Укок. Битва Трех Царевен - Резун Игорь (читать книги без регистрации полные txt) 📗
По обеим сторонам темнели пустые карманы для кладовок. Впрочем, все это было сломано несколько лет назад, при антитеррористической зачистке подвалов. Теперь там жили запахи кошачьей мочи и гнилой тряпки. Витька сделал еще шаг и вздрогнул. Фонарик слабо полоснул по лежащему на цементном полу человеку. Голому человеку. Руки его были сложены на причинном месте, деликатно его прикрывая.
Участковый с изумлением узнал того самого сапожника, Максурдина Абычегай-оола Джамшиевича, который квартировал в этом подвале уже несколько лет и у которого проверить документы сейчас не представлялось никакой возможности, ибо голому человеку спрятать паспорт попросту некуда. Глядя на вздернутый синий подбородок старика с вылезшей бородой, Витька вспомнил дурацкую пословицу: «В гробу карманов нет!»
— В гробу карманов нет, — ошарашенно прошептал он сам себе.
В этот момент что-то вылезло изо рта мертвеца. Это было какое-то сияние, какая-то инфузория. Переливаясь, это нечто сдутым шаром провисло над покойником, пузырясь в темноте и сверкая, как вулканическая лава, — медно-красным. Витька судорожно икнул и попятился.
Послышался хохот, мелкий, противный, издевательский, хриплый.
— Уходи! — проскрипело из подвала. — Уходи!
Витька пятился, но натура его не позволяла оставить это место без боя.
Он передернул затвор пистолета, нацелил на пятно и не своим голосом, а тонким и сиплым, заверещал:
— Стой, стрелять буду!
В подвале опять расхохотались. На секунду шар посветлел и показал Витьке какого-то мужика в лоскутных одежах и меховых унтах. Тот плясал вокруг костра. А потом видение исчезло, и шар заметался по подвалу.
Витька даже не смог выстрелить. В лицо дохнуло жаром, будто его сунули головой в неостывшую печку. Он зажмурился, а когда раскрыл глаза, шар летал по помещению, поджигая все, чего касался: стены, трубы, обмотанные веревками, старые матрасы бомжей, проводку. Все трещало, искрилось, пылало, и над этим разносился чей-то громовой смех. Завывая от ужаса, Витька бросился прочь, но комнатенка сапожника тоже наполнилась пламенем, и языки его выбрасывало оттуда протуберанцами. Проход оказался закрыт. Витька заскакал на крохотном пятачке и, только очень поздно, нашел выход: окошко с фанеркой. Он кинулся в это окошечко птицей, лбом выбил тлеющую фанеру и, когда уже наполовину вылез наружу, умудрился застрять. Над ним хлопали окна — люди ощутили дым. Чувствуя, как немилосердно припекает задницу, Витька истошно заорал из последних сил:
— Памагите! Милиция! Пажа-а-ар!!!
Пилатику позвонили среди ночи. Держась за теплую жену Марину, следователь осторожно выплел из своего тела ее хрупкие, нежные руки и сел на кровати. Поморгал, а потом схватил переносную трубку:
— Да!
Звонил областной судмедэксперт. Оказалось, час назад в камере СИЗО скончался обвиняемый в нападении на академика Шимерзаева гражданин республики Алтай, который с топором в руках пытался взять академика в заложники. Сама по себе новость, конечно, неприятная, но областной судмедэкперт в эту ночь дежурил, и ему сам Бог велел заниматься осмотром трупа узника. Пилатик же мог подождать и до утра.
— Что? Полное вскрытие? Я? Зачем? — хриплым и мрачным голосом спрашивал следователь.
Марина во сне зашевелилась, отколовшимся куском мрамора засветилось ее плечо.
Судмедэкперт что-то бормотал про «особые обстоятельства». Не дослушав, Эраст бросил: «Еду!» — и принялся одеваться, не включая света. Галстук надевать не стал, и застегивать рукава у сорочки тоже, только закатал их повыше; набросил на плечи пиджак, а потом залез в шуршащую оболочку плаща — ночами было уже холодно.
Сам Пилатик не водил автомобиль принципиально, его пугало все это сочленение рычагов и педалей, а также необходимость действовать одновременно руками, ногами и головой. Днем он мог рассчитывать на «разгонную» машину Прокуратуры Федерального округа, к аппарату которой был приписан, а ночью… ночью он вызвал такси.
Пока Пилатик сидел в прихожей, ожидая звонка оператора, он посмотрел на пожелтевшую «валентинку», пришпиленную за край зеркала. Еще прошлогодняя! А в этом году он не подарил ей «валентинки» — забыл, замотался по новым своим делам!
Вот тренькнул телефон, известив о прибытии машины. Пилатик спустился вниз, где колючие кусты у подъезда освещались фарами автомобиля. Еще не сев в него, Пилатик обратил внимание на то, что это была роскошная, размером с представительский «мерс», какая-то модель «ниссан». Но она была изуродована гребешком и цифрами таксомоторной фирмы на капоте и по бокам. Водитель, немолодой и спокойный мужчина, выслушал адрес.
Когда уже поехали, Пилатик спросил, просто чтобы убить время, летящее в них искорками ночных фонарей, и не заснуть самому, ибо разбуженный организм пытался взять свое:
— Машина-то ваша?
Водитель только кивнул.
— Не жалко-то ее в такси бить? Это, я смотрю, у вас какая-то супермодель.
— Модель «Президент» девяносто восьмого года, — охотно ответил тот. — Ну да, она у них там котируется. А мне все равно за копейки досталась.
— Это как? Угнали, что ли? — хохотнул Пилатик.
— Да не. Я у мужика покупал. А перед этим я машины на барахолку гонял, так я видел, как он себе ее купил. Умора! Представляете, он каждый день на автобарахолку с лягушкой ходил!
— То есть?
— Ну, с лягушонком таким, обыкновенным. Поймал же где-то! Придет, вынет лягушонка (он его в спичечном коробке таскал), посадит на ладонь и шагает вдоль рядов машин, что-то приговаривает. Все люди, как люди: выясняют пробег, узнают цену, под днище смотрят, а этот… симора… сима…
— Симоронит? — подсказал Пилатик.
Водитель уставился на него.
— Оба-на! А вы откуда знаете? Ну, не важно. В общем, симо… это самое делает. Колдует. Мужики смеются — чокнутый. Ну, и долго так ходил, около недели. Так ничего и не выбрал. Я даже присказку его выучил, вот:
— Да. Интересно.
— Еще бы! Ну и в конце концов у него эта лягушка на белую тачку — прыг. И сидит на капоте. Мужики ее шуганули вроде, а она только переползла в другое место и сидит. Зелененькая такая. Мужик этот — к хозяину. А тот там кофе пьет невдалеке. И прикиньте, хозяин, мужик какой-то с Кузнецка, на того, с лягушкой, посмотрел и говорит: «Паря, я тебе ее за полцены против объявленной отдам. Потому что ты человек хороший». Считай, за бесценок такую лайбу ему и отдал!
— Гм, а вы как купили? — усмехнулся Пилатик, вспоминая свои симороновские подвиги: мэрию да грибы.
— А я с ним потом на одной площадке оказался — переехали. Ну и так сдружились. У него доктора рак нашли, он последний-то год вообще не вставал. Чуял, что загибается. И говорит: «Бери мою лайбу, Вася». Я говорю: «Сколько просишь?» Он мне называет ту сумму, за которую покупал, — а тогда цены-то на них чуть ли не вдвое вылезли — и говорит: «Вот за эту и не копейкой больше». Я ему: «Ты че, сдурел?» А он говорит: «Вася, на том свете мне деньги не нужны, я — внучке… Но при одном условии, что ты тоже Лягушонка-Из-Коробчонки попросишь коробчонку, то есть машину, отдать, а самого отпустишь». Я говорю: «Мне что, тоже лягушку ловить и по автобарахолке с ней бегать?» А он отвечает: «Нет, просто съезди за город, загони ее капотом в любое болото, а сам переночуй рядом. Потом помой — и вперед!»
— Заржавеет же… — неуверенно проговорил Пилатик.
Водитель кивнул.
— И я так подумал. А он: «Вася, она у меня по неделе из дождей да грязи не вылезала. Нормально!» Ну, че, поехал я за Мошково. Там самые болота. Палатку взял, удочки. Загнал машину в такое болотце у пруда по самые передние колеса. Сам костерок, удочки на пруду поставил, пузырь открыл. Сижу, пью, а там вокруг нее лягушки квакают. Аж в ушах звенит.
