Золотая мафия - Моисеев Василий Васильевич (книги бесплатно .txt, .fb2) 📗
Сергей Павлович усмехнулся:
— Не согласился, но и не отверг. Как видишь, правильно сделал. Она ничего не заподозрит, когда завтра узнает печальное решение насчет капитана. Стерва даже обрадуется, потому что получит его пайку. А пайка приличная. Ты прав, Ерема, за большие деньги можно пожертвовать женихом даже с генеральскими погонами, не то что с капитанскими.
Этого шеф мог бы не говорить, лучше бы пояснил, за каким хреном вообще встречаться с этой шлюхой и про какую жизнь базарить? Она отжила. Или шеф посчитал, что для «вдовы» капитанская пайка будет непомерным куском, и решил приложить руку, урвать свою часть? Скорее всего, так оно и есть. Осуждать Босса нельзя, это не шкурный интерес, ибо он каждому «левому» грамму золота, ушедшего с завода, каждому доллару должен знать счет. В общественных интересах. Не исключено, что частица капитанской пайки достанется Ереме. За проделанную работу. А Сергей Павлович продолжал:
— Расклад должен получиться таким, — он повел глазами по пустым рюмкам и потянулся к бутылке, — завтра выскажу Насте свое решение и обрисую в деталях картину устранения капитана. Про тебя, ревнивца этакого, тоже скажу. Якобы для того, чтобы она потом на суде вспомнила давнишние связи с тобой и тем самым подтвердила, что капитана грохнули на почве ревности.
Ерема удивленно уставился на шефа:
— Какой суд, Босс? Разве она доживет до этого дня? Ты же сам только что говорил про ее судьбу.
Сергей Павлович поднял рюмку, посмотрел на свет.
— Конечно, не доживет. Бедняжка. Но зачем ей догадываться об этом? Пусть считает, что речь идет только о капитане. Короче, вначале грохаешь соперника, а следом изменщицу невесту. Вроде как случайно. Слезу потом пролей, не забудь. Годится такой вариант?
Вариант представлялся более чем годным и подходящим, к тому же Ерема с полным правом мог претендовать на его авторство. Он подсказал главную идею. Осталось обговорить место, и в обсуждении можно ставить точку. Наполненные рюмки подтверждали, что эта деталь станет в разговоре последним штрихом. Участь Гриши Ноги можно решить потом.
— Годится, — подтвердил крепыш, — где нам лучше столкнуться?
Крепыш хотел знать «тропу войны», на которой завтра положит предателей. Он все-таки не исключал, что Босс даст добро устранить бывших друзей-соратников тайно, а не при свидетелях. Сладкую парочку можно убрать тихо, без шума и пыли. Хотя бы в квартире. Прямо в постели, тепленькими. И ментовка получит очередной «висяк». Однако Ерема понимал, что «домашний» вариант устранения двух сотрудников «Цветмета» имеет очень большой изъян, который как раз и заключается в причастности парочки к заводу. Тут даже самый тупой мент не поверит в ревность. Менты сразу подумают про «Цветмет», и все их версии аккуратными рядами будут строиться вокруг золота. Ворованного золота. Короче, лишний шум. Боссу это ни к чему, поэтому убийство на почве ревности самый подходящий вариант. Удачное получилось предложение, Ерема даже не ожидал, что так умно получится, когда бубнил про ревность.
Босс поднял рюмку:
— За тебя, Ерема! За преданность! Насчет приговора не переживай: все сделаю, все связи использую, все деньги положу, а тебя вытащу! Полгодика полежишь на нарах, не больше. Зуб даю!
Рюмка в руке Сергея Павловича ткнулась в рюмку преданного соратника, мелодичный звон хрусталя отозвался в душе крепыша приятным аккордом, став подтверждением искренности всесильного Босса. Доверие Босса дорогого стоит, за это можно положить не только двоих-троих предателей, а хоть десяток. И хоть целый год проваляться на нарах. Хоть два года. Ради общего дела, ради Босса, возле которого кормится, он готов на все.
Ерема хотел озвучить бурлившие в душе чувства, но помешал телефон. Очень некстати затрезвонил, блин, не дал засвидетельствовать человеку свое нижайшее почтение. Прогнуться перед начальством, проще говоря. А может, это и к лучшему, что не дал.
Крепыш вопросительно уставился на шефа, показал в сторону двери: выйти, мол, пока? Шеф отрицательно качнул головой. Зажав трубку, сказал коротко:
— От тебя у меня нет секретов. Да, слушаю.
Звонил Монтана. Сергей Павлович прижимал трубку плотно к самому уху, поэтому Монтану Ерема не слышал, однако когда шеф, узнав смысл и причину звонка, немного отставил трубку от уха, голос «шпика» обрел прекрасную слышимость. Ерема невольно стал свидетелем важного и интересного разговора.
— Не знаю, куда он повез свою Олесю, — докладывал Монтана, люди которого вели детектива Ковалева, — но из Касимова джип выехал в сторону Рязани. Наверное, повез в гости, Рязань показать.
Сергей Павлович вскинул брови, явно довольный новостью, и с улыбкой подмигнул Ереме:
— Значит, в Касимове все спокойно?
— Точно так, — бодро отрапортовал Монтана, довольный отъездом детектива не меньше шефа, и не побоялся признаться, — похоже, те мотоциклисты никакие не менты, а действительно рокеры.
Босс снисходительно хмыкнул и, не спуская с Еремы взгляда, разочаровал собеседника:
— Менты это были, Монтана. Самые настоящие менты.
В трубке установилась тишина. Ерема представил вытянутое от удивления лицо Монтаны, и его состояние было понятно, Ерема словам шефа поразился не меньше Монтаны. Если на «хвосте» Насти и Гриши были менты, то почему до сих пор не взяли их в разработку? По горячим следам, с деньгами в кармане? Ждут, пока парочка спрячет деньги и избавится от улик? Непонятно.
— А что делает наш друг Леший? — спросил шеф, и снова подмигнул охраннику. Трубку он по-прежнему прижимал неплотно, и Ерема все хорошо слышал. И удивлялся все больше.
— В баре сидит, — торжественно поведал «шпик», — пивком балуется.
Ерема отказывался что-либо понимать. В отличие от Босса, понимающего каждое слово и потому выглядевшего столь беззаботно. Даже весело.
— Так и должно быть, — хохотнул Сергей Павлович, — менты тоже люди, им тоже нужен отдых. Пусть расслабляется. Будут новости — звякни. Пока.
Сергей Павлович бережно положил трубку, донесшую до слуха радостные вести, и вылил в рюмки остатки коньяка. Добрые вести нельзя не отметить. Ерема надеялся узнать причину, сказочно поднявшую шефу настроение, но не дождался. Сергей Павлович проявил неожиданную скрытность и ограничился лишь намеком. Он выпил, откусил половину бутерброда и с уважением, умиротворенно заметил:
— Молодец, подполковник. Слово держит…
И больше ничего не сказал. Собственно, и не надо. Главное, что в Касимове все спокойно. Это Ерема хорошо понял. А остальное не важно.
Глава 31
Монтана проинформировал шефа правильно — около шести часов вечера начальник УБОПа Черенков действительно сидел в баре и безмятежно потягивал пиво. Расслаблялся. Убоповцы жизнь родного города должны знать не понаслышке, а из личных впечатлений, и хотя бы изредка заглядывать в оживленные места. Быть поближе к народу. Черенков пил пиво, пребывал в благодушном настроении и свое истинное состояние не показывал. А оно было далеко не благодушным. Какое может быть благодушие, когда Ковалев в это время приближается к бандитскому логову. Один, без Черенкова, без группы захвата, вопреки всем законам и правилам проведения подобных операций. Дай бог, если поехал все-таки не один и догадался прихватить своих ребят. Ведь у бандитов, если они находятся в Мухино, автоматы, и насчет применения оружия эта публика долго не раздумывает. Черенкову сейчас не пиво пить, а оцеплением командовать, бандитов вязать. А он пошел на поводу у детектива, не настоял на своем, не вызвал собровцев, а подался в бар. Совсем из ума выжил.
Черенков потягивал пиво, с любопытством оглядывал зал и все чаще незаметно поглядывал на часы. Да, детектив уже должен подъезжать к Мухино. Вот же тоже мудак, гений российского сыска! И послала же судьба помощника, ничего слушать не хочет, все по-своему норовит сделать. Неужели не соображает, на что идет, какой опасности подвергается, и вдобавок ко всему ставит на грань провала операцию. И ради чего, ради кого? Ради сутенера Ломтя. Слово ему, видите ли, дал. Честное пионерское. Анекдот, блин. Сплошные нервы, так и до инфаркта недолго докатиться. Сто грамм, что ли, врезать?
