно. - Да, моя ати, ты права, это возможно. Обет - это признание в безграничной любви тому, во имя кого он принесен, и снять его можно, доказав, что случилось невозможное, и сердце полно чувством не меньшей глубины к другому человеку. Есть способ и место, где этот обряд свершается. Священное место, озаренное сиянием Белой Матери и Сестры. И войти в него, потревожив ее покой, осмеливаются лишь те, кто уверен непоколебимо.

   - Ты сомневаешься в моих чувствах к тебе? - спросила я, мне становилось горько от одной лишь тени подобного предположения. - Или в своих?

   - Тания... - прошептал он, и меня наконец обдало его теплым сиянием, он приоткрылся, показывая разгорающийся в сердце огонь. - Конечно, нет.

   - Тогда что же? Тебе неизвестно, где это место? Но если оно сущестсвует, мы его непременно отыщем!

   - Нет, дело не в этом. Место это посещается лишь в исключительных случаях, чтится, но расположение его известно. Только вот в моем случае этого недостаточно. Мой обет, помимо обычной для таких случаев формулировки, был скреплен магическим артефактом, чем снизил возможность его снятия практически до нуля. Истинность чувств должны доказать не только влюбленные, но и сама судьба, послав избраннице ключ.

   - Что за ключ?

   - Я даже не помню, как он выглядит, Тания. Эти воспоминания затираются, едва надето кольцо, есть только единственный шанс - ты сама должна найти его и узнать. Прости.

   - Значит, мы найдем его и снимем твой обет, Лив, не сомневайся. К тому же, без этого мы все равно не сможем выполнить нашу миссию.

   - О чем ты, ати?

   - Я люблю тебя, - улыбнулась я. Он скоро поймет сам. Главное, мы все ближе к исполнению нашей судьбы.

Глава 5. На Землю

   Наутро, как и обещал лекарь, Маркус наконец-то пришел в себя. Он был бледен, слаб и напуган, но в целом никак не пострадал. Было решено оставить его еще на день в лагере, чтобы понаблюдать за его самочувствием, успокоить и соткать специальный полог, делающий его незаметным для коганцев. Маги, взявшиеся за реализацию этой задумки, и сами толком не знали, как сделать такую защиту, но идея им так понравилась (мало кто хотел бы встретиться лицом к лицу с выходцами из другого мира), что они взялись за ее исполнение со всем рвением.

   Я зашла к Маркусу рано утром, но увидела, что он еще слишком слаб для долгих разговоров или знакомства с Луной и Регом, которыми собиралась порадовать его, и ушла, пообещав, что вернусь, когда он хорошенько выспится. Потом Лив показывал мне на карте расположение воронок (и тех, которые удалось ликвидировать, и тех, что еще оставались, и новых), места появления коганцев и замеченных следов от их порталов. По всей стране сейчас было относительно спокойно, новые воронки в большом количестве появлялись в сопредельных государствах, но не в Растании. Однако именно здесь сами маги появлялись с подавляющей частотой.

   - Они что-то замышляют? - спросила я. - Если им нужны только соки мира, зачем тогда они вообще появляются здесь?

   - И зачем хотят убить тебя. Неприятно это признавать, но мы пока этого не знаем.

   Днем стало понятно, что лучше Маркусу не становится, даже напротив, у него поднялся сильный жар, он начинал бредить.

   - Что с ним? - спросила я, зайдя к лекарю.

   - Я не могу сказать точно, - пробурчал лекарь. - Но не думаю, что это связано с его обмороком... Похоже, он заболел.

   - Заболел? Так почему вы его не лечите?

   - Я сбивал ему жар уже несколько раз, но он поднимается снова, ткани горла воспалены и отечны, но стоит отвести от них излишек крови, как она приливает снова. А раз так, полагаю, не стоит вмешиваться в этот процесс.

   - Что? Как это не стоит вмешиваться? Вы что же, не будете ничего делать? Вы же лекарь!