Покорители студеных морей. Ключи от заколдованного замка - Бадигин Константин Сергеевич (книги онлайн .txt) 📗
— Великий вождь Илхаки хотел расквитаться с чугачами за прошлые обиды, — сказал рослый индеец, придерживая раненую руку. — Мы ошиблись, не знали, что здесь русские.
— Но почему вы не остановили бой, опознав, кто перед вами?
— Честь воина нам не позволила убегать с поля боя. Ты, великий нанук, мог подумать, что мы испугались.
Баранов подумал, что действительно могла произойти ошибка.
— Вы храбрые воины, — сказал он пленникам, — я не сержусь на вас. Идите к великому вождю якутатов и скажите, что правитель Баранов ждет его. Если правда, что он ошибся, я не буду мстить.
— Ты отпустишь нас? — У индейца сверкнули глаза. — Но ведь это я ударил тебя. Смотри, вот сломанное копье.
— Я вижу, ты привык говорить только правду. Это хорошо. Но за ошибку я не буду мстить. Идите, вы свободны.
Воины молча поклонились и направились к выходу.
— Возьмите байдарку, она осталась на берегу, — вдогонку бросил Баранов.
Правитель горячо поблагодарил всех промышленных:
— Спасибо, молодцы. А теперь отдохнем до утра, колоши больше сюда не вернутся.
Баранов сходил к кадьякцам и тоже поблагодарил их. Охотники дружно сражались с индейцами, и среди них оказалось двенадцать убитых. Русские потеряли троих.
Позавтракали тюленьим жиром с раздавленными ягодами шимши.
— Хороша толкуша, — опорожнив большую чашу, сказал Александр Андреевич, — бодрит, как чарка рому, только в голову не бросается.
Наступил день свадьбы. Вечером приехал к Баранову вождь Григорий Рассказчик вместе с женами, невестой и родственниками. Приехал дедушка невесты по матери, индеец с бронзовым лицом и седыми волосами, падающими на плечи. Александр Андреевич встретил каждого гостя с чашей вина и с подарком. Когда невеста, индианка Ана, склонив голову, подошла к Баранову, он спросил ее:
— Ты согласна быть моей женой?
— Согласна, — тихо ответила девушка. Ей лестно было выйти замуж за властного правителя.
Ана была в праздничном платье. Осанка и все движения ее были изящны и полны достоинства.
Баранов знал, что выдать замуж индианку против воли было нелегким делом, и был доволен ответом.
Александр Андреевич накинул на голову невесты цветастый платок и подарил ей маленькие бриллиантовые сережки.
— Ты будешь называться Анна Григорьевна, — сказал он. — Анна — это твое имя, а Григорьевна по батюшке.
Две сотни красных, зеленых и синих одеял получил отец невесты, вождь Григорий. Это хорошая цена. Пятьдесят одеял получила мать невесты. По двадцать шерстяных одеял получили остальные родственники. Все были довольны и благодарны Баранову.
Одеяла в быту индейцев считались очень нужной вещью. Их употребляли не только во время спанья. Это была повседневная одежда. На праздники и собрания индейцы тоже приходили, закутавшись в одеяла.
За столом было вдоволь толкуши из сырой рыбы, ягод и китового жира в глиняных чашках, прокисшие головы лососевых рыб и юкола, плавающая в жиру. Самым лакомым блюдом был молодой, откормленный на сочных травах горный баран. Его по всем правилам приготовили кадьякцы, как и остальные блюда.
Александр Андреевич щедро угощал всех вином и бражкой. За столом царило веселье.
— Женившись на моей дочери, ты, великий нанук, будешь в родстве со многими тлинкитскимиnote [67] поколениями, — говорил довольный почетом, разомлевший от вина Григорий. — Моя жена родом из волчьего племени, а у нее есть родственники из вороньих людей. Чем больше родственников будет у тебя, тем больше славы.
— Рад, очень рад, — ответил Баранов. — И хочу, чтобы все мои родственники жили в мире.
Начались песни и пляски. Чугачи любили повеселиться. В доме стало так шумно, что даже грохот океанского прибоя не мог прорваться в уши гостей.
В разгар веселья промышленный привел к Баранову воина якутатских колошей. Он был в полном воинском снаряжении, деревянную маску держал в руках.
— Великий нанук, меня послал вождь Илхаки. Он хочет говорить с тобой.
— Сколько с ним воинов?
— Двадцать.
— Он может прийти и привести в мой лагерь только десять воинов. Остальные пусть остаются на берегу. Скажи, что я сегодня женился на дочери вождя чугачей Григория.
Через полчаса послышалась громкая воинственная песнь. Это вождь Илхаки и его воины подходили к дому Баранова. Закончив песню, воины пустились в пляс. Едва закончив пляску, они положили своего вождя на меховой плащ и внесли в дом. Десять барановских кадьякцев встречали колошского вождя и помогали его неси.
Встреча произошла мирно. Вождь Илхаки принес извинения в непреднамеренном нападении и преподнес правителю подарок — превосходно выделанный лук и стрелы. Баранов простил его, обласкал, одарил тремя связками зеленых бус.
— Я рад, что ты стал моим родственником, — сказал Илхаки и улыбнулся, показывая все свои зубы. — Мать твоей жены и моя жена двоюродные сестры.
— И я рад, что мы станем большими друзьями.
— Теперь у тебя будет много родственников среди колошских вождей, — добавил Илхаки, — мы часто будем приезжать к тебе в гости.
— Двери моего дома всегда открыты.
— Ты великий и умный человек, нанук, — сказал вождь, — я никогда не буду воевать против тебя.
— Но ты должен примириться с вождем чугачей, Илхаки.
Илхаки опустил глаза и долго не отвечал.
— На моей свадьбе не должно быть врагов, ты слышишь, Илхаки?
Вожди закурили трубки, все вокруг затянулось облаком дыма.
— Хорошо, но пусть Григорий первым протянет мне руку.
— Григорий, подай руку вождю якутатов.
Вождь чугачей поклонился. Вождь якутатов ответил на поклон и прижал к сердцу протянутую руку. Мир был заключен.
Вместе с правителем они выпили по большому ковшу пенистой браги и захмелели. Илхаки решил показать свое искусство и долго вытанцовывал и притоптывал ногами. Когда он свалился от усталости, на круг вышел Григорий. Он всеми силами старался перещеголять вождя Илхаки, вертелся во все стороны, потрясал кулаками, дико вращал глазами и что–то кричал на разные голоса.
Наконец и правитель решил себя показать. Он пошел плясать вприсядку, а два промышленных без отдыха били по струнам балалаек.
Танец правителя пришелся по душе колошам, они громкими криками выражали свое одобрение. Обычно женихи у индейцев в танцах не участвуют, но сильным и богатым все разрешается.
Ранним утром, когда ковш Большой Медведицы повернулся на запад и малые звезды бледнели и сделались невидимыми, вождь Илхаки покинул лагерь правителя. Вслед за ним ушел и Григорий Рассказчик.
Лагерь затих. Высокий и носатый Иван Кусков расставил вокруг лагеря дозорных, а когда вернулся в дом, там все уже спали.
Ровно в шесть утра Александр Андреевич позавтракал с артелью и приказал готовиться к отъезду на Кадьяк. Охотники принялись грузить на галеру купленные у индейцев меха.
— Иван Александрович, — сказал Баранов, — продолжай промысел. Коновалова я отправлю в Охотск, мешать он тебе не будет. Лебедевских промышленных, ежели к нам попросятся, принимай. С колошами живи в мире, даром ни клочка шерсти! За все плати сколько положено.
— Слушаю, Александр Андреевич.
— Отряди четырех русских корабельный лес рубить, пусть подсыхает. На будущий год два корабля здесь построю.
— Где прикажешь морского бобра промышлять?
Баранов подумал.
— Спустись на юг. У ситкинских колошей попробуй. По проливам тамо зверя несощитимо. Однако смотри в оба. Ежели все пойдет по–хорошему, буду на ситкинском острове город ставить.
В полдень галера «Ольга» была готова к походу. Перед тем как выбрать якорь и поставить парус, промышленные пошли проститься с товарищами, убитыми в бою и похороненными на острове. Окружив могилу, сняв шапки, они запели сибирскую похоронную:
Спите, други, под землею
Сон спокоен и глубок.
Ни с напастью, ни с бедою
Не знаком ваш уголок.
