Великие Борджиа. Гении зла - Тененбаум Борис (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗

Хуан Борджиа, герцог гандийский, стоит на коленях перед Богородицей, которая протягивает к нему красную розу, символ мученичества. Его герцогский берет лежит на земле, возле него. А напротив коленопреклоненного мученика изображен другой человек, с бородой, но еще в самом цвете лет. В руках у него меч, обращенный острием вниз – знак раскаяния, а лицо представляет собой точную копию с портрета Чезаре Борджиа, известного нам по гравюре, помещенной в книге Паоло Джиово «Gli Elogi» [70].

Матерь Божья, по-видимому, молит Христа о снисхождении к убийце.

II

Удалось ли Богоматери, вселенской заступнице, вымолить у Христа прощение братоубийце, выяснить затруднительно. Но вот то, что донья Мария, хоть и добрая христианка, простить его не хотела и не могла, это мы знаем совершенно точно. Она требовала суда и кары – и, когда Чезаре Борджиа все же сумел уйти из рук испанского правосудия, она не успокоилась и делала все, что только могла, для того чтобы убийца ее мужа не остался безнаказанным. Но после 1507 года, когда Чезаре покинул этот свет и перешел в мир иной, чтобы предстать наконец перед своим Создателем, донья Мария де Борха, сиятельная герцогиня Гандии, оставила свои усилия и положилась на Господа.

Она положилась на него настолько крепко, что ее чувства в полной мере передались обоим ее детям. Они выросли глубоко религиозными людьми, и дочь доньи Марии, Изабелла де Борха, даже постриглась в монахини [71]. Кто знает, может быть, и ее брат, дон Хуан де Борха, 3-й герцог Гандии, последовал бы ее примеру, но у него были обязанности перед семьей.

Его мать продала все итальянские имения своего покойного мужа и вложила деньги в покупки земли в Испании. Она сумела очень серьезно округлить владения дома Борджиа, и ее сын оказался богатым человеком, одним из первых грандов Испании. Достояние рода не должно было пропасть втуне, 3-му герцогу гандийскому требовались наследники.

Значительное состояние дона Хуана не ускользнуло и от внимания его суверена, короля Фердинанда. И он решил, что это обстоятельство может послужить и его целям. У короля был сын, Альфонсо, рожденный от внебрачной связи. Король его пристроил и сделал архиепископом Сарагоссы – папы римские были внимательны к просьбам его католического величества, могущественного короля Фердинанда, и рукоположение прошло без всяких осложнений, хотя новый архиепископ мессу читал один-единственный раз в жизни, и при этом как раз во время церемонии своего рукоположения. Он был веселым прелатом, как раз в духе многих и многих своих итальянских коллег – любил вино, веселье и женщин. Но обеспечить будущее своему потомству он не мог, сан архиепископа по наследству не передавался – по крайней мере, не передавался автоматически. И тогда король Фердинанд взял заботу на себя и предложил свою внучку, дочь дона Альфонсо, в жены герцогу Гандии, дону Хуану де Борха – и он вступил в брак, который оказался счастливым. А когда супруга дона Хуана умерла, он женился еще раз.

И в отношении производства наследников преуспел так, как мало кому удавалось – у него было 18 детей, из которых 17 были детьми законными. При таком количестве детей и при том, что в Испании существовала система майората, при которой основное состояние наследовалось старшим сыном, управиться с обеспечением младших было нелегко. Поэтому детей с самого начала готовили к церковной карьере – король Фердинанд тут ничего нового не открыл. Старший в роду получал в наследство титул и становился знатным грандом, а остальные шли в Церковь, или на военную службу, или в королевскую администрацию – но Церковь все же была самым надежным выбором. Так что детей дона Хуана с самого начала воспитывали в глубоком благочестии. Но получилось как-то так, что наибольшую склонность в этом направлении обнаружил как раз старший сын, дон Франсиско. Он был настолько погружен в свои духовные занятия, что его даже упрекнула в этом его мать, которая сказала ему однажды, что « молила Бога, чтобы ее сын стал достойным кавалером, а не смиренным монахом». Она умерла, когда мальчику было всего 10 лет, и заботы о превращении монаха в кабальеро легли на отца мальчика. Он определил его пажом к молодому двору внучки короля Фердинанда, Катерине. Там Франсиско де Борха и оставался вплоть до замужества своей госпожи. В 1525 году ее выдали замуж за короля Португалии, а ее 15-летний паж Франсиско вернулся домой. Теперь он выглядел поближе к идеалу настоящего испанского идальго – превосходно ездил верхом, прекрасно владел оружием и даже выходил на арену против быков. В его храбрости уже никто не мог бы усомниться, и заботливый отец решил сделать следующий шаг в трудном деле подготовки наследника – Франсиско начал заниматься юридическими науками. Он делал это в Сарагоссе, под крылом своего дяди-архиепископа [72].

А потом наступил 1527 год.

III

В силу редчайшего стечения обстоятельств вышло так, что у Максимилана, императора Священной Римской империи [73], и у Фердинанда, короля Арагона, оказался один-единственный – их общий внук, Карл Габсбург. К тому же Карл унаследовал все владения и титулы своей бабки, Изабеллы, королевы Кастилии, а владения Кастилии включали в себя еще и Новый Свет. А поскольку владения Арагона состояли не только из Арагона, но еще и из Сицилии, и из завоеванного королевства Неаполь, то получилось так, что император Карл V поистине владел « империей, над которой не заходило Солнце». Это обстоятельство очень не понравилось другим государям Европы, и одним из них оказался папа римский Климент, выступивший тут как светский правитель Папской области. В результате его столь неосторожной политики в 1527 году Рим оказался взят штурмом войсками Карла V и разгромлен так, как не случалось со времен готов и вандалов [4]. Дворцы были разграблены, монастыри разнесены, монахинь насиловали прямо на улицах, а число убитых и искалеченных шло уже на многие тысячи.

Событие это потрясло Европу, оно стало переломным моментом в истории папства.

Основной контингент осаждавших составляли немецкие наемники, для которых Рим был символом отступничества от христианских ценностей, погрязшим в грехах. Всякому было понятно, что то, случилось, отнюдь не случайно, и немыслимое прежде событие, при котором « столица мира», местопребывание папы римского, Викария Христа, оказалась разгромлена христианским войском, стало возможным только потому, что уважение к Папству оказалось поколеблено до самых своих основ. И кто был более виновен в этом – ересиарх и отступник Мартин Лютер или Святой Отец, папа Александр Борджиа?

И что должен был думать об этом 17-летний глубоко религиозный юноша, дон Франсиско де Борха, по отцовской линии – правнук папы Александра, а по материнской – правнук короля Арагона Фердинанда? Войска внука которого, императора Карла V, как раз и были в ответе за разгром Рима?

Ну, что подумал дон Франсиско, мы не знаем, он своими мыслями на эту тему с потомством не поделился. Мы знаем, что он сделал – дон Франиско де Борха, будущий 4-й герцог Гандии, поступил так, как должно поступить испанскому гранду: он принес на службу своему суверену, императору Карлу, все свои силы и способности.

И служил он ему доблестно и преданно.

Когда Карл уехал из Испании, оставив там регентом свою супругу Изабеллу, дон Франциско стал одним из ее главных советников. Императорская чета настолько уважала его преданность, способности и благочестие, что вдобавок к прочим обязанностям они определили его наставником наследного принца Филиппа. Дон Франсиско женился в 19 лет и вскоре, вполне в традициях своего семейства, обзавелся восемью детьми. В 1536 году вместе со своим государем проделал военную кампанию в Провансе – война ему не понравилась. Он нашел ее слишком грязным и слишком жестоким занятием.