Последыш Древних - Сахаров Василий Иванович (читать книги полностью .TXT) 📗
Левое плечо на приближающегося дружинника. Щит выдвинулся вперед, и я принял на него тело противника, низкорослого вояки в кольчуге и с шестопером в руках. Столкновение! Удар! Левая рука онемела, и в плече что-то хрустнуло. Но боли не было, или я ее пока не чувствовал, а хорошо натренированное тело действовало само по себе.
Выпад! Клинок скьявоны, пробивая кольчугу, вонзился в сердце противника и, подобно змеиному жалу, немедленно вернулся назад. Толчок ногой! Тело убитого дружинника, тяжелый шестопер которого лишь слегка коснулся моего щита и повис на перевязи, упало. Проход освободился, и снова я бегом бросился в бой. Но далеко не убежал, поскольку дорогу мне преградил еще один противник, здоровяк с кривой саблей в правой руке и небольшим кавалерийским щитом на левой.
Размен ударами и звон стали. Противник ногой пнул меня по щиту, а я не смог удержаться и сделал шаг назад. Рука не слушалась, щит не удержать, и рывком я отбросил защиту в сторону, а затем перешел в атаку. Замах! Горизонтальный удар, и дружинник отступил. Промах! И вражеский боец попробовал подсечь мне ноги. Да только не успел. Мимо него пробегал Ари Виниор, и он на ходу, легко и непринужденно, полоснул его по шее клинком, а потом бросил мне:
– Оттар, не отставай!
«Легко сказать – не отставай, – криво ухмыльнувшись, подумал я, направляясь вслед за фридлозе, – рука не слушается, сил уже почти не осталось, магии нет, а между нами и некромантами минимум сотня бойцов. Преграда, конечно, так себе. Но она есть, и без потерь ее не преодолеть, тем более быстро».
Впрочем, эти мысли ушли из головы сразу. Я продолжил движение к кострам и заметил, что один из рубайятских дружинников упал на карачки, то ли поскользнулся, то ли рану получил, не ясно. Но его прикрытая броней спина оказалась передо мной, словно удобная подставка, и я на нее запрыгнул. Встал, но не задержался, а прыгнул дальше и, перелетев через пару вражеских бойцов, готовившихся проткнуть меня кавалерийскими пиками, оказался возле костра. Равновесие не удержал, покатился по траве и едва не попал в пламя. Однако повезло, и, с трудом поднимаясь, я огляделся и понял, что не первый, кто оказался на стоянке наших врагов, и мой взгляд заскользил в поисках противника.
Чисто. Рядом, на расстоянии удара, никого не было. Зато я разглядел Сьеррэ Эрахова, который, вместо того чтобы биться, испуганно оглядываясь, бросился в темноту.
– Мерзавец! – прошипел я, сделал несколько шагов в сторону и воткнул меч в спину вражеского воина, боровшегося с нашим солдатом.
– Благодарю, господин поручик, – отозвался совершенно незнакомый воин, и я отвернулся.
«Где некроманты?! – в голове возник вопрос, но среди сражающихся людей чернокнижников я не разглядел. – Неужели удрали?»
– Стрелки! Бей! – снова команда вездесущего комбата, непонятно как оказавшегося впереди авангардной группы морейских солдат. Видимо, он обошел поле боя по флангу. А затем появилась связь с магическими потоками. Значит, наши стрелки все же завалили некроманта с негатором, и в подтверждение этого над полем боя вспыхнул нестерпимо яркий солнечный свет.
Мне пришлось зажмуриться. А когда, утирая выступившие слезы, я открыл глаза, то обнаружил, что живые мертвецы один за другим падают у подножия холма, а вампиры, задетые краем солнечного света, повизгивая, удирают в сторону тракта. Морейские маги не оплошали и сделали то, что было нужно, да и воины показали себя. Однако сражение продолжалось, потому что вновь нас попытались атаковать ополченцы, а вместе с ними конные дружинники.
– А-а-а-а!!! – с неистовым ревом на меня налетел всадник, и я отскочил в сторону, а потом бросился на него, ухватился за вонючий сапог дружинника и потянул его на себя.
Получилось. Всадник выпал из седла, и я, выронив клинок, припечатал его кулаком в горло. При этом оцарапался о кольчугу, но кадык ему сломал и сразу же услышал шум со спины.
Я обернулся и обнаружил, что на меня мчится еще один вражеский кавалерист. И снова я попытался уклониться, на этот раз неудачно. От удара копья ушел, но лошадь дружинника сбила меня с ног. И, перекувыркнувшись через себя, на какое-то время я потерял сознание.
Сколько провалялся без памяти и кто топтал тело поручика Руговира, пока мой разум находился вне пределов родной телесной оболочки, не знаю, десять минут точно. А когда я очнулся, то обнаружил, что штурмовики и пехотинцы отошли и двигаются в сторону холма.
– По-до-жди-те! – Я попытался подать голос, но из горла вырвался неразборчивый хрип. Меня бросили, ибо посчитали мертвым, и каждый был занят спасением собственной шкуры, а я находился в стороне. Но подыхать не хотелось, и я снова поднялся. Левое плечо не чувствовал, в голове звон, ребра ноют, а во рту сухость. Магию при этом ощущал, как привычную морейскую, так и ту, которую использовали чародеи Вайда. А вот применить не мог: концентрации не хватало. И в дополнение к этому еще спина ныла так, будто я весь день мешки с солью для засолки рыбы таскал.
Короче, мне было очень плохо, но я мог передвигаться и, подняв верный клинок, побрел к нашим оборонительным позициям.
Шаг. Другой. Третий. Каждый давался с огромным трудом, но я не останавливался. Где-то совсем рядом шел бой, и рубайятцы пытались преследовать отступающих морейцев, однако меня это никак не касалось.
Шаг. Еще один. И еще. На пути оказалась кочка, которую я не заметил, и носок сапога за нее зацепился. После чего короткий полет, я покатился по сухой колючей траве и приземлился в какой-то сырой канаве.
Над головой крупные звезды, а вдали крики, вспышки и звон оружия. Мне так и не удалось применить свои магические умения, и, может быть, это к лучшему. Тем более что сражался я достойно. И вот на такой мысли я стал погружаться во тьму, и перед глазами все поплыло. Однако «уплыть» и обрести покой не получилось. Кто-то резко встряхнул мое безвольное тело. И я разглядел склонившегося надо мной корнета Кайру, похлопавшего меня по щекам и спросившего:
– Руговир, ты живой?
– Пока не знаю, – прохрипел я.
– Ничего. Если ответ вразумительный, значит, пока в норме… Держись…
Корнет взвалил меня на плечи и мелкой трусцой побежал за отступающими солдатами, а я опять стал проваливаться в забытье. Но прежде чем вокруг снова воцарилась темнота, получилось уловить бормотание Кайры:
– Ты будешь жить, Руговир, и я тебя не брошу… Точно говорю… А иначе кто же мне две тысячи альго заплатит…
Глава 22
Сначала были запахи.
Пахло кровью, дерьмом, гноем, потом и страхом. Запахи обволакивали меня со всех сторон, раздражали, и это подействовало так, словно к носу поднесли склянку с резким пахучим спиртом, вроде того, каким пользуются нервные дамочки на душных светских приемах, дабы не терять сознание. После чего я понемногу начал приходить в себя. Ощутил боль во всем теле и почувствовал, что лежу на боку. А затем восстановилось зрение, и мой взгляд оказался направлен прямо на продолговатый стол, рядом с которым стояли люди в мешковатых мантиях зеленого и серого цвета, целители и один маг. При этом все вокруг было залито кровью, словно здесь только что разделали стадо свиней, но данный факт никого не беспокоил, ибо спасители человеческих жизней работали. Они кромсали обнаженного брюнета с наколкой на предплечье – оскалившийся тигр, командира нашего штурмового батальона майора Агликано, и все это происходило в полной тишине.
Встряхнув головой, я попытался хоть что-то услышать. Но звука не было, а от резкого движения снова накатила темнота, и к горлу подступил комок. Я едва не потерял сознание, и мне показалось, что в голову воткнули стальную иглу. А потом тело покрылось липким потом, и по нему пробежала сильная судорога, словно магическими цепями сковавшая меня.
«Все! – промелькнула мысль. – Вот и смертный час пришел… Опять… Сколько раз я уже «умирал» за эту недолгую по времени, но бесконечную по ощущениям военную кампанию? Пять или шесть… Да… Так и есть… Но в этот раз, кажется, я доигрался, слишком уж паршивые ощущения… А с другой стороны… Если я чувствую боль и могу соображать, все не так уж и плохо».
