Макроскоп (др. перевод) - Пирс Энтони (е книги .txt) 📗
— Движение континентов в течение геологических отрезков времени. Если я правильно понимаю выражение на вашем лице, ландшафт изменился. Сейчас вы вполне можете находиться в миле или около того от предыдущей точки наблюдения, и это не ошибка скопа. Сместились сами континенты, или процесс горообразования…
— По-видимому, это пресноводное болото. Я, наверное, сдвинут в глубь материка, хотя координаты остались прежними. Но сколько времени…
— Ну… несколько миллионов лет.
Он снял окуляры и уставился на нее; как он и подозревал, Афра улыбалась.
— Вы же знаете, такой прыжок возможен, — раздраженно сказал он.
— Разумеется, но это не тот случай. Судя по расположению созвездий, мы все еще находимся в нашей галактике, Млечном Пути — так что до Земли не более семидесяти тысяч световых лет, но насколько я могу судить, это расстояние не превосходит и десяти тысяч. Кроме того, возможны изменения русел рек и береговой линии. Нескольких тысяч лет вполне достаточно для значительного изменения флоры и фауны ваших болот.
Иво с недовольным видом одел окуляры и помчался к Брансвику, Хотя, как он подозревал, Афра уже определила их местоположение астрономическими методами. Хотя в момент захвата объекта временные и пространственные координаты определялись автоматически, только исследования в наблюдаемой точке позволяли избежать большой погрешности. На макроскоп удалось установить устройство, идея которого была позаимствована из галактических передач, позволявшее просматривать большие сектора пространства, что значительно облегчало поиск малых объектов на больших расстояниях.
На месте Брансвика росли кустарники.
— В любом случае, 1771 год еще не наступил.
Он услышал шелест одежды — она наклонилась к нему. Как бы он хотел, чтобы это происходило почаще, не только во время работы. Ее сердце все еще принадлежало мертвецу, хотя живому не возбранялось желать ее. Она сказала тихо:
— Насколько я понимаю, существует некий квант времени, шаг, который не может быть уменьшен. По-видимому, его величина — сорок лет, точнее, сорок пять, — вы не можете прыгнуть с конца одной петли в середину соседней или в другое место вашей же петли. По-видимому, большие петли пространства-времени состоят из меньших петель, те, в свою очередь, из маленьких петелек — и мы не знаем точно, сколько уровней в этой структуре. Даже небольшая ошибка в определении направления прыжка может привести к тому, что мы будем перескакивать на старший уровень, а то и дальше. Если мы предположим, что расстояние при переходе на следующий уровень изменяется по квадратичному закону, и первый уровень составляет сорок лет, то второй, это уже две с половиной тысячи лет, а третий — шесть с четвертью миллионов лет. Так что не волнуйтесь понапрасну, пока мы не выясним толком, на каком же уровне находимся.
— Шесть с четвертью миллионов, — задумчиво повторил Иво, поняв теперь, почему она не хотела, чтобы еще кто-нибудь, кроме него, услышал ее слова. Так мы можем оказаться в другой галактике!
— Не обязательно. Скорее в межгалактическом пространстве. Но, как я уже сказала, судя по расположению созвездий, мы определенно еще не покинули галактику, да и Землю вы нашли там, где и ожидали. Значит, это второй уровень. По крайней мере, я так думаю.
— Две с половиной тысячи, — эта мысль ужасала, да и Афра не была уверена в столь «оптимистичных» выводах. Существовала ненулевая (хотя и малая) вероятность, что всего лишь землеподобная планета, занимающая такое же место в другой галактике, что и Земля занимает в Млечном Пути. По-видимому, все галактики создавалась по одному и тому же плану. Цефеиды, сверхновые, планеты — все раскладывалось по заранее определенным ячейкам…
Он отогнал очередную фантазию.
— Время — до нашей эры.
Она не ответила, но он чувствовал ее близость, ее возбуждение. Заглянуть в древнюю историю! Никому это раньше не удавалось.
Она подхватила:
Она прикоснулась к его руке.
Таким образом Афра призналась ему, что знакома с поэзией Сиднея Ланье, и знает, что она значит в жизни Иво, и, по-видимому, знала это с самого начала. И ее рука сжала его ладонь — неужели она вкладывала еще что-то в прочитанные стихи? Открыта, проста, свободна? Он не смел надеяться — для нее это было, скорее всего, очередная интеллектуальная игра.
Он пытался походить на Ланье, творил свой характер по образу и подобию приемного предка — но это не получалось. Иво не мог писать стихи, ему решительно не доставало того успеха у женщин, который сопровождал жизнь Ланье. Насколько было бы лучше, если бы он развивал свои природные задатки, а не подражал другому!
— Давайте в Европу, — сказала Афра.
Он переместился в Европу. На Капитолийских холмах был полдень, но человеческие поселения отсутствовали.
— Дороманская эпоха, — сделал вывод Иво.
— Попробуйте Египет.
— На месте Александрии ничего нет, — чуть помедлив, ответил Иво. — Даже суши.
— Естественно, если это дороманская эпоха. Поищите Мемфис.
Он направился на юго-восток, Мемфис не был запрограммированной позицией. Иво опять почувствовал беспокойство.
На восточном рукаве дельты Нила он обнаружил суетливый город, не такой уж и большой по современным меркам, но по всему было видно, что это столица. Мемфис?
— Не похоже, но наличие города — это уже неплохо. Поищите замок или дворец, если увидите какие-то надписи, сфотографируйте. По ним мы, вероятно, сможем определить эпоху.
Иво послушался ее совета и опустился на улицу возле какого-то комплекса зданий — по-видимому, это был центр города. Улочка была узкой и грязной, тянущиеся вдоль нее саманные постройки стояли тесно и, как правило, были одноэтажными. Он мог разглядеть проступающую соломенную основу размытых дождями блоков, и, казалось, ощущал окружающее его зловоние трущоб. Воистину, кварталы для бедных были впервые придуманы не в Америке.
Аборигенами были стройные смуглые жители Средиземноморья, с черными волосами и карими глазами. Многие были совершенно наги, по всей видимости — рабы, они принадлежали к разным расовым типам — от нордического вида блондинов до абсолютно черных негроидов. Но даже одетые выглядели не намного лучше: на них не было того роскошного одеяния, которое предписывают древним египтянам. Не было ни золотых украшений, ни ярких нарядов, ни даже туфель или сандалий. Босые, без головных уборов, всю одежду этих людей составляло шенти: отрез белого полотна, приталенный широким кожаным ремнем и достигающий только колен. Женщины были одеты в тесные длинные юбки, груди многих из них были неприкрыты. Это было бы замечательно, если бы они были молоды, здоровы и чисто вымыты, но…
В окрестностях замка или дворца картина резко изменилась. Женщин не было видно, а мужчины были одеты гораздо лучше. На них были роскошные парики, качество которых, видимо, указывало на сан. Они были одеты в длинные рубахи с одним, только для левой руки, рукавом, поверх была наброшена складчатая льняная мантия. Очевидно, люди, которых он до этого видел на улице, принадлежали к низшим сословиям.
Постройки были каменными, но особого впечатления не производили. Дворец был мрачным и серым, лишь драгоценности «придворных» несколько оживляли царившую атмосферу.
Он исследовал несколько комнат — как правило, в них уже жили. Если это было место поклонения, то религия угасала; а если дворец, то фараон далеко отлучился. Одно крыло здания еще достраивалось. Здесь он увидел стражников — их — копья, топоры, грушевидные щиты грудой лежали в стороне, они наблюдали, как изможденные рабы рубили камень под руководством побитого жизнью мастера. Никаких зверств не наблюдалось, только надсмотрщик, на котором, по-видимому, лежала ответственность, проявлял активность и бестолково жестикулировал, хотя на него мало кто обращал внимание.
