Путь в Царьград - Михайловский Александр Борисович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Потомки излишним человеколюбием не страдали и довольно быстро разговорили беднягу. Он-то и сдал этого офицерика. Я дам указания своим людям заняться предателем. В Императорской главной квартире мы его трогать не будем. Надо будет переговорить с кем надо, и в самое ближайшее время отправить его с донесением в Петербург. Все курьеры проезжают мимо моего имения Круподеринцы, расположенного неподалеку от Винницы. Вот там его и задержат и побеседуют с глазу на глаз. Ну, а потом… К сожалению, случаются разные неприятности в пути — то лошади понесут, то ветхий мост обрушится… Все в руце Божьей…
И еще одна новость, которая стала известна уже к вечеру. Канцлер Горчаков неожиданно подал государю прошение об отставке! Это произошло после его беседы с капитаном Тамбовцевым — ай да Александр Васильевич, ай да хват! Видать, капитан сумел найти аргументы, которые неотразимо подействовали на нашего канцлера. Непрост капитан, ох не прост! Нужно держать с ним ухо востро. Теперь надо прикинуть — кто займет место Горчакова. Надо намекнуть потомкам, чтобы они не забыли меня, старика.
А мадам Антонова подъехала к резиденции государя на моей коляске, как мы и договаривались, ровно в восемь. Тамбовцева с ней не было, а вот тот самый, звероватого вида, слуга-телохранитель наличествовал. Мы вошли в дом. Государь находился в великолепном расположении духа. По всей видимости, он еще раз перечитал письмо адмирала Ларионова и продумал все возможные преференции от союза с Югороссией.
Для начала Александр Николаевич решил задобрить свою прекрасную гостью и с ходу объявил ей о том, что он награждает ее высшим женским орденом Российской империи — орденом Святой Великомученицы Екатерины 1-й степени. И намекнул, что это неспроста, потому что орден этот носит и второе название — Освобождения.
Царская милость пришлась по душе Нине Викторовне. Она поблагодарила государя. Ну а потом мы снова занялись нашими насущными делами.
Мадам Антонова предложила с помощью кораблей эскадры перебросить часть наших сил в Закавказье, где силы турок, после разгрома под Карсом, практически отсутствуют, и начать подготовку к маршу на Ван, и далее — на Дамаск.
— Ваше величество, нельзя терять времени. Как говорил великий полководец Александр Суворов, «на войне деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, время дороже всего». Бесхозные ныне территории Османской империи будут прибирать к рукам разные европейские проходимцы. В случае с Проливами и Константинополем Россия связана опрометчиво подписанными соглашениями и конвенциями. А вот насчет восточных владений Турции у Российской империи руки не связаны, не так ли, Николай Павлович?
Я ответил утвердительно. Действительно, нужна ли нам новая головная боль в виде появления у границ империи государств, находящихся под влиянием наших недругов и, соответственно, недружественных нам?
Государь задумался.
— Хорошо, мадам, я дам указание военному министру, генерал-адъютанту Дмитрию Алексеевичу Милютину, продумать план продвижения наших войск в южном и восточном направлениях. И насчет переброски части наших сил в порты на Кавказском побережье мы тоже подумаем. Хорошо бы прислать вашего военного представителя в Ставку, дабы продумать чисто практические вопросы предстоящей операции.
Потом государь попросил помочь его союзнику, черногорскому князю Николе I Петрович-Негошу.
Двадцать первого мая турки начали наступление на Черногорию со стороны Северной Албании. Командующий турецкими войсками Сулейман-паша, прорвавшись к осажденному черногорцами Никшичу, двинулся на соединение с двумя турецкими армиями, наступавшими с юга и востока. Используя свое численное превосходство, турецкая армия вышла в долину реки Зеты и стала угрожать столице Черногории Цетинье. Надо помочь черногорцам.
— Мадам, ваши войска смогут помочь князю Николе? Это один из самых надежных наших союзников, — спросил государь.
Полковник немного подумала — и кивнула головой. Мне стало ясно, что должность Сулейман-паши в турецкой армии скоро будет вакантной. Но только лишь обещанием помочь дело не ограничилось. Полковник Антонова, извинившись, достала из своей изящной дамской сумочки небольшую коробочку рации, на глазах у изумленного государя длинным ярко-алым ногтем выщелкнула антенну. Лицо ее вдруг стало властным и жестким, голос сухим и отрывистым, и я впервые поверил, что эта милейшая дама действительно самый настоящий полковник.
— Товарищ адмирал, добрый вечер! Государь-император Александр Николаевич просит нас помочь его союзнику князю Николе Черногорскому… Да, дело серьезное и не терпит отлагательств! Спасибо, товарищ контр-адмирал, я сама, вы только подтвердите, если что, — она нажала на своей коробочке еще какую-то кнопку: — Оперативный отдел! Анатолий Иванович, это Антонова. Запишите: Черногория, район реки Зеты и города Цетинье. Произвести воздушную разведку, выявить расположение турецких частей. Потом поднимите авиагруппу и устройте этим мерзавцам второй Карс, да так, чтобы выжившие турки бежали из Черногории впереди собственного визга. Да, товарищ контр-адмирал в курсе.
Кстати, в тот раз их перебросили в Болгарию, против русской армии на Шипке, а где они окажутся в этот раз — неизвестно. Может, под стенами Константинополя… Нет уж, пусть их хоронят там, где они есть! Все, конец связи.
Коробочка исчезла в сумочке, а лицо любезной Нины Викторовны снова стало милым и приветливым.
Государь склонил голову:
— Да уж, мадам, не ожидал, не ожидал! Теперь я сам убедился, что вы по праву носите погоны полковника. Вам смело можно доверить настоящий полк — к примеру, лейб-кирасирский. Шучу. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля…
— Шутки? — подсказала Антонова.
— Мило! — восхитился государь. — Надо сказать, неожиданная трактовка знакомой поговорки. Кто это так сказал?
— Слова народные, — отшутилась Антонова. — Никто не помнит имени этого человека, как не помнят фамилию изобретателя колеса.
Слово за слово коснулись и темы дальнейших взаимоотношений Российской империи и Югороссии. Государь сообщил, что для заключения межгосударственных договоров надо каким-то способом заявить о создании Югороссии.
— У государства должны быть соответствующие атрибуты: территория, властные органы, флаг, герб… Гимн, наконец. А так, с кем заключать договор, чтобы его признали и другие государства? С группой лиц, которые неизвестно откуда приехали и неизвестно кто? Ведь вы не кочевая орда, господа, на дворе все же не тринадцатый, а девятнадцатый век.
Полковник Антонова сказала, что адмирал Ларионов уже думает над этими вопросами, и в самое ближайшее время все государственные атрибуты у Югороссии появятся. Далее она сообщила, что неплохо было бы поддерживать постоянную связь между Императорской главной квартирой и флагманским кораблем эскадры Ларионова.
— Ваше величество, соответствующая аппаратура у нас уже есть. Но пользуемся мы ею по-кустарному, менее эффективно, чем могли бы. После легализации здесь нашего присутствия, надо будет развернуть полноценный узел связи. Вы могли бы поддерживать устойчивую связь не только с вашими войсками и адмиралом Ларионовым, но и с вашим братом, великим князем Михаилом Николаевичем в Тифлисе, и даже с Санкт-Петербургом.
Государь задумался, а потом, представив себе открывающиеся перед ним возможности, загорелся идеей потомков.
— Николай Павлович, — обратился он ко мне, — познакомьте полковника Антонову с полковником Чингисханом, пусть они решат все технические вопросы!
Тут уже Нина Викторовна была удивлена до чрезвычайности.
— Какой еще полковник Чингисхан, ваше величество? Это шутка такая?
Пришлось объяснить нашей гостье из будущего, что связью в Императорской главной квартире действительно заведует Чингисхан. Но не тот, который был ханом монголов и мечтал довести свои непобедимые тумены до «последнего моря», а другой — флигель-адъютант императора полковник Губайдулла Чингисхан. Он был младшим сыном последнего хана казахской степи — Жангира.
