Чистилище - Тармашев Сергей Сергеевич (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Но у Штурвала получилось. Он с силой уперся плечом в отчаянно трясущийся борт, чтобы удержаться на подножке без помощи рук, и вынырнул в люк руками вперед. Офицер одной рукой схватил Прыгуна за шею и рванул на себя, впечатывая лбом в острый шип крыши. Прикрываясь трупом от остальных мутов, он второй рукой разбил бутыль о дно желоба и рывком опустил руку внутрь танка. Рука ещё не успела остановиться, а кочегар уже вложил в неё горящую ветошь. Штурвал швырнул ветошь в желоб и юркнул в люк, захлопывая за собой крышку. В узкую смотровую щель было видно, как в опоясывающем трубу желобе вспыхнуло пламя, обжигая царапающих крышку люка мутов. Мутанты захрипели ещё сильнее, и несколько Прыгунов спрыгнули с крыши. Штурвал сбегал за «Даблом», просунул ствол в смотровую щель и дуплетом выстрелил в мелькающее волосатое колено. Мутанту оторвало ногу, и двое его соплеменников начали драться из-за неё друг с другом.
— Малинин, огонь! Огонь, твою мать! — Штурвал промчался мимо Димки к танкистам. — Гудок!!!
Димка выстрелил из орудия, и рёв танкового гудка вновь ударил по гудящим болью ушам. Танк шёл через толпу прямо по телам мутантов, переваливаясь по ним, словно по кочкам, и быстро терял скорость. Вскоре боевая машина еле ползла, двигаясь со скоростью идущего человека, и танкист что-то кричал стоящему рядом Штурвалу сквозь грохот орудийных выстрелов. Тот кивнул и побежал к ящику НЗ. Офицер вытащил из него тяжелую объемистую канистру с горючей смесью и с трудом потащил её к задним дверям танка. Димка понял, что что-то не так, и Штурвал собрался применить крайнее средство — разлить по асфальту смесь и поджечь её. Такое применяется только тогда, когда танк подбит и больше не может продолжать движение. В этот миг танкист снова дернул за цепь ревуна, и оглушительный вой взорвал окружающее пространство. Димка зажал разламывающиеся от боли уши, ожидая окончания гудка, но танкист не отпускал цепь. Кто-то отодвинул Димку от картечницы, перед лицом мелькнула броня Штурвала, и пушка глухо громыхнула почти бесшумным выстрелом. К ногам упала гильза, Штурвал выхватил заряд из ящика и выстрелил вновь. Гудок ревел секунд тридцать, и за это время он успел выстрелить четырежды — такую скорострельность тяжело было развить и без рвущей мозг на части боли.
Момент умолкания ревуна Димка различить не смог. Бесконечный звон в ушах, обжигающе-режущей вибрацией отдающийся в голове, начал стихать, и он увидел, что Штурвал тащит канистру обратно. Димка, шатаясь, ухватился за поручни, встал и потянулся к орудию. Но стрелять не пришлось, муты уже не атаковали еле ползущий танк. Они расхватывали трупы, которыми было усеяно всё вокруг, и отрывали от них конечности и самые лакомые куски. Издали к ним ломились новые сотни мутантов, но эти в бой уже не пойдут. Почуяв запах свежей плоти, они поспешат оторвать от растерзанных тел свою долю. Начнутся драки, количество трупов увеличится, еды прибавится, и никто не захочет сражаться с танком, издающим нестерпимо жестокий рёв. Димка сполз на сиденье и обхватил руками разламывающуюся голову. Каждая поездка на танке всегда проходила мимо одного-двух метро или какой-нибудь набережной, в Москве этой гадости полно, ни одна нормальная дорога без неё не обошлась, но такого, как сегодня, в Димкиной службе ещё не было. Обычно удавалось отбиться быстро, танк шел, вел огонь, давал гудки через равные промежутки, сберегая давление в котле и солдатские уши. А тут просто ад какой-то…
— На меня смотри! — чьи-то руки развернули его голову, и Димка увидел перед собой Штурвала. Офицер вгляделся ему в глаза: — Слышишь меня? Из ушей течет? Кровь чувствуешь?
— Слышу, — Димка облизал сухие губы. — Уши вроде целы, только звенят сильно… И голова…
— Значит, нормально всё, — определил Штурвал. — Первые пару лет всегда больно, потом адаптируешься. Попей воды, три глотка, не больше. Сиди, пока не отпустит. Понял меня?
— Угу, — Димка дотянулся губами до трубки подачи воды, проведенной из скрытой под резинокольчугой бутыли внутрь противогаза, и послушно глотнул три раза. — Штурвал, — он кивнул в сторону смотровой щели. — Почему они так ломились на нас? Даже на гудок! С ними же не было Взрослого… или я его не заметил… Обычно ведь не так! С утра же нормально проехали!
— Взрослого не было, — согласился Штурвал. — Он бы нас точно так просто не отпустил. Это они на погоду так возбудились — верная примета, ливень скоро. Муты его чувствуют, и в ожидании обильной еды у них выделяется желудочный сок. Голод зашкаливает, вот они и бесятся.
Офицер ушел, и Димка откинулся на погнутую спинку сиденья. Скоро ливень, значит. Не просто дождь, а самый настоящий грозовой ливень. Что это такое, он знал очень хорошо, как-никак пять лет в охранниках прослужил. Смертельно опасная погода, пострашнее будет, чем сегодняшний бой…
— Стой! — подал команду Штурвал, и дергающийся дребезжащий танк остановился. — Орудийным расчетам приготовиться к бою! Ремонтной команде — на выход! Следопыты — за мной!
Передние двери танка распахнулись, и офицер выскочил наружу. За ним последовала пара солдат со щитами, троица следопытов, потом выбежали танкисты и двое рабочих с переносными коробами с инструментарием. Солдаты и следопыты заняли оборону возле носовой части боевой машины, и танкисты с работягами принялись возиться с передними колесами. Значит, обрезинивание всё-таки сорвало с колес, вот почему танк шел так плохо и едва не встал. Сейчас металлические болванки колес перемотают резиновыми жгутами, нарезанными из автомобильных покрышек старого времени, и стянут болтами с внутренней стороны колесного диаметра. В ремкомплекте танка всегда есть заранее подготовленные к этой процедуре пластыри с заранее продетыми в нужных местах болтами. Ничего сложного в этой процедуре нет, обрезинивание с танковых колес срывает пару раз в неделю, и экипаж справится с ремонтом за полчаса — час, если не будет атакован противником.
Танкисты управились за сорок минут, к тому моменту Димка окончательно оклемался и дежурил возле своего орудия, бдительно разглядывая окрестности. Это место находилось на безопасном расстоянии от смертельных зон, мутантов поблизости не было, окружающие дорогу мертвые кварталы зияли лишенными стекол окнами, демонстрируя всякое отсутствие жизни. Но все хорошо знали, что в действительности это не так. По многоэтажкам обожают шариться зары, вечно разыскивающие что-нибудь, точно не зная, что именно. Они считают, что в домах старого времени могут найти что-то, что сделает их хозяевами этого мира. Дремучим дикарям невдомек, что без серьёзных знаний им попросту не распознать могучих Технологий, и они частенько радуются найденному зеркалу, равнодушно, проходя мимо стоящего рядом электроприбора. Ещё хуже то, что эти идиоты могут сломать высокотехнологичную вещь ради блестящей бирки или встроенного в корпус декоративного украшения. Следопыты всегда сетуют на вандализм заров и стремятся отстреливать их при первой же возможности. Особенно в районе серьезных поисков. Для этого генералитет часто выделяет отряды солдат им в помощь, как, собственно, сегодня и было. И результат стоил всех затрат, главное, добраться до анклава. Димка смерил взглядом топливный отсек. От здоровенной горы дров, упирающейся в потолок, которая была на этом месте утром, сейчас остался десяток вязанок и хмурая, донельзя недовольная гримаса на лице кочегара.
— Готово? — кочегар посмотрел Димке за спину, и он поспешно обернулся. В двери торопливо заходила ремонтная команда, и один из рабочих утвердительно кивнул, бурча через противогаз что-то неразборчивое. Следом за танкистами зашли следопыты, потом Штурвал, и солдаты со щитами. Двери боевой машины уже закрывались, когда внутрь танка влетела стрела и с глухим стуком отскочила от бронированного борта.
— Окно на седьмом этаже! — один из следопытов бросился к смотровой щели.
— На восьмом! — поправил его второй, подбегая к бойнице. Он высунул в неё автоматный ствол и замер, выцеливая противника. Несколько секунд все ждали выстрела, но следопыт лишь разочарованно опустил автомат: — Спрятался, гад!
