Темные ангелы нашей природы. Опровержение пинкерской теории истории и насилия - Dwyer Philip
Эти оценки были экстраполяцией утверждений францисканских монахов и других комментаторов католической церкви, сделанных через несколько десятилетий после падения империи ацтеков, утверждений, призванных очернить - буквально, демонизировать - цивилизацию ацтеков и тем самым оправдать все и любые методы, использованные в интересах испанского завоевания и колонизации. Первые европейцы, прибывшие в Америку, ожидали увидеть чудовищных людей и дьявольские культуры, и они поспешили представить, придумать и осудить коренные народы и общества в качестве таковых.
Крайнее искажение представлений о цивилизации коренных американцев носило как количественный, так и качественный характер. То есть цифры, связанные с насилием, были сильно преувеличены или просто выдуманы. Например, первый епископ Мексики, францисканец Хуан де Зумаррага, утверждал, что за один год он уничтожил 20 тыс. ацтекских "идолов", так же как ацтекские жрецы ежегодно "приносили в жертву" столько же - выдуманное число, которое вскоре превратилось в 20 тыс. детей, а затем в воображаемое "принесение в жертву, в ужасном аду, более ста тысяч душ". Века повторений и предрассудков провели прямую линию от Зумарраги к Пинкеру (что не могло не радовать епископа). В то же время качество или тип насилия, якобы существовавшего у ацтеков (и других коренных народов), с точки зрения Запада было представлено как можно более гротескно: оно было сильно пропитано каннибализмом (для которого нет почти никаких доказательств, все они косвенные и испорчены европейскими фильтрами); методы пыток или казней, не использовавшиеся европейцами, были подчеркнуты (удаление сердца, например); все казни были названы "человеческими жертвоприношениями" - этноцентричный, полный осуждения термин, который до сих пор чрезмерно используется на Западе для описания убийств в других культурах, независимо от того, были ли они предназначены для религиозных жертв или казней преступников или военнопленных.
На самом деле подавляющее большинство религиозных жертвоприношений во всех коренных обществах (в том числе и у ацтеков) было связано с растительным и животным миром. Ни науа (более крупная этническая группа, частью которой были ацтеки), ни майя не использовали термин, означающий "человеческое жертвоприношение"; этот термин, как и многие другие его значения, был введен европейцами. Казни в мире ацтеков и майя в подавляющем большинстве случаев были связаны с войной, а война сочетала в себе политические амбиции и "цели экономической выгоды с космическим оправданием" (точно так же, как это происходило - и, возможно, происходит - на Западе) (цитируя археолога Элизабет Грэм). Таким образом, хотя на Западе ацтеки считаются "самыми большими жертвоприношениями в мире", по словам историка религии (и коллеги Пинкера по Гарварду) Дэвида Карраско, "нет никаких существенных археологических или документальных доказательств того, что они ритуально убивали больше людей, чем любая другая цивилизация".
Публичные казни были не более повседневным делом в городах ацтеков, чем в европейских городах; повседневная жизнь ацтеков, как и других жителей Мезоамерики, была отмечена сельскохозяйственным трудом и социальными ритуалами общины и семьи. Как недавно отметила ведущий исследователь ацтеков Камилла Таунсенд, "ацтеки никогда бы не узнали себя в той картине их мира, которая существует в книгах и фильмах, снятых нами". Эта картина представляет собой колониальную карикатуру, лишающую ацтеков человечности. Мы настолько "привыкли бояться ацтеков, даже отталкивать их", что нам и в голову не приходит, что мы можем просто отождествить себя с ними, увидеть в них полноценных людей, со всеми недостатками - как людей, способных на жестокое насилие, но и на глубокую любовь, как людей, которые изобрели способы убивать друг друга, но при этом создали впечатляющие города и потрясающие произведения искусства, как людей, которые воевали и писали, были жестоки друг к другу и вместе играли музыку, любили "хорошо посмеяться, как и мы".
Поэтому число погибших на войне в ацтекской Мексике, используемое Пинкером, сильно преувеличено. Но, что еще более неприятно, изобретение этих цифр и использование их для очернения ацтеков как чрезмерно жестоких варваров - это старая, пагубная колониальная традиция. Я ни на секунду не верю, что Пинкер намеревался увековечить эту традицию, и не виню его за то, что он проглотил уничижительное изображение, которое широко тиражируется. (Точно так же я не вижу причин не дать Уайту аналогичного преимущества). Тем не менее, истоки и конечная точка информационно-литературного пути, выбранного Пинкером, очевидны, и они весьма ошибочны.
Безусловно, в мире ацтеков, как и в доколумбовом мире майя и во всех обществах коренных американцев, существовало насилие; никто не отрицает этого очевидного факта. Есть также свидетельства - в первую очередь археологические и искусствоведческие; из погребений, фресок, высеченных на камне памятников и глифов - о том, что на протяжении всего мезоамериканского прошлого были периоды повышенного насилия, как правило, связанные с войнами. Но нет ни малейшего убедительного доказательства того, что такие периоды делали какое-либо мезоамериканское общество более жестоким по своей сути, чем, скажем, средневековая или ранняя современная Европа. Нет ничего, что позволило бы предположить, что повседневная жизнь была особенно жестокой или что политическое насилие или военные действия приводили к массовым жертвам, о которых заявляли испанские церковники, целенаправленно проводившие кампанию религиозного обращения, которая по иронии судьбы и лицемерию была пронизана методами ритуального насилия.
Напротив, военные действия контролировались, ограничивались временем года и ритуализировались; например, ацтеки и майя отдавали предпочтение захвату врагов, а не их уничтожению в бою. Пленных иногда пытали, как это изображено на фресках VIII в. в городе майя Бонампак, расположенном сегодня на юге Мексики. Или же их казнили во время публичных церемоний, имевших политическое и религиозное значение, о чем свидетельствуют черепные стеллажи, найденные в некоторых месоамериканских поселениях, в частности в Теночтитлане (современный Мехико), где были раскопаны высеченные из камня черепа и человеческие черепа.
Но брать такие свидетельства, преувеличивать и выделять их, делать их символическим центром изображения целой цивилизации (точнее, сети цивилизаций, развивавшихся на протяжении тысячелетий) - это откровенный фанатизм, колониальные предрассудки и расовая пропаганда. Это значит идти - пусть даже непреднамеренно - по стопам тех испанских церковников. Это увековечивание традиции Запада маскировать насилие империализма, классифицируя его как умиротворение изначально агрессивных других, как бремя укрощения варваров (вспомним Томаса Маколея, который превозносил британцев как "величайший и самый высокоцивилизованный народ, который когда-либо видел мир", в отличие от других народов, у которых "сточные канавы пенились кровью"). Это эквивалентно тому, чтобы кратко охарактеризовать западную цивилизацию как простирающуюся от пыток-распятия (человеческих жертвоприношений) Христа через пропитанные кровью тысячелетия до эпохи Холокоста, с небольшим промежутком между ними, но тысячами и тысячами сожженных заживо на костре, гильотинированных, избитых инквизицией или повешенных, привлеченных и четвертованных на глазах у восторженных толп.
'Многочисленные изгнания и массовые убийства': Колониализм поселенцев как решение проблемы
Следовательно, такой неоколониалистский взгляд на коренных американцев, пусть и непреднамеренный, также коррелирует с тем, как колониализм в Америке представлен в книге "Лучшие ангелы нашей природы". Этой теме - широкой истории европейского и евроамериканского империализма, а также обращению и опыту коренных американцев - в книге уделено меньше внимания, чем теме коренных жителей Америки доколумбовой эпохи. Есть первые, мимолетные упоминания о присутствии европейцев в этом полушарии, но вопрос о влиянии колониализма на коренное население впервые поднимается в виде записей в таблице: "Уничтожение американских индейцев" перечислено как одна из двадцати одной величайшей причины насильственной смерти в истории человечества. Эти упоминания легко пропустить, как и последующие, аналогичные включения в списки массовых убийств и геноцидов (обобщенные, например, как "многочисленные изгнания и массовые убийства коренных американцев поселенцами или правительствами в Америке" или просто "Геноцид в США"). Из десятка упоминаний темы половина приходится на включение в списки в тексте, таблице или графике.
