Голливудские дети - Коллинз Джеки (полная версия книги TXT) 📗
– Вы предпочитаете дождаться, когда это начнут раскручивать копы? Если они нападут на след Зейна, то, вполне вероятно, поймают его в течение двадцати четырех часов.
– Я должен все обдумать.
– Пока вы думаете, двум женщинам угрожает смертельная опасность.
– Я сообщу вам о своем решении. Кстати, нельзя ли как-нибудь устроить, чтобы Джорданна Левитт и Черил Лендерс постоянно находились под наблюдением?
– Вы предлагаете приставить к ним телохранителей?
– Ну, это чересчур. Мне бы не хотелось привлекать к этому излишнее внимание. Может, можно присматривать за ними так, чтобы они этого не знали?
– Джорданна Левитт – это случайно не личный помощник Бобби Раша?
– Да, а откуда вы знаете?
– Она сейчас живет у Марджори Сандерсон, а так получилось, что я работаю над делом, порученным мне отцом Марджори, поэтому мне приходится с ней часто встречаться. Квинси вернется завтра. Он позаботится о Черил Лендерс. Нам нужен только ее адрес.
Телефонный разговор с Маком не прибавил ему хорошего настроения. Если бы у него было право выбора, он бы сразу отправился в полицию, но ему нужно было посоветоваться с Квинси, прежде чем-то предпринять.
Он оказался в скверной ситуации и не знал, как из нее выпутаться.
В комнате, смежной с библиотекой, Марджори подслушивала разговор по параллельному телефону. Когда Майкл повесил трубку, она моментально сделала то же самое.
Что же все-таки происходит? Голос собеседника Майкла звучал очень взволнованно. И кто такой этот Зейн?
Она была заинтригована, она чувствовала, что стала частью чего-то важного и интересного. Если только Майкл захочет поделиться с ней.
Прежде всего, она поняла, что Джорданна как-то связана со всем этим, и что Майкл собирается защищать ее. По крайней мере это означает, что он будет значительно дольше находиться здесь.
Марджори выросла вместе с Джорданной и Черил, но всегда чувствовала себя для них чужой. Она знала, что внешне была малопривлекательной по сравнению с ними – она была почти их тенью, хотя они и посвящали ее в свои дела и приглашали участвовать во всех своих затеях вместе с Грэнтом и Шепом. Но она всегда была пятой спицей в колеснице.
Если бы ей только удалось пробудить интерес к своей персоне в таком привлекательном мужчине, как Майкл, она бы им всем доказала, что она вовсе не такое ничтожество, каким ее всегда считали.
Конечно, он всего лишь детектив, и отец будет категорически возражать против их отношений, но что из того? Она уже совершеннолетняя и вольна делать все, что ей заблагорассудится.
Она вошла в комнату, преградив дорогу Майклу, уже направлявшемуся к выходу.
– Мне пора, – сказал он. – Я и так уже опаздываю на студию.
– На какую студию?
– На телевизионную. Я сегодня выступаю.
– По какому поводу?
– Моя четырехлетняя дочь пропала. Я должен сделать заявление.
У него есть дочь!
Означает ли это, что у него и жена имеется? Она впилась взглядом в его безымянный палец. Кольца на нем не было.
– Я… Я не знала, Майкл. Мне очень жаль. Ваша жена тоже будет выступать?
– Моя жена умерла.
– О…
Возникла небольшая заминка.
– Может, мне стоит пойти вместе с вами?
– Да нет, не стоит, пожалуй.
Он бросил взгляд на часы. Он выбивался из графика, а Роза убедительно просила его приехать вовремя.
– Когда Джорданна вернется домой? – Он уже направлялся к входной двери.
– Скорее всего, она задержится на работе.
– Ну… тогда… возможно, мне придется провести здесь ночь. Я вернусь, как только закончу на студии.
– Это было бы чудесно, Майкл, – защебетала она, легонько касаясь его руки. – Скажите, что вы предпочитаете из еды?
Он обернулся.
– А?
– Я приготовлю для вас что-нибудь.
– Не беспокойтесь, Марджори. Меня вполне устроит пицца.
– Я пошлю заказ в «Спаго».
– Куда?
– Не волнуйтесь, вам понравится.
Майкл прибыл на студию вовремя. Ассистент режиссера налетела на него в дверях и тут же потащила его гримироваться.
– Зачем это нужно? – отбрыкивался он, сидя неподвижно у зеркала, пока гримерша обрабатывала его физиономию.
– Всего лишь немного пудры, чтобы лицо не блестело, – успокоила она его. – Я скоро закончу.
Он чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Прошлый раз Роза брала у него интервью дома, где ему было не в пример спокойнее.
– У нас сегодня насыщенная программа, – сообщила ассистент режиссера. – Кеннеди Чейз опять выступает. Вы ее знаете?
Где-то он уже слышал это имя.
– Нет. А кто это?
– Журналистка. Она собирает материл о «лос-анджелесском душителе». Мы пытаемся заставить начальника полиции наконец-то принять решительные меры по поимке преступника.
– В самом деле?
– За последние пару месяцев в Лос-Анджелесе совершено несколько убийств. Кеннеди появится с минуты на минуту. Сходите в комнату отдыха и посмотрите ее выступление.
Девушка проводила его в комнату отдыха, и он, прихватив кофе в пластиковом стаканчике, уселся перед телевизором. Сначала камера показала Розу, сообщавшую подробности небольшой авиационной катастрофы. Закончив, она повернулась к другому ведущему, прилизанному негру, они обменялись несколькими словами, и он в свою очередь доложил о вооруженном ограблении в округе Оранж. Затем камеру снова направили на Розу. На ее лице появилась ослепительная профессиональная улыбка, и она произнесла вступительную речь.
– На прошлой неделе журналистка Кеннеди Чейз рассказала нам о серии убийств женщин в Лос-Анджелесе, которые были совершены в течение последних месяцев. Я вынуждена с прискорбием констатировать, что полиция в связи с этим не предпринимает никаких решительных шагов. Совсем недавно еще одна женщина нашла смерть от руки душителя-садиста. Мы все в опасности. Кеннеди, вам слово.
Оператор перевел камеру с Розы на Кеннеди. Майкл следил за происходящим на экране с возрастающим интересом.
Кеннеди посмотрела прямо в объектив и заговорила.
– Добрый вечер, – произнесла она. – Если, конечно, он действительно добрый.
Короткая, но многозначительная пауза.
– Сколько еще женщин должны расстаться с жизнями, прежде чем шеф полиции соблаговолит что-либо предпринять? Сколько еще женских трупов необходимо, чтобы власти поняли, какой опасности подвергаемся все мы.
Майкл поймал себя на том, что не может оторвать от нее взгляд. Она была необычайно привлекательна. Она была просто неотразима.
Это та самая женщина, с которой его хотела познакомить Роза, а он отказался. Теперь он уже раскаивается в этом.
Кеннеди продолжала говорить веско и убедительно. Казалось, она в курсе мельчайших подробностей, касающихся этих убийств. Может, пройдет не так много времени, и она выяснит, что все жертвы когда-то работали вместе – на съемках одной картины. И что убийца работал бок о бок с ними.
Выступление Кеннеди еще не закончилось, когда в комнату отдыха влетела звукооператор, чтобы прицепить к нему микрофон. Он стоял по стойке смирно, пока она прикрепляла блок питания к его поясу.
– Как вы, не нервничаете? – поинтересовалась она.
– Нет, это ведь уже второй раз.
– Я видела ваше первое выступление. Очень впечатляюще.
– Благодарю, – сказал он, делая глубокий вдох, чтобы выглядеть спокойным перед выходом в эфир.
Сейчас, как всегда при мысли о Белле, он почувствовал себя подавленным и совершенно беспомощным. Он прекрасно отдавал себе отчет, что ее в любую минуту могут убить или вовлечь в детскую проституцию. И то и другое заставляло его холодеть.
Выходя из комнаты отдыха, он столкнулся с Кеннеди, возвращавшейся из студии.
– Прекрасное выступление, – сказал он, останавливаясь, чтобы заговорить с ней.
– Благодарю, – отозвалась она, едва удостоив его взглядом.
– Меня зовут Майкл Скорсини.
– Очень приятно, Майкл, – рассеянно бросила она в ответ, отворачиваясь, чтобы поговорить с кем-то из съемочной группы.
Он привык к тому, что женщины проявляли гораздо больше интереса к его персоне, а эта, казалось, совсем его не замечала. Она была слишком озабочена собственными проблемами.
