Возвращение. Части 1-3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
— Спасибо, Кирилл Трофимович, — кивнул Брежнев. — Вы мне помогли.
— Черт! — выругался мужчина. — Почему так мало фонарей?
— В центре их больше, — с небольшим акцентом ответил его спутник. — Через пару часов совсем рассветет…
— По прогнозам ученых тряхнуть должно до рассвета.
— Если не тряхнет, люди будут сердиться, — сказал мужчина с акцентом. — По утрам еще холодно. Боюсь, многие люди, вернутся в дома.
— Им же хуже. Воду перекрыли?
— Воду час назад перекрыли, а электричество должны сейчас отключить. Вот, отключили.
Немногочисленные фонари погасли, и стало еще темней.
— Осталось десять минут, — сказал приезжий, посмотрев на часы со светящимся циферблатом. — Давайте отойдем от домов на проезжую часть.
Они отошли на середину дороги и начали ждать, как и многие жители города, вышедшие на улицы по призыву властей.
Внезапно раздался низкий гул, и сильный удар повалил многих с ног. Где-то недалеко обрушилось здание, подняв тучу пыли. Несколько секунд было трудно удержаться на ногах, потом все быстро успокоилось. Здесь были преимущественно одноэтажные дома, которые пострадали мало. Но центр города был затянут пылью.
— Черт! — выругался приезжий. — Надо же, разбил часы! И куда теперь пойдем?
— А зачем куда-то идти? — спросил узбек. — Скоро посветлеет, да и пыль немного уляжется, тогда и пойдем. Все равно мы сейчас никому ничем не поможем.
— Передают! — сказала Надежда, и мы собрались возле телевизора.
— К ним Брежнев прилетел, — сказала Люся. — Сразу же утром.
— Прилетел, и ладно, — сказал я ей. — Что смотреть на чужое горе? Теперь им будут помогать все республики. Хорошо еще, что уже не зима и можно ночевать в палатках. Пойдем в твою комнату.
— Я в своих тетрадях рекомендовал использовать это землетрясение, как доказательство истинности предсказаний, — сказал я подруге. — Следующий раз тряхнет Турцию, но еще не скоро. Понимаешь, что это значит? Если к моим рекомендациям прислушались, Машеров сейчас начнет крупную игру с центром. А там все по-разному может повернуться. Хорошо предсказывать, когда все наперед известно. А когда эти знания начинаешь использовать и на что-то влиять, все меняется. Надеюсь, я сделал ставку на того человека.
— А если нет? — спросила она. — Что тогда?
— Не бери в голову, — растрепал я ей волосы. — Живем один раз, поэтому наслаждайся каждым мгновением жизни и не думай о плохом.
— Кто бы говорил! — рассердилась она. — Ты-то живешь второй раз и уже успел все узнать и почувствовать. Я тоже хочу, как ты говоришь, наслаждаться жизнью, а ты мне мешаешь! А если с тобой или со мной что-нибудь случится?
— Хочешь? — спросил я, заглянув ей в глаза.
— Хочу! Мне уже пятнадцать!
— Пятнадцать тебе будет завтра, — засмеялся я. — Что хочешь в подарок?
— Хочешь сказать, что еще не купил подарка?
— Конечно, купил, но я могу купить еще один. Знаешь, сколько я получу за книгу?
— Мне не такой подарок нужен!
— А какой?
Она наклонилась ко мне и прошептала на ухо.
— Я подумаю, — ответил я. — А теперь иди сюда, я тебя поцелую. Пока они прилипли к телевизору, это можно сделать не один раз.
Глава 5
— Дай свою руку! — попросил я и, когда Люся протянула руку, застегнул ей на запястье женские часы "Луч". — Это чтобы ты не опаздывала в школу.
— Золотые? — с завистью спросила Ольга.
— Позолоченные, — ответил я. — Мне слишком дорога твоя сестра, чтобы я ей сейчас дарил золотые вещи.
К ее дню рождения мы готовились основательно. Его собирались отметить двумя семьями и пригласить Сергея. Сделать хороший стол на девять человек не так легко, поэтому я с Сергеем за день до праздника пробежался по гастрономам и купил все, что нужно, кроме спиртного. Надежда на словах меня упрекала, но я видел, что она довольна. Большую часть принесенного положили на балкон, прикрыв от птиц, остальное заняло место в холодильнике. А сегодня к Черзаровым с утра пришла моя мама, и женщины вдвоем быстро все приготовили. Два стола поставили еще с вечера, поэтому к нашему приходу все уже было готово.
— Пошли к нам, — предложил я друзьям. — Отцы раньше чем через два часа не придут, а смотреть на это, и тем более нюхать…
— А чем займемся? — спросил Сергей.
— Я сочинил новую песню, сейчас буду вам ее петь, а потом выслушивать критику.
— Когда ты их только успеваешь сочинять? — удивился Сергей. — Люся, он тебе стихи не пишет? Как же так? Если такой хороший поэт, должен свою девушку заваливать стихами.
— Я завалю, — пообещал я. — Проходите в мою комнату. Слушайте, песня посвящается всем создателям песен и называется "Плот". На маленьком плоту, сквозь бури, дождь и грозы, взяв только сны и грёзы и детскую мечту, я тихо уплыву, лишь в дом проникнет полночь, чтоб рифмами наполнить мир, в котором я живу…
— Здорово! — высказалась подруга.
— Ага, — сказал Сергей. — Я у тебя ни одной плохой песни не помню. Только это опять не по возрасту. Петь не запретят, а недоумение останется. Откуда у мальчишки груз прежних ошибок?
— Во-первых, я уже не мальчишка и ошибок за свою жизнь наделал… до фига! Можешь даже считать их школьными, за которые лепят пары. А, во-вторых, я пою о создателях песен, а они в своем большинстве взрослые люди. Я ведь и в книгах пишу не о том, что видел или пережил лично. Чтение книг, знаешь, тоже многое дает!
— Да ладно, — примирительно сказал друг. — Тебе виднее. Я что почувствовал, то и сказал.
— Не интересно мне сочинять и петь детские песенки! Пусть у меня что-то будет не по возрасту, зато это для всех, а не для одних этих противнючек!
— Ты не любишь детей? — удивилась Люся.
— Детей нельзя любить, — заявил я. — Их можно только терпеть и выносить! Любить можно конкретного ребенка или двоих, но не весь этот кагал капризных и эгоистичных существ! Если заплачешь ты, для меня перевернется мир. Если рядом будет орать и топать ногами малыш, пытаясь таким способом добиться своего, я просто заткну уши. Это если он не мой, мой в таком случае сразу заработает по заднице.
— И моих будешь лупить? — уточнила Люся.
— Обязательно, — ответил я. — Если заслужат. С детьми по-другому нельзя. Их нужно ласкать и поощрять при хорошем поведении, и выбивать из них пыль при плохом. Ничего лучше кнута и пряника люди не придумали и не придумают никогда. Вот когда ребенок будет знать слово "нельзя", тогда можно будет обойтись без битья. И бить нужно больно, но так, чтобы ничего не повредить. Я тебя потом научу. Самое главное это не обидеть ребенка без причины.
— Медвежье воспитание, — сказал Сергей. — Тебя самого-то часто лупили?
— Медвежье, — согласился я. — Так медведица своих медвежат и воспитывает. Хорошо себя ведут — вылижет от ушей до хвоста, а не слушаются — удар лапой! А как иначе, если все маленькие дети — это природные эгоисты и слов не понимают? А меня в детстве никто не бил, потому что я — это исключение из правил!
— Я сейчас тебя как тресну! — замахнулась Люся. — Потому и готов всех лупить, что сам небитый. Сейчас я это упущение твоих родителей исправлю!
— Счастливые вы! — с завистью сказал Сергей. — Все время рядом, и так же проживете жизнь…
— А тебе кто мешает? — сказал я. — Родители Иры? Когда вырастет, она будет выбирать сама. Сказать, кого она выберет? Кстати, не хочешь увековечить свою любовь? "Волкодава" хорошо помнишь?
— Почти наизусть, а что?
— Не хочешь нарисовать иллюстрации к книге? Вместо кнесенки возьмешь Иру, только ее нужно будет нарисовать малость постарше и не такой худой. А с оформлением одежды, пейзажей и прочего я тебе помогу. И Иру запечатлеешь, и деньги заработаешь.
— Я не знаю, — заколебался он. — А какие сцены рисовать?
— Подумай сам. Не надумаешь — будем думать вместе. Отец когда выйдет на работу?
— Уже скоро. Я тогда здорово перепугался. Надо бы ему бросать работу, а он не хочет.
