Возвращение астровитянки - Горькавый Ник (первая книга txt) 📗
—Идите, спасайте Дзинтару! — кричал Феб киберам. Второй кибер поднялся и медленно двинулся по заваленному обломками коридору. Третий лежал и молчал.
Феб упал на пол и пополз к компьютерному центру, толкая — вернее, катя — перед собой первого кибера с разбитым шасси.
Когда он подполз к открытой двери зала Главного компьютера, то ходячий кибер уже хлопотал над Дзинтарой: присоединял к её лицу кислородную маску и щёлкал дефибриллятором, одновременно делая уколы и вливая кровь в вены Дзинтары.
—Сколько осталось? — прохрипел Феб, огибая жуткую мешанину из человеческих тел на пороге компьютерного зала.
—Тридцать секунд, но сердце Дзинтары ещё не заработало. Феб бросил кибера и пополз быстрее.
—Дзинтара, я люблю тебя! — кричал он. — Очнись, моя девочка, и мы всё исправим!
Феб поцеловал принцессу и лег рядом, в лужу крови своей любимой, требуя справедливости от судьбы и всех богов.
Последние секунды истекали, как песчинки в песочных часах.
Громко щёлкнул дефибриллятор, и тело принцессы выгнулось дугой. Потом Дзинтара рухнула на пол, повернув изуродованное лицо к Фебу, и осталась лежать страшной застывшей статуей.
—Вернись, Дзинтара-а! — отчаянно крикнул Феб. Вдруг из динамиков кибера раздался глухой звук. Потом ещё один.
И ещё.
—Сердце принцессы запущено, — сказала Дженни. — Опасность миновала, хотя состояние остаётся крайне тяжёлым.
Счастливый Феб засмеялся:
— Молодец, девочка! Потом спросил:
— Кто следующий по тяжести? Дженни ответила:
— Доктор Мекленбург, лежит у колонны справа.
Феб, всё ещё смеясь, вернулся к брошенному киберу и подкатил его к доктору Мекленбургу.
Возле тела пациента кибер словно взорвался огромным количеством всяких устройств и приспособлений.
А через три минуты в зал вбежали полицейские и врачи.
— Ну ты и везуч, парень, — сказал полицейский офицер Фебу, не держа зла на его бесцеремонность.
— Везуч как бог… — пробормотал Феб, качаясь на носилках и уплывая в заслуженное забытьё.
При нападении коммандос Южных на БиоИнститут были убиты пятнадцать сотрудников и охранников института и один из нападавших. Сама Дзинтара, защищая компьютерный центр, выжила лишь благодаря самоотверженности Феба, но потеряла глаз из-за тяжёлого ранения лица. У принцессы было пробито лёгкое, рассечена брюшная полость и изуродована левая рука.
Выжила — это оптимистичный медицинский термин, на самом деле живая принцесса мало отличалась от мёртвой: она уже неделю лежала в коме, повергая своих друзей в отчаяние.
Феб, совершенно изменившийся с момента ранения принцессы, всё время дежурил у её кровати, а когда сиделки его выгоняли — бродил по коридору возле двери палаты, волоча сломанную ногу и тихо ругаясь. Он упрямо говорил:
—Я хочу стать первым человеком, которого принцесса увидит, когда очнётся.
Он всё время разговаривал с принцессой и даже читал ей вслух популярную книгу по биологии, которую нашёл на рабочем столе Дзинтары. Книга была скучная, но Феб не сдавался и старался читать с эмоциями в голосе.
Феб сказал Никки:
—Когда она очнётся, я сделаю её счастливой, даже если она будет сопротивляться! Я насильно на ней женюсь!
Об их браке как о решённом деле Феб говорил всем — родственникам, друзьям и журналистам.
—У нас будет двое детей: мальчик, а потом девочка. Может, сначала — девочка, а потом мальчик. Мы ещё не решили!
Известие о нападении на БиоИнститут, о жертвах среди сотрудников и о ранении Дзинтары повергло Никки в ярость.
—Они осмелились напасть на мирных учёных, которые ищут секрет бессмертия для всех людей?! Эти ублюдки даже не понимают, что это значит!
— И что это значит? — спросил Робби.
— ВОЙНУ! Я объявлю Южным такую войну, что они больше никогда не осмелятся прибегать к убийствам и насилию!
Пригласи на завтра главу нашего детективного отдела и офицера Горбина. А сейчас мы с тобой рассмотрим разгром Южных как системную задачу…
Глава 15. ВОЙНА СЕВЕРНЫХ И ЮЖНЫХ
Бэрримор аккуратно запарковал свой автомобильчик и выбрался из него задом, осторожно держа хрупкую коробку с тортом и цветы.
Настроение у него было отличное, а сам он был приятно взволнован. Вот уже год, как они с Алисой встречаются, и эти двенадцать месяцев стали для него самым счастливым временем жизни.
Сегодня они отмечают свою первую годовщину, но оба они уверены — таких годовщин впереди будет очень много. Это они решили, не сговариваясь и не делая друг другу никаких официальных предложений. Просто расстаться и жить порознь было уже немыслимо.
Пусть зарплата помощника мажордома невелика, но у Бэрримора всё впереди, а Алиса учится на дизайнера и через год тоже будет зарабатывать. А если они поселятся, как недавно решили, в одной квартире, то высвободится немало денег!
Жизнь улыбалась Бэрримору и Алисе, а они улыбались ей.
Бэрримор подёргал старинный звонок, и за дверью послышались лёгкие шаги. Этот момент он любил больше всего — когда дверь открывалась, и Алиса при виде Бэрримора просто расцветала.
А потом они целовались, и он на мгновение чувствовал её стройное тело.
А потом она восхищалась принесёнными им тортом и цветами. Или кулончиком и цветами. Или аппетитной пиццей и бутылкой вина.
Бэрримор никогда не приходил без подарка (пустые руки — дурная примета!).
И сегодня сцена встречи повторилась во всех восхитительных нюансах.
Пока Алиса на кухне гремела тарелками и распаковывала торт, Бэрримор с удовольствием уселся на диван, вытянул уставшие за день ноги и осмотрелся. Нет, всё-таки лучше ему переехать к Алисе, а не наоборот, — здесь места явно больше, чем у него. Только до службы будет дальше добираться. Как удачно, что сегодня — пятница и впереди целый уик-энд!
Раздался звонок в дверь. «Кого ещё черти несут?» — с неудовольствием подумал Бэрримор.
Алиса прошла через комнату, бормоча:
—Наверно, это срочная доставка — я заказала тебе отличный галстук!
Но, открыв дверь, Алиса охнула с такой растерянной интонацией, что Бэрримор тоже выскочил в коридор и остолбенел: в дверном проёме стояла королева Гринвич. Собственной персоной. Одна. Как соседка, зашедшая поболтать.
— Здравствуйте, Алиса! — сказала приветливо королева. — Можно войти?
— А-а… да-да… пожалуйста… проходите… — пролепетала Алиса, пятясь.
Королева Николь закрыла за собой двери и огляделась.
—У вас отличный вкус, Алиса! — улыбнулась королева. — Вы будете незаурядным дизайнером. Вот эти бордовые шторы в сочетании с золотистыми стенами мне очень нравятся.
У Бэрримора мелькнула невозможная мысль, что королева хорошо знакома с биографией Алисы и даже в курсе её творческой карьеры.
—Д-да, — заикалась Алиса, — это удачное… сочетание… Она уже допятилась до комнаты, тесня Бэрримора. Следом за ними в комнату шагнула и королева.
— Предельно уютно! — королева снова одобрила интерьер. — А нет ли у вас чего-нибудь выпить? Воды, например. Тяжёлый день, в горле совсем пересохло.
— Конечно! — обрадовалась Алиса. — Садитесь, в-ваше… величество! У меня даже есть вино! Красное… к-какое-то красное…
— Зовите меня просто Никки, — замахала руками королева, — и тогда я с удовольствием выпью вашего красного вина.
Алиса метнулась на кухню, и там что-то стало немедленно греметь, звенеть и падать.
— Как жизнь, Бэрримор? — спросила королева.
— Ничего… помаленьку… — сказал Бэрримор, приходя в себя и начиная подозревать в происходящем какую-то грандиозную ловушку («она и меня знает!»).
— А как ваши дела? — выдавил стандартное приветствие помощник мажордома.
—У меня всё прекрасно. — Королева улыбнулась так, что эта банальная, общепринятая реплика стала очевидной истиной.
Вернулась хозяйка с рюмками и с уже открытой бутылкой.
Алиса разлила вино по трём бокалам, причём руки её тряслись, а рот не закрывался и непрерывно-лихорадочно бормотал:
