К решающим битвам - Мартиросян Арсен Беникович (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗

Уж если так хотелось сделать многосерийный фильм о войне, то могли бы за основу взять воистину православную мысль, высказанную архиепископом Лукой (Войно-Ясенецким):

Вот о чем надо было снимать фильм, а не делать телегадости! Впрочем, попробуй, достучись до сознания этих «деятелей телевизионных искусств»!..

Так что со всеми теми мифами, которые пришлось разбирать, пора не просто кончать, а именно так, как это и положено на Руси — осиновым колом!

Миф № 29. В начале Сталинградской битвы Сталину показалось мало созданных по приказу № 227 от 28 июля 1942 г. штрафных батальонов, и он создал ещё штурмовые батальоны

Прежде всего, хотелось бы обратить особое внимание на недопустимость путаницы штурмовых батальонов со штурмовыми бригадами, которые в действительности назывались штурмовые инженерно-сапёрные бригады (сокр. — шисбр). Шисбр — это отдельная тема, не имеющая никакого отношения к штурмовым батальонам.

Решение о создании штурмовых батальонов было принято Сталиным 1 августа 1942 г. В тот день под грифом «особо важная» им была подписана директива, согласно которой командующим Московским, Приволжским, Сталинградским военными округами и наркомату внутренних дел предписывалось к 25 августа сформировать из комначсостава, содержавшегося в спецлагерях НКВД, штурмовые стрелковые батальоны численностью 929 человек каждый. Срок пребывания в таких подразделениях — шесть месяцев.

Сразу же отметим, что эти спецлагеря были созданы по решению ГКО № 1069сс от 27 декабря 1941 г. и в соответствии с приказом НКО СССР № 0521 от 29 декабря 1941 г. Назывались они по имени городов, в которых располагались — Люберецкий, Подольский, Рязанский, Сталинградский, Белокалитвинский, Георгиевский и т. д. С момента создания и до 1 октября 1944 г. через эти лагеря прошло 421 199 человек, в том числе 354 592 военнопленных и окруженцев.

В директиве особо подчеркивалось, что штурмовые батальоны должны использоваться на «наиболее активных участках фронта», поскольку они формировались из числа вышедших из окружения или побывавших в плену командиров и политработников.

Можно что угодно говорить об этой директиве, особенно в духе «демократии и прав человека». Но, как автор, считаю необходимым признать горькую, нелицеприятную, но правду. Это решение было сколь жестким, но столь же и сурово справедливым. Прежде всего тем, что вместо отсидки в относительной безопасности в тыловых проверочных спецлагерях им предоставлялся шанс для искупления вины. В конце-то концов, они все были лицами командно-начальствующего состава. А с них и спрос куда выше, чем с рядовых. А то получилось бы, что пока они будут сидеть в спецлагерях, другие должны за них отдуваться в ожесточенных боях с врагом. Да и правильно это было также и с точки зрения органов госбезопасности. Ведь проверка каждого требовала огромных усилий, уймы времени, сбора достаточного количества материалов для того, чтобы человек успешно прошел бы проверку либо был передан в трибунал. А времени на это не было. Необходимо было воевать и бить врага, а не отсиживаться в тылу, хотя бы и в спецлагерях.

Справедливость директивы была и в том, что согласно ее положениям при наличии хороших аттестаций военнослужащие штурмовых батальонов могли быть назначены на соответствующие должности комначсостава, которые они занимали до того, как оказались на территории, оккупированной врагом. Проще говоря, вернуться к своему прежнему воинскому статусу.

Такова нелегкая правда о штурмовых батальонах. Понимаю, что она горькая, нелицеприятная, мягко выражаясь, далекая от современных понятий демократии и т. п., но так было. И было это во время самой страшной войны, которая когда-либо обрушивалась на Россию! В той страшной войне мы воевали с самым лютым, самым жестоким врагом за всю историю России, пришедшим уничтожать дотла всех и вся. И только жесткие меры могли спасти Родину. Одной из таких жестких, но справедливо суровых мер и было создание штурмовых батальонов. Нравится это кому-либо или не нравится — это уже совсем другая тема. Но так было. И это надо знать.

Миф № 30. Во время войны Сталин не щадил даже своих любимчиков — «сталинских соколов» — ссылал их в специально созданные для них штрафные авиаэскадрильи, а некоторых даже в штрафбаты

Миф № 31. Во время войны провинившихся лётчиков по приказу Сталина ссылали не просто в штрафные авиаэскадрильи, а в эскадрильи смертников, которые летали на штурмовиках Ил-2

Нашей «антиллигенции» вечно недосуг в чем-либо разобраться и уж тем более честно сообщить граду и миру. Это вообще не по её части. Вот соврать прилюдно, завыть истошным голосом на всю «эрэфию», да ещё и по «телеку» — это она завсегда с удовольствием. А чтобы правду, пускай и горькую, но правду же сказать — так и троеперстие неприличное покажет, да не в кармане, а наяву. «Антиллигенция», не приведи господь… Впрочем, да пошла она по известному всей России адресу!..

Наше дело потому правое, что и горькую правду не обойдем. И именно поэтому-то сразу же говорю, что да, действительно, в ходе войны были отдельные случаи, когда летчиков по приговору военных трибуналов направляли в штрафбаты сухопутных войск. Но вот ведь в чем все дело-то. В штрафбаты сухопутных войск они попадали за очень серьезные проступки. Прежде всего, к их числу относилось невыполнение боевых задач. Чтобы не быть голословным, приведу содержание приказа № 0685 от 9 сентября 1942 г., подписанного Сталиным как народным комиссаром обороны. В нем, в частности, говорилось: «Фактами на Калининском, Западном, Сталинградском, Юго-Восточном и других фронтах установлено, что наша истребительная авиация, как правило, работает плохо и свои боевые задачи очень часто не выполняет. Истребители наши не только не вступают в бой с истребителями противника, но избегают атаковывать бомбардировщиков (так в тексте. — А. М.).

При выполнении задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков наши истребители далее при количественном превосходстве над истребителями противника уклоняются от боя, ходят в стороне и допускают безнаказанно сбивать наших штурмовиков и бомбардировщиков.

Приказом НКО за № 0299 предусмотрены для лётного состава в качестве поощрения денежные вознаграждения и правительственные награды за боевые вылеты с выполнением боевой задачи. Этот приказ в авиачастях извращён на фронтах.

Боевым вылетом неправильно считают всякий полёт на поле боя, независимо от того, выполнена или нет истребителями возложенная на них боевая задача…

В целях ликвидации такой несправедливости и для того, чтобы поощрять честных летчиков, а ловкачей и трусов выявлять, изгонять из рядов наших истребителей и наказывать их, приказываю:

1. Считать боевым вылетом для истребителей только такой вылет, при котором штурмовики и бомбардировщики при выполнении боевой задачи не имели потерь от атак истребителей противника…

4. Лётчиков-истребителей, уклоняющихся от боя с воздушным противником, предавать суду и переводить в штрафные части в пехоту» [109]. Это одна из главных причин направления летчиков в штрафные части сухопутных войск. Другую назвал известный современный историк А. В. Пыльцын в одной из своих работ о штрафбатах. Он, в частности, привел пример с боевым летчиком, кавалером трех орденов Боевого Красного Знамени, капитаном, имевшим весьма необычную фамилию — Смешной. До штрафбата он командовал эскадрильей. Перегоняя на фронт новые истребители, Смешной, как командир, допустил авиакатастрофу. Один из его подчиненных по непонятной причине — то ли не справился с управлением, то ли решил испытать новую машину в полете в недозволенном во время перегона режиме («чёрных ящиков» тогда не было) — разбил ее и погиб сам. А уничтожение боевой техники до ее поступления на фронт, вне зависимости от причин, во время войны каралось очень жестко. Страна в крайнем напряжении производила новые самолеты, на скудные золотовалютные средства закупала их по ленд-лизу, а тут из-за ухарства одного целый истребитель уничтожен. Между прочим, стоимость одного истребителя во время войны — 100 тысяч сталинских рублей. А жесткое наказание за причиненный государству ущерб по тогдашнему законодательству применялось уже с уровня 50 рублей. Вот командир эскадрильи Смешной и загремел в штрафбат… Сурово? Да. Жестко? Да. Жестоко? Да. Но ведь и война — не игра в прятки и даже не в казаки-разбойники. Война ещё более жестока. И малейшая недисциплинированность на войне приводит к колоссальным людским потерям. Вот за то и попал в штрафбат комэск, так как не обеспечил должный уровень дисциплины, которая для летчиков еще более важна, чем на земле. Как отмечает Пыльцын, в штрафбате Смешной воевал более чем достойно и пал смертью храбрых.