Улыбка пересмешника - Михалкова Елена Ивановна (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Я очень многое не успела сделать. Женщина, взявшаяся из его прошлой жизни, – похоже, еще одна из породы пересмешников – нарушила все мои планы, но я даже не могу сказать, что сожалею об этом.
Наверное, я слишком устала.
Вика засмеялась низким смехом, и Кирилл вздрогнул, услышав его.
– Папу с мамой любила... – повторила она. – Дорогой, ты только подумай, как просто и красиво тебя использовали!
– Заткнись!
– Все вернулось бумерангом, Кирюша... Сколько ты прожил счастливой семейной жизнью? Год? Полтора? И все это время думал, что рядом с тобой преданный человек? Да у тебя просто талант окружать себя преданными людьми!
– Я сказал, заткнись!
– А если нет, то что ты сделаешь? Убьешь меня? Доставишь такое удовольствие своей – ха-ха! – любимой жене? Она посадит тебя, Кирилл, ты же это понимаешь! Посмотри на нее!
Ствол пистолета теперь был нацелен на Вику.
– Или ты попробуешь убить нас обеих? – продолжала она, не обращая больше внимания на оружие. – Тогда, боюсь, тебя ждет электрический стул! Ах, позволь, у вас же нет электрического стула... Тогда пожизненное. Тоже неплохой вариант, как ты считаешь?
Лицо Кирилла исказилось так, что Вика решила – сейчас раздастся выстрел. Но он не выстрелил.
– Или все-таки ее? – Вика кивнула в сторону Алисы. – Мы с тобой играли в честную игру – нам есть за что расплачиваться друг перед другом. А вот то, что твоя жена сделала с тобой... – Вика развела руками, – я даже не знаю, как это назвать. Пожалуй, она отомстила за нас обеих, так что я клянусь оставить тебя в покое.
Ее настораживало, что Алиса Кручинина молчит и смотрит на нее пристально, словно пытается проникнуть в ее мысли – от этой девчонки теперь можно ожидать чего угодно.
– Знаешь, это было даже весело, – внезапно сказала Алиса и сделала шаг к мужу. – Особенно когда ты упрашивал меня поработать бухгалтером.
– Стой, сучка, где стоишь, – предупредил тот.
– Целый год... – подала голос Вика. – Не могу даже представить, сколько дел она натворила в твоей фирме!
– Знаешь, почему сбежал Туканов? Это я его заставила. – Второй шаг навстречу мужу.
– Стой на месте!
– Кирилл, а когда она спала с тобой, она кричала? И ты за весь год не понял, что она кричит от отвращения?
– Заткнитесь обе, суки!
– Еще немного – и ты потерял бы все. – Третий шаг навстречу мужу. – Да ты уже почти потерял.
– А ты, должно быть, думал, что это я продала тебя Баравичову! – сочувственно покачала головой Вика. – Нет, Кирилл, ты ошибся – он не стал со мной сотрудничать. Понятно почему – ему вполне хватало твоей женушки!
– А теперь, когда я знаю историю с убийством, – сказала Алиса Кручинина и пошла к Кириллу, двигаясь легко и грациозно, словно танцуя, – клянусь, первое, что я сделаю, это расскажу ее твоему Банкиру. Тогда он убьет тебя, а я останусь жить!
По губам ее скользнула странная невеселая улыбка.
И прежде чем Виктория успела сказать хоть слово, прежде чем Данила Прохоров, стоявший за углом ближайшего магазина, успел добежать до них, Кирилл Кручинин поднял пистолет и всадил три пули в худенькое тело Алисы Кручининой.
А в следующий миг Кручинина ударило, будто снарядом, и он отлетел к поручням, ограждавшим галерею. Большое, тяжелое тело его от этого удара перевалилось через перила, и последнее, что успел увидеть Кирилл, прежде чем полететь вниз, это перепуганное лицо охранника, которого его бывшая жена приняла за манекен.
Эпилог
Самолет взлетел с часовым опозданием, и пассажиры ругались и ворчали, срывая злость на стюардессах. Женщина лет тридцати пяти в черном платье сидела молча, не обращая ни на кого внимания, и на все предложения стюардесс отвечала отрицательным движением головы.
Мужчина, расположившийся в соседнем с ней кресле, не без оснований считал себя дамским любимчиком, хотя ему давно перевалило за сорок. По опыту он знал, что самолетные знакомства бывают очень удачны, и считал грехом не воспользоваться таким случаем. Бросив на соседку заинтересованный взгляд, он с трудом смог отвести глаза и решил, что познакомится с ней во что бы то ни стало.
Выждав подходящий момент, он завел ничего не значащий разговор о погоде и задержках рейсов. Женщина отвечала вежливо, но суховато, и тогда, слегка раздосадованный, он прямо спросил, как ее зовут.
– Вика. Вика Кручинина.
А замужем ли такая прелестная женщина?
– Я вдова. – Она в первый раз за все время полета взглянула на него.
Стареющего ловеласа поразило выражение глубокой тоски в ее глазах. Поразило настолько, что он, почти профессиональный ловец женщин, смешался, забормотал что-то невнятное, какие-то извинения, и в конце концов скомкал беседу и отвернулся в сторону. А женщина в соседнем кресле отвернулась к иллюминатору и полулежала с открытыми глазами, в которых не отражалось ничего, кроме безбрежного, чистого голубого неба.
Максим Белоусов отложил в сторону совок, поднялся и отошел на пару шагов назад, оглядел результат своей работы. Мелкие рыжие бархатцы на могиле все-таки выстроились неровно, но он решил не пересаживать их, а вот светло-зеленый мох, выложенный вокруг цветов, пришлось поправить, чтобы смотрелось аккуратнее. В конце концов он добился того, чего хотел, и решил, что на сегодня достаточно.
Мелкий мусор, появившийся внутри ограды за то время, что его не было, Максим собрал в пакет и положил возле калитки, напомнив себе захватить его в машину. Обернулся к крестам и в который раз испытал острое чувство сожаления, глядя на знакомые фотографии.
Шаги за его спиной раздались как раз тогда, когда он собирался уходить.
– Хорошо получилось, – тихо сказала Алиса, прижавшись к нему.
Максим покосился на нее, отметил полуобморочную бледность, капли мелкого пота на висках, и тяжело вздохнул.
– Ты зачем из машины вышла? – сердито спросил он. – Я же тебе сказал: пятнадцать минут – и вернусь!
Не отвечая, Алиса присела на корточки – с видимым трудом – и поправила самый маленький цветок, наклонившийся надо мхом.
– Я уже приседать могу, – выдохнула она, задрав голову и глядя на него снизу вверх. – Не болит!
Он поднял ее со всей нежностью, на какую был способен, и едва удержался, чтобы не подхватить на руки.
– Я сама пойду! – Она предупреждающе выставила в стороны локти.
– Сама, сама! Топай давай, инвалид.
Очень медленно, сильно прихрамывая, Алиса вышла из ограды и побрела по дорожке к выходу с кладбища. Максим задержался на несколько секунд, глядя на фотографии мужчины и женщины, неуловимо похожих друг на друга – пухлых, рыжеволосых, улыбающихся ласковыми улыбками.
«Она вас наконец-то похоронила, – мысленно обратился он к ним. – Так что спите с миром. А я за ней присмотрю».
Он прикрыл калитку, догнал Алису, обнял ее и пошел рядом, то и дело оступаясь с узкой дорожки во влажную после дождя траву.
– Как нет билетов? – убитым голосом сказала Татьяна. – Посмотрите еще, пожалуйста!
– Девушка, ну что я буду смотреть? – устало вопросила пожилая билетерша за окошечком. – Вот, пожалуйста, здесь все показано... – И она ткнула пальцем в экран, как будто Татьяне что-то говорили суматошные квадратики, закрашенные в красные и зеленые цвета. – Видите, нет свободных мест? А, нет, подождите-ка...
Таня прижалась к окошечку, умоляя своего ангела-хранителя смилостивиться над ней и Матвеем и подарить два места – всего два, дорогой ангел, это ведь такая малость! Пусть даже они будут в конце зала...
– Нету. Увы, девушка, ничем не могу помочь.
Таня кивнула головой. Так она и думала. Ей ничем не могут помочь.
– Два в разных местах зала есть, – равнодушно поведала билетерша. – Двух рядом нет.
– В разных местах? – встрепенулась Таня, к которой вдруг вернулась надежда. – А где?
– Партер, третий ряд, десятое место, и восьмой ряд пятнадцатое место, – оттарабанили из-за стекла. – Будете брать?
