Обман - Малков Семен (книги без сокращений txt) 📗
Обе женщины обладали несомненными достоинствами, каждая в своем роде, но хоть и очень старались в постели, не дали ему подлинного физического наслаждения и тем более не затронули его сердца. Петр лишь еще раз убедился, что, не испытывая искренней любви и нежности к женщине, он не сможет быть по-настоящему счастлив. Вместе с тем его мужские качества были ими оценены очень высоко, и влюбленные женщины преследовали его столь упорно, что выручил от них лишь поспешный отъезд, и он облегченно вздохнул, только оказавшись на борту самолета, летевшего в Америку.
Поужинав в ресторане, Петр поднялся к себе в номер, сбросил туфли и, не раздеваясь, повалился на кровать, целиком занятый мыслями о завтрашнем свидании с Дашей. «Неужели я один помню о том счастье, которое мы испытали с ней вместе, а она обо всем забыла? Неужели она принадлежит другому, а обо мне и не вспоминает? — с горечью думал он, самолюбиво не желая верить, что она счастлива с другим. — Нет, быть того не может! Мы созданы друг для друга. Я-то теперь это, как никогда, понимаю!»
Мысль о том, что Даша может принадлежать другому, была невыносима. Петр сразу вспомнил плотного белобрысого парня с вздернутым носом и веснушками на лице, который ее сопровождал в аэропорт, и пришел в ярость.
— Неужели она мне с ним изменяет? — ревниво пробормотал он, садясь на постели. — Ведь мы с ней не разведены, и Даша мне все еще жена! — возмутился он, испытывая в душе боль и унижение.
В этот момент Петр, как ни странно, совершенно не думал ни о своих собственных изменах Даше, ни о смертельной обиде, которую ей причинил, ведь она потеряла ребенка, по сути, из-за его легкомыслия.
Как всякий мужчина, в их разладе он винил только ее, оправдывая свои прегрешения холодностью жены и эгоистичным пренебрежением его интересами.
Однако совершенно ясно Петру было одно: он не мог жить без Даши! Только она была ему дорога и желанна, вся как есть. Только с ней он готов был прожить до конца своих дней и больше ни с кем. «Вернуть! Во что бы то ни стало ее надо вернуть, — молотком стучало у него в висках. — Вернуть ее, пока не поздно!»
Не выдержав напряжения, Петр вскочил с кровати, надел туфли и вышел в коридор. Подойдя к двери ее номера, он подергал за ручку и постучал, но ему никто не ответил. «Неужели она с кем-то развлекается? — удрученно подумал, возвращаясь в свой номер. — Например, с этим конопатым. А почему бы и нет?»
Войдя к себе, он достал из холодильника початую бутылку виски и лед, сел за стол и, налив в стакан, стал пить медленными глотками, чутко прислушиваясь к хлопанью дверей, время от времени раздающемуся из коридора. Несколько раз он вскакивал и выглядывал из своего номера, но номер Даши оставался запертым.
Просидев так почти до полуночи и допив виски, Петр почувствовал страшную усталость, разделся, лег в постель и почти сразу уснул. Однако проспал недолго. И во сне ему приснилась жена. Он с ней был ласков, а она, наоборот, его отталкивала и вовсю кокетничала с белобрысым мужиком, напоминавшим того, конопатого, Злой, готовый побить их обоих, Петр проснулся, но облегчения не почувствовал. Больше заснуть он не смог и лежал, томясь мыслями о Даше и пытаясь отгадать: ночует она у себя в номере или нет?
Если б он только знал, что и она в этот момент, ворочаясь без сна в постели, тоже думает о нем! Вернувшись около двенадцати, когда Петр уже спал, Даша еще долго не могла уснуть вся в мыслях о завтрашней поездке за Оленькой вместе с мужем. Для нее уже стало совершенно ясно, что роман и намечавшийся брак с Робертом были самообманом на почве несчастной любви к Петру. В ее сердце нет и никогда не будет к Бобби тех горячих чувств, которые она испытывала и продолжает испытывать к мужу.
Стараясь уснуть, Даша старательно отбрасывала от себя эти мысли, но, как назло, в памяти вновь и вновь всплывали счастливые эпизоды их близости и райского блаженства, испытанного в его объятиях. Она героически пыталась отвлечься, думая о другом, и к ней наконец пришел сон. Однако из-за испытанного возбуждения он был эротическим. Ее обнимал муж, и она жаждала ему отдаться. Но как раз в тот момент, когда это должно было произойти, какой-то грубиян, схватив его за плечи, им помешал, и сразу все пропало.
Разбитая и неудовлетворенная, Даша очнулась, и тут в ее номере зазвонил телефон. «Наверное, кто-то ошибся», — подумала она, бросив взгляд на часы, которые показывали три часа ночи, и решила не брать трубку. Но телефон продолжал звонить, и, ответив, она обмерла, сразу узнав голос своего мужа.
— Прости за то, что разбудил, Дашенька, — произнес он каким-то натужным тоном. — Но я решил, что умру, если тебя не окажется на месте. Ты ведь не желаешь моей смерти? — сделал попытку пошутить, но голос звучал невесело.
— Мне тоже плохо спится. Все думаю о нас, — честно призналась Даша. — Ведь правда, нам хорошо было вместе?
— Ни с кем мне не было так хорошо, и никогда не будет! — хриплым от волнения голосом произнес Петр. — Мне очень плохо без тебя, Дашенька.
— Так в чем же дело? Приходи! — горячо прошептала она в трубку. — Ведь ты еще мой муж, Петя. Разве не так?
Повторять ей не пришлось. Петра как ветром сдуло с постели. Накинув на плечи халат, он выскочил из своего номера, вихрем ворвался к Даше и жадно схватил ее в объятия. Только сейчас она с особой остротой ощутила, как соскучилась но его ласкам и горячо любимому телу. Но наслаждение от близости с мужем многократно усилилось оттого, что он был тот, кого она знала, и уже немного другой. Петр всегда был силен и нежен, но теперь стал более искусным и разнообразным. Он и раньше старался доставить жене максимум удовольствия, но теперь проявлял столько фантазии, что довел ее до исступления.
Изнемогая от наслаждения, неоднократно взмывая в заоблачные дали высшего блаженства, Даша в моменты, когда сознание у нее прояснялось, лишь удивлялась тому, что надеялась найти кого-то лучше Пети. Теперь она уже не сомневалась, что он послан ей небом, и никого, кроме него, никогда она не сможет полюбить.
Наконец-то после долгих мытарств и огорчений непредсказуемая судьба повернулась лицом к семье Юсуповых! В чудесный солнечный день, около часу дня, к подъезду лучшего пятизвездочного отеля Майами подкатил покрытый дорожной пылью лимузин, за рулем которого сидел Петр, а в салоне — сияющие улыбками Даша и Оленька. Предупрежденные но мобильной связи, у подъезда их радостно встретили Михаил Юрьевич, Светлана Ивановна и Надюша.
Первым к машине бросился глава семейства. Он на руках вынес Оленьку из салона и, потискав в отеческих объятиях, передал матери. Объятия и поцелуи Светланы Ивановны с дочерью были такими бурными, что около отеля стали останавливаться прохожие, и вскоре собралось порядочно зевак. Не обращая на них внимания, мать и дочь продолжали свои нежности, пока не раздался тоненький голосок:
— Ну мамочка! Мне тоже хочется! — теребила ее Наденька, ухватив за полу широкой накидки. — Я так по ней соскучилась!
С трудом оторвав от себя Оленьку, Светлана Ивановна опустила ее на землю, и близняшки нежно обняли друг друга после долгой разлуки. Потом немного отстранились, держась за руки, и как бы убеждаясь в том, что ничего в них не изменилось.
— Какие красоточки! И похожи как две капли воды! — восторженно шептали зеваки. — Смотрите, как они любят друг друга!
Однако Петр, предоставив родителям и сестрам натешиться долгожданной встречей, положил конец этому бесплатному зрелищу.
— Ну все, хватит! Еще успеете пообниматься и обо всем поговорить, — ласково сказал он сестрам. — Пойдемте в номер! Вон сколько народу на нас глазеет.
Михаил Юрьевич и Светлана Ивановна также справились со своими эмоциями и, взяв за руки дочек, повели их в отель. Подойдя к Даше, наблюдавшей в сторонке за этой трогательной сценой со слезами на глазах, Петр сказал:
— Пойдем! Надо привести себя в порядок после дороги. А потом все вместе отправимся в ресторан праздновать. Какой замечательный сегодня день!
