Король замка - Холт Виктория (мир книг .txt) 📗
— Ты дала слово и никогда об этом не пожалеешь.
— Ты опасаешься признаться мне…
Наши губы соединились в поцелуе. Сдавшись, я обняла его — ошеломленная и восторженная, как в романтическом сне.
Но, когда граф отпустил меня, лицо его было мрачным.
— Сплетен не избежать. Люди всегда будут шептаться у нас за спиной…
— Пусть.
— Наша жизнь не будет безоблачной.
— Это будет жизнь, о которой я мечтаю.
— У тебя появится падчерица.
— Которую я уже люблю.
— С ней уже сейчас трудно. А может стать еще труднее.
— Я попробую заменить ей мать.
— Ты уже много сделала для нее, но…
— Ты словно решил убедить меня не выходить за тебя замуж. Ты хочешь услышать «нет»?
— Я не позволил бы тебе сказать «нет».
— А если бы я тем не менее тебе отказала?
— Я заточил бы тебя в темницу и держал там.
При этих словах я вспомнила о ключе и рассказала графу о находке.
— Я надеялась вернуть тебе давным-давно потерянные изумруды, — закончила я.
— Если ключ — от тайника с сокровищами… Тогда я подарю их тебе.
— Ты думаешь, это ключ к изумрудам?
— Мы можем проверить.
— Когда?
— Прямо сейчас. Поищем вместе!
— Где ты собираешься искать?
— В подземелье. В одной камере есть такие же лилии, как на ключе. Вполне возможно, они укажут на тайник. Идем?
Вдруг я вспомнила, что кроме нас поисками клада занят Жан-Пьер. Надо опередить его. В случае удачи он украдет камни и покроет позором свою семью.
— Да, лучше пойти в подземелье прямо сейчас, — согласилась я.
Граф сходил на конюшню и принес фонарь. Засветив его, мы отправились в подземелье.
— Кажется, я знаю, где мы найдем тайник, — говорил граф. — Много лет назад, когда я был мальчиком, подземелье исследовали и обнаружили нишу, украшенную королевскими лилиями. Это бросалось в глаза: лилии на тюремной стене — необычное украшение. Очевидно, они вырезаны неспроста.
— Неужели тогда никому не пришло в голову проверить, нет ли в камере тайника?
— На тайник не было ни единого намека. В конце концов, все решили, что цветы ухитрился вырезать какой-то несчастный узник. Правда, было непонятно, как он прикрепил их к стене и каким образом работал без света.
Мы добрались до входа в темницу и распахнули железную дверь. Теперь я была с графом, и меня не пугали мрак и сырость подземелья. Все мои страхи исчезли. Это было символично. С ним я была готова встретить любую опасность.
В одной руке граф держал фонарь, другую подал мне.
— Ниша где-то здесь, — сказал он.
Из темноты на нас дохнуло гнилью и плесенью. Моя нога коснулась железного кольца с ржавой цепью. Ужасно! Тем не менее я не боялась. Вдруг у моего спутника вырвался возглас:
— Смотри!
Приглядевшись, я увидела геральдические лилии. Их было двенадцать, и они располагались на равном расстоянии друг от друга на стене ниши, примерно в шести дюймах от пола.
Отдав мне фонарь, граф наклонился и попытался сдвинуть первый цветок. Тот не поддавался: был прочно вделан в стену. Тогда граф начал проверять одну за другой все лилии. На шестой он остановился.
— Ага! — произнес он. — Кажется, эту я расшатал.
Потом вдруг радостно вскрикнул. Подняв фонарь повыше, я увидела, что лилия отделилась от стены. За цветком оказалась замочная скважина. Ключ легко вошел в нее и повернулся в замке.
— Ты не видишь здесь двери? — спросил граф.
— Раз есть замок, должна быть и дверь, — ответила я и постучала по камню. — Здесь пустота!
Граф надавил плечом на стену. Раздался скрежет и, к нашему восторгу, часть кладки сдвинулась.
— Дверца, — прошептала я.
Поддавшись нашим усилиям, небольшая дверь внезапно распахнулась, и у графа вырвался ликующий возглас. Я встала рядом с ним, и покачивавшийся у меня в руках фонарь осветил нечто вроде шкафчика в стене — небольшое углубление примерно два на два фута. Внутри него лежала шкатулка — должно быть, серебряная.
Граф вынул шкатулку из тайника и взглянул на меня.
— Похоже, мы нашли изумруды.
— Открой же ее! — сгорая от нетерпения, воскликнула я.
Как и дверь, шкатулка вначале не поддавалась, но наконец крышка откинулась. Нашим взорам открылись кольца, браслеты, ожерелье, пояс и диадема — драгоценности с отреставрированного мною портрета.
Мы стояли над шкатулкой, и вдруг я поняла, что все это время граф смотрел на меня, а не на камни.
— Вот мое настоящее сокровище, — медленно произнес он, и я знала, что он имеет в виду не изумруды.
Это было счастливейшее мгновение. Дальнейшее было похоже на падение в пучину отчаяния с заоблачных вершин счастья.
Железная дверь подземелья скрипнула, во мраке послышался шорох, и мы насторожились. Кому понадобилось следить за нами? Граф привлек меня к себе и крепко обнял одной рукой.
— Кто здесь? — крикнул он.
Из темноты выступила какая-то фигура.
— Значит, вы их нашли! — Это был голос Филиппа.
Взглянув ему в лицо, я ужаснулась. Озаренный неровным светом фонаря, он показался мне каким-то другим, незнакомым человеком. Да, у него были черты Филиппа, но куда подевалась его вялость и утонченная женственность? Перед нами стоял отчаявшийся человек. Было видно, что он на что-то решился.
— Ты тоже их искал? — спросил граф.
— Вам повезло больше. Значит, это вы, мадемуазель Лосон… Я так и думал, что вы их найдете.
Граф сжал мое плечо.
— Ступай наверх, а я… — начал он заботливо, но Филипп перебил:
— Стойте на месте, мадемуазель Лосон.
— Ты сошел с ума? — холодно спросил граф.
— Нет. Отсюда не уйдет ни один из вас.
Граф, все еще прижимая меня к себе, шагнул вперед, но Филипп вскинул руку, и он тут же остановился. Филипп держал ружье.
— Не будь дураком, Филипп, — сказал граф.
— На этот раз тебе не уйти, кузен, как тогда в роще.
— Отдай ружье.
— Нет, оно мне пригодится. Я хочу убить тебя.
Граф стремительным движением заслонил меня собой. Филипп хохотнул — его смех прозвучал как-то особенно зловеще в этом подземелье.
— Ты не спасешь ее. Я убью вас обоих.
— Послушай…
— Хватит, мне и так приходилось слишком часто тебя слушать. Теперь твоя очередь.
— Ты собираешься убить меня, чтобы завладеть моим имуществом?
— Правильно. Если бы ты хотел жить, тебе не следовало бы затевать женитьбу на мадемуазель Лосон и искать изумруды. Надо было оставить кое-что и для меня. Благодарю вас, мадемуазель, это вы привели меня к этим камням. Теперь они мои. Теперь здесь все будет моим.
— Ты думаешь, тебе удастся скрыть… убийство?
— Все продумано заранее, Лотер. Я хотел застать вас вдвоем… как сейчас. Вот только не ожидал, что мадемуазель Лосон будет столь любезна, что сначала найдет мои изумруды. Так вот, лучшего и желать нельзя: убийство и самоубийство. Не мое самоубийство, кузен. Я еще хочу пожить… пожить по своим правилам, без твоей тени за спиной. Предположим, мадемуазель Лосон взяла ружье в оружейной галерее и застрелила тебя, а потом себя. Ты здорово подыграл мне — твоя репутация говорит сама за себя.
— Филипп, ты идиот.
— Хватит болтать. Время действовать. Ты будешь первым, кузен. Все должно произойти своим чередом.
Я увидела, как поднимается дуло ружья, и попыталась заслонить графа, но он твердо держал меня за своей спиной. Невольно зажмурившись, я услышала оглушительный грохот и затем… тишина. На грани обморока, я открыла глаза.
На полу боролись двое мужчин — Филипп и Жан-Пьер.
Но я не удивилась и вряд ли даже поняла, что происходит. Я только знала, что не погибну в темнице, но потеряла все, ради чего стоило жить, ибо на полу, истекая кровью, лежал тот, кого я так любила.
12
Снаружи доносились звуки шумного веселья. Те, кто праздновал сбор урожая, даже не подозревали, что граф лежит в своей постели, а его жизнь висит на волоске от смерти; что Филипп спит у себя, приняв снотворного, которое ему дал врач, а мы с Жан-Пьером сидим в библиотеке и ждем.
